— Это ведет к поверхностному восприятию кино.
— Но это не повод переходить на личности, Брэдли, — сказал Крис вполне дружелюбно, но строго.
Кей внезапно осознала, что совершенно не знает этих людей. Они были студентами, посещавшими ее семинар, а Брэдли — ее ассистентом. Но они посещали и другие лекции и семинары, вместе участвовали в съемках учебных фильмов. Между ними существовали определенные отношения — как можно было видеть, довольно напряженные. Бывает, что члены съемочной группы дерутся друг с другом, как кошки.
— Это глупо, — сказал Брэдли. — Вы не хотите понять строй мысли гения! Вы… вы до сих пор остались заурядными зрителями!
— Тогда скажи нам, умник, — фыркнул Тед, — каким образом мальчик мог не привести полицию к убийце?
Брэдли сорвал салфетку, предусмотрительно повязанную вокруг шеи. Он был довольно плотный, от спора ему стало жарко, на лбу у него выступили капельки пота. Вытерев его салфеткой, он бросил ее на стол. Лицо его было бледным. «Возможно, это от перелета и почти бессонной ночи, — подумала Кей. — Возможно, это приступ клаустрофобии оттого, что его зажали в угол. А может быть, Нью-Йорк действует на него угнетающе».
— Хичкок сделал так, чтобы мальчик не смог опознать кого бы то ни было! — заявил Брэдли, победно поднимаясь. — Он взорвал его вместе с бомбой!
Майклу Гордону было двенадцать. Он бесцельно слонялся у магазина «Удачная покупка», когда к нему подошел незнакомец и обратился со странной просьбой. Родители запрещали ему разговаривать с незнакомыми людьми. Он жил в западной части Лос-Анджелеса, где дети знают о совращении малолетних. Но, несмотря на запрет, Майкл выслушал незнакомца. Просьба его действительно была странной, но в двенадцать лет сто долларов — большие деньги, тем более что на тело Майкла этот человек не покушался. И Майкл согласился.
Сейчас он неуверенно ерзал на заднем сиденье душного такси. Он сожалел, что не попросил у незнакомца денег еще и на проезд. Но даже за вычетом транспортных расходов он сегодня был богачом. Майкл повертел головой. Его мама накрахмалила рубашку, и воротник натер ему шею. Водитель то и дело поглядывал на него в зеркало заднего вида.
— Вы знаете, где это находится? — спросил Майкл.
— Да знаю, знаю, — ответил водитель.
— А я знаю таксистов. Любят колесить по городу, только чтобы содрать побольше.
За окном мелькали пальмы, мебельные магазины, магазин кожаных изделий, затем потянулась череда ресторанов, заполонивших бульвар Санта-Моника. Майкл разглядывал людей на улице. Было много туристов, бизнесменов, уличных торговцев, попадались и просто бродяги.
— Мы еще не приехали? — спросил он.
— Почти приехали.
— Я знаю этот район, так что не надо наматывать лишние километры.
— Мальчик, я везу тебя прямо в полицейский участок.
— Хорошо, — нетерпеливо сказал Майкл.
На коленях у него лежал какой-то предмет, завернутый в плотную коричневую бумагу.
Такси остановилось возле полицейского участка Палисейдс. Перед зданием выстроились в ряд патрульные машины, на ступеньках толпилось несколько патрульных, на крыше на тонком шпиле развевался городской флаг. Майкл вышел из такси.
— Подождите меня, — сказал он водителю. — Я сейчас вернусь.
Он сунул пакет под мышку и направился было к участку, но водитель окликнул его:
— Послушай, парень, многие пассажиры вот так уходят и потом не возвращаются.
— Я только этот пакет отдам и сразу же вернусь, честно.
— Счетчик работает. У тебя хватит денег расплатиться?
— Хватит. У меня много денег.
— Ну хорошо, если так.
Майкл понес пакет в участок. На входе его остановил Джерри Роллинс, полицейский с пятилетним стажем службы. Майкл хотел пройти мимо, но Роллинс выскочил из-за стойки и схватил его за руку.
— Не так быстро, мой юный друг. К кому это ты направляешься?
Майкл перевернул посылку и посмотрел на наклейку.
— Лейтенант Сан… сан… то… ма… — Он никак не мог прочесть сложную фамилию.
— Сантомассимо. Хорошо, давай сюда пакет. Я передам.
— Нет, меня просили доставить ему лично в руки.
— Хорошо, хорошо, я передам это ему лично.
Майкл посмотрел в глубь коридора.
— Ну, что раздумываешь, давай, — настаивал Роллинс.
Майкл повернулся к нему. Он прикинул, что уже отработал свои сто долларов, и протянул пакет Роллинсу.
— Только передайте ему до двенадцати часов.
— Почему до двенадцати?
Майкл не знал почему, так ему сказал незнакомец, и просто повторил:
— Передайте, пожалуйста, до двенадцати часов.
Роллинс глянул на висевшие над дверью часы. Было 11.30.
— Хорошо, передам, — сказал он.
Майкл вышел на улицу. Роллинс наблюдал за тем, как он сел в такси, и недоумевал, откуда у мальчишки столько карманных денег, чтобы в одиночку разъезжать по городу. Когда он был в таком возрасте, у него и полтинника не набиралось. Мальчишка не мог быть сыном Сантомассимо. У лейтенанта с Маргарет не было детей. Роллинс взглянул на пакет.
Красная наклейка была почтовым стикером факультета кино университета Южной Калифорнии. В графе «адресат» было вписано:
Фред Сантомассимо. Участок Палисейдс, полиция Лос-Анджелеса.
В графе «отправитель» значилось:
Кей Куинн.
Роллинс усмехнулся. Профессор Куинн консультировала Сантомассимо по делу «Хичкока». Роллинс видел ее в одном из выпусков новостей Стива Сафрана. У нее были потрясающие ножки. Ходили слухи, что у Сантомассимо с нею роман.
Роллинс услышал шаги и обернулся. Это был детектив Хейбер. Роллинс протянул ему пакет.
— Его величеству лейтенанту, — улыбаясь, сказал он.
Хейбер глянул на наклейку:
— От Куинн. Как ты думаешь, Джерри, что здесь? Спортивная майка?
— Тяжеловато для майки. Книга какая-нибудь.
— Да ты что! Сантомассимо и читать-то не умеет.
Хейбер понюхал пакет, надеясь уловить запах духов. Но пахло только бумагой и, как ему показалось, немного потом — скорее всего, того, кто доставил посылку.
— Мальчишка принес. Сказал, чтобы вручили Сантомассимо до полудня.
— Мальчишка? Что за мальчишка?
— Не знаю. Я его никогда прежде не видел.
— Смена у Фреда начинается в двенадцать, — сказал Хейбер. — Я положу на его стол.
Хейбер поднялся по лестнице в отдел.
Утренний ливень хорошо промыл стеклянную крышу, и в отделе было непривычно светло. Работа
