К большому сожалению для безопасности нации, дело это было провалено, еще не начавшись, администрацией президента, больше обеспокоенной увековечением себя, нежели защитой благосостояния страны.
В статье, написанной для одной из газет, Фредерик Вольтман, лауреат Пулитцеровской премии и прилежный ученик коммунистического движения, писал:
«Многие наблюдатели уверены, что это дело – одно из самых таинственных в истории американской криминалистики – ключ к послевоенному дипломатическому разгрому Америки в Азии.
Многие также уверены, что если бы его расследование шло честно и решительно, то прокоммунистически настроенные элементы в Дальневосточном отделе Госдепартамента были бы вычищены. И что Чан Кайши, вместо того, чтобы быть изгнанным на остров Формозу, повел бы китайскую Красную армию на Сибирь. И что китайский материк, с его 430 миллионами людей, сегодня мог бы управляться правительством, дружественным Соединенным Штатам, а не быть советским сателлитом».
Однако дело «Амеразии» не было только лишь местным, американским, феноменом. Его истоки восходят к неудавшейся сталинской попытке 1927 года сделать Китай советским придатком, к тем тысячам долларов и сотням людей, отправленным в Нанкин, в Чунцин и Токио, и к двадцатилетней кремлевской игре за господство в Азии. Америка участвовала в игре за «голубую фишку» (на крупную карту. –
«Амеразия» – небольшой журнал с менее чем двумя тысячами подписчиков, но в нем, как в фокусе, отразилось множество вопросов. Это был центр дерзкой и наглой группы, проникшей и в армию, и в ВМФ, и в Управление стратегической разведки (УСР), и в Госдепартамент, и в Бюро военной информации, и в администрацию международных экономических связей, и в цензуру – то есть фактически в каждое учреждение федерального правительства и его вооруженных сил, имевших какое-либо отношение к жизненно важной или секретной информации. И эту информацию, подобно воронке, втягивал в себя офис «Амеразии».
Дело «Амеразии» частично всплыло на свет лишь из-за совершенной беспечности, глупости и нахальства его принципалов – основателей и ведущих. В феврале 1945 года Кеннет Уэллс, аналитик из Дальневосточного отдела УСР, доложил шефу службы безопасности УСР, Арчибальду ван Берену, что он столкнулся со случаем утечки информации в службе безопасности. 26 января, читая очередной номер «Амеразии», он был поражен совпадениями в статье о британо-американских отношениях на Сиаме с секретным докладом УСР, который он сам же и готовил. Сравнив два текста, он обнаружил, что целые куски из «Амеразии» дословно повторяли абзацы из доклада. Было очевидно, что автор статьи не только видел секретный документ, но и имел его перед глазами, когда писал статью.
Обеспокоенный этим проявлением шпионажа, ван Берен вылетел из Вашингтона в Нью-Йорк, где и представил это дело Фрэнку Биляски, руководителю отдела расследований в УСР, и попросил Биляски выяснить, как и почему документ был изъят из архивов УСР. По делу немедленно начато было расследование. Был выделен агент, чтобы держать офис «Амеразии» на 5-й авеню под постоянным наблюдением, в то время как другой агент отправился в Публичную библиотеку, чтобы проанализировать последние выпуски журнала. А сам Биляски сделал запрос в отношении личности Филиппа Яффе, редактора «Амеразии».
В ходе этого предварительного расследования было установлено, что в офисах «Амеразии», в отличие от большинства других журналов, работали день и ночь. Биляски также узнал, что через своих сотрудников журнал поддерживал постоянную и тесную связь с Институтом тихоокеанских отношений. Он обнаружил также, что Яффе был известен как усердный поставщик статей для коммунистической прессы, причем пользовался он при этом псевдонимом Дж. Филиппс, и что он редактировал «Чайна Тудей» – открыто коммунистическое издание, а также владел не входящей в профсоюз типографией. Такие специалисты по Дальнему Востоку, авторы многих газетных статей, как Оуэн Латтимор, T.A. Биссом, Фредерик Филд, Анна Стронг, Эндрю Рот и Бенджамин Кайзер, сотрудничали как в «Амеразии», так и в Институте тихоокеанских отношений.
Биляски решил, что лучший способ расколоть этот орешек – проникнуть ночью в офисы «Амеразии» и поискать доказательства, которые дадут ход расследованию. Собрав команду крепких ребят, большинство из которых – бывшие агенты ФБР, он ждал ночь за ночью, пока в офисах «Амеразии» не погаснут огни. Наконец, случай представился. 11 марта 1945 года появилась возможность проникнуть в офис. Помощник управляющего зданием впустил их внутрь, и команда УСР приступила к поискам.
Давая показания перед подкомиссией Хоббса 10 мая 1946 года, Биляски сказал:
«Я отправился сам, поскольку не верил, что кто-то может сделать то, чего бы я не смог сделать сам… И я лично занялся обыском прихожей.
Очень скоро я пришел к выводу, что в передней нет ничего, что представляло бы для меня интерес, и сам оставаясь в прихожей, отправил несколько своих агентов осмотреть дальние помещения офиса… Один из них вернулся и доложил: «Нам кажется, что вам лучше пройти туда. Мы нашли там кое-что, что вы должны посмотреть».
И я отправился. Прежде чем зайти в комнату, где они все находились, на правой стороне главного коридора я заметил дверь в другую комнату, очень небольшую. Я бы сказал, что она вполовину меньше, чем эта. И вся эта комната была отдана для фотокопировальных работ. Там у них стояла фотокопировальная машина и повсюду на полках стояли лотки для проявителя. Место было оборудовано, чтобы делать здесь фотокопии, и делать их в большом количестве.
Я не знал, что это был за род деятельности для такого маленького журнала, как «Амеразия». Но это действительно была копировальная мастерская, и я осмотрелся вокруг.
Я направился в конец коридора. В конце – поворот налево, и небольшая комната помощника редактора, которым тогда была Кейт Митчелл.
Налево находился небольшой офис Филиппа Яффе, редактора… Я вошел в кабинет Яффе. Там стоял стол, почти такой же, как этот…
И он был покрыт оригиналами и свежесделанными копиями документов, каждый из которых был секретным по своему характеру. Некоторые из них были адресованы лично госсекретарю. Другие – от военного атташе в Китае и из других мест, конфиденциальные. И все они были помечены: «Не для показа прессе». Все это были документы конфиденциального характера.
Некоторые бумаги были из морской разведки. Их было очень много на столе. Свежесть копий свидетельствовала о том, что их только что сделали. Вот почему в офисе работали допоздна… Документы Госдепартамента были адресованы лично госсекретарю… Оригиналы находились тут же, как и их фотостатические копии. Мы все были удивлены этими материалами.
