представителей Эммануэль Цессер, приверженец Американской демократической рабочей партии, также обратился к генеральному прокурору; а его партнер-юрист выступал в качестве защитника Яффе.
Солидный фонд защиты был основан и для Джона Сервиса с помощью Мортимера Грейвса, секретаря Американского совета научных обществ. Короче, битва началась.
Доказательства против шести арестованных по делу «Амеразии» были представлены Большому жюри, чей вердикт был окончательным. По словам помощника генерального прокурора Макинерни, Министерство юстиции считало, что все это дело «не стоило выеденного яйца, поскольку краденые документы носили вполне безобидный характер». Специальный помощник Генерального прокурора, назначенный вести дело, Роберт Хичкок из Буффало, решил, согласно показаниям Макинерни, что Джон Сервис был невиновен. Макинерни давал показания перед подкомиссией Тайдингса, что Хичкок представил Сервиса Большому жюри, «не устроив ему столь же всесторонней проверки, какую устроил Гейну и (Кейт) Митчелл». Ни слова не сказали членам жюри и о коммунистическом мировоззрении Яффе.
Какие именно остатки доказательств были представлены Большому жюри – упрятано в его протоколах. Макинерни утверждал, что жюри было уверено, что подобные документы «можно было найти в редакции любого журнала и в любом газетном офисе Нью-Йорка». Любопытный, однако, вывод, сделанный из надлежаще представленных фактов… Если согласиться с анализом Макинерни, Министерство юстиции также решило, что единственная вина мисс Митчелл была в том, что она делила офис с Яффе. Где-то по ходу дела версия в заговоре с целью шпионажа была окончательно отброшена и ее место занял заговор о нарушении правил, касающихся незаконного владения правительственной собственностью.
Но поскольку в доме Сервиса не было найдено никаких правительственных документов, уловка автоматически исключала и его из числа обвиняемых. Для вынесения решения Большого жюри требовалось двенадцать голосов. 10 августа Большое жюри проголосовало:
По Сервису: 20 против предания суду, за – нет;
По Гейну: 15 против, 5 – за;
По Митчелл: 18 против, 2 – за;
По Роту: 13 – за, 7 – против;
По Ларсену: 14 – за, 6 – против;
По Яффе: 14 – за, 6 – против.
Через три дня, 13 августа, Раймон Уолш, радиокомментатор CIO – Pac, так прокомментировал освобождение Сервиса: «Его арест поднял на его защиту некоторых чрезвычайно могущественных людей в правительстве, и любой может легко сделать единственный вывод, что тот, кто начал это дело, вовсе не желал, чтобы они это делали».
Дело, о котором в ходе арестов Министерство юстиции говорило, как о готовом, было с треском развалено.
Сразу за решением жюри о предании его суду, Ларсен узнал, что ФБР обыскало его дом еще до ареста самого Ларсена. Подобный обыск является нарушением Четвертой поправки к Конституции, и, согласно закону, все доказательства, полученные незаконно (так же, как и версии, обоснованные таким образом), считаются в суде недействительными. Адвокаты Ларсена немедленно принялись добиваться признания недействительными всех доказательств, захваченных в доме Ларсена в тот момент, когда он еще не был взят под стражу. ФБР ознакомилось с ходатайством Ларсена об отмене решения о предании суду и подготовило меморандум на 21 странице, который и представило через несколько недель Хичкоку и Дональду Андерсону, другому прокурору Министерства юстиции, назначенному вести это дело. По мнению Андерсона, ходатайство Ларсена не прошло бы в суде просто потому, что дело против него было подкреплено документами, захваченными во время налета на офис «Амеразии», – и эти документы были с его подписью или с его отпечатками пальцев. И его собственным признанием. И тем не менее Хичкок и Макинерни уже пришли к выводу, что их дело против оставшихся троих обвиняемых «лопнуло».
28 сентября Хичкок и Макинерни развили скорость, по существу неведомую прежде среди юристов. Адвокат Яффе предложил внести признание вины своим подзащитным, если в обмен он сможет договориться с правительством. Хичкок и Макинерни с тех пор настаивали, что они были готовы присоединиться к этому требованию, потому что знали, что ФБР обыскивало офисы «Амеразии» незаконно, до предъявления обвинения и ареста. Поскольку ходатайство Ларсена стало достоянием публики, спорили они, Яффе может сделать запрос и узнать об этом «проникновении в дом с целью ограбления», после чего также сможет ходатайствовать об отмене решения Большого жюри о передачи дела в суд.
Даже для несведущего в юридических тонкостях человека доводы Министерства юстиции не были особо логичными. Первоначальные улики в деле «Амеразии» не были «подпорченными»: ведь они были получены законным наблюдением и слежкой. Показания Аннет Блюменталь также имели силу для суда. Более того, незаконное проникновение ФБР не дало никаких новых улик, кроме полученных при аресте Яффе.
Адвоката Яффе пригласили и предложили его подзащитному признать свою вину в незаконном хранении правительственных документов в обмен на рекомендацию Министерства юстиции ограничиться в отношении него штрафом без тюремного заключения. Адвокат согласился, и стороны договорились на пять тысяч долларов штрафа. «Мы спросили, было ли это твердое соглашение, которое ни при каких обстоятельствах не будет нарушено, – сообщил Хичкок подкомиссии Тайдингса. – Адвокат ответил, что да. Он также сказал, что настаивает, чтобы наша рекомендация ограничиться штрафом не была сделана небрежно, но была добросовестно обоснована для суда, с тем, чтобы заставить суд следовать ей. Мы заверили его, что так и будет».
На следующий день была суббота. В отсутствие репортеров дело было рассмотрено судьей Проктором. Можно сказать, что в своем роде это была классика юриспруденции. Когда Альберт Аренд, адвокат Яффе, встретил Хичкока и Макинерни до появления судьи в зале заседаний, он уже успел прочитать в газетах о ходатайстве Ларсена об отмене решения о предании его суду и изъятии незаконно полученных вещественных доказательств.
Хичкок показал, что Аренд сказал им: «Вы сукины сыны!»
«Но вы не собираетесь отказаться от своего слова?» – спросил в ответ Макинерни. «Нет, если вы тоже не возьмете свое обещание обратно», – сказал Аренд. И Хичкок, и Макинерни вспоминали размен с Арендом как свою большую победу: им удалось получить согласие Яффе признать свою вину до того, как он узнал о ходатайстве Ларсена. Однако это освободило и Аренда от каких-либо юридических или моральных обязательств в отношении своих обещаний, хотя Аренд по-прежнему, казалось, был готов заявить о признании вины, как и накануне вечером.
После юридических формальностей Аренд выступил с заявлением, характеризующим редколлегию «Амеразии» – Оуэна Латтимера, Нила Стоуна (впоследствии находился на зарубежной службе) и проч., в
