Марксон и детективы вышли на площадку и встали вокруг Кей возле перил. Оцепенев, они смотрели на Криса, повисшего над пустотой, и на Сантомассимо, который спускался все ниже и пытался дотянуться до него.
Крис впился взглядом в бесстрастное лицо Кей. Он знал, что она видит.
СРЕДНИЙ ПЛАН. ПРИСЦИЛЛА ЛЕЙН. ПОЛИЦИЯ. ДЕНЬ
Присцилла Лейн и полиция. Они пристально следят за Каммингсом и Ллойдом
Кей режиссировала финальную сцену «Диверсанта». Неожиданно безумный страх на лице Криса сменился пониманием.
— Ты ставишь сцену, да? — спросил он удивленно. — Ты ее видишь, не так ли?
— Оставь ее, Крис! — рявкнул Сантомассимо.
— Нет! — Крис засмеялся, у него больше не осталось сомнений. — Она видит. Она чувствует. Она знает, что значит быть режиссером!
Кей отступила назад, затрясла головой, отчаянно пытаясь вырваться из плена иллюзий, затягивавших ее в мир кинематографического кошмара.
Ну же, профессор, признайся! Признайся! — повторял Крис как заклинание. — Ты же видишь! Чувствуешь! Знаешь! Ты знаешь!
— Я… я… — запиналась Кей, балансируя между фантасмагорией и реальностью. — Я… да, да, я вижу… вижу это. Боже, помоги мне! Я чувствую это! Я знаю…
— Кей! — закричал Сантомассимо, затем обернулся к детективам. — Уведите ее отсюда!
Но Кей ускользнула от них и двинулась вдоль площадки. Попытка детективов увести ее только спровоцировала поток галлюцинаторных видений. Она шла на то самое место, где стояла Присцилла Лейн, наблюдая за тем, как гибнет герой Нормана Ллойда. Кадры из «Диверсанта» замелькали перед ее мысленным взором. Финал картины был предрешен. Никто не может изменить сюжет уже начавшегося фильма. И она увидела этот финал.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РОБЕРТ КАММИНГС. НОРМАН ЛЛОЙД. ДЕНЬ
Рука Роберта Каммитса тянется к рукаву Нормана Ллойда
— Хватайся за мою руку! — крикнул Сантомассимо.
— Нет! — запротестовала Кей. — Ты должен схватить его за рукав!
— Да уберите вы ее! — взорвался Сантомассимо.
Марксон и детективы впервые столкнулись с человеком, находившимся в состоянии одержимости, и не знали, что делать. Они в оцепенении наблюдали за болтавшимся в воздухе Крисом и тянувшимся к нему Сантомассимо. Его рука скользнула мимо кисти Криса к рукаву. Кей критически наблюдала за происходящим, загипнотизированная этой смертельной сценой.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РОБЕРТ КАММИНГС. НОРМАН ЛЛОЙД. ДЕНЬ
Роберт Каммингс хватает Нормана Ллойда за рукав
Сильная рука Сантомассимо схватила рукав Криса, лицо которого было белее мела.
— П-пожалуйста… не отпускай!.. — выдавил он.
Сантомассимо, держась одной рукой за ограждение, а другой за рукав Криса повыше локтя, изо всех сил пытался подтянуть парня к себе. Но в том оказалось немало веса. Сантомассимо ощутил сильную боль в плече — том самом, которым он выбивал дверь Кей. Он стиснул зубы, сдерживая стон.
— Я вызову вертолет! — крикнул Марксон.
— Не надо! — крикнул в ответ Сантомассимо. — Воздушный поток сметет нас обоих. Найдите веревку!
Марксон побежал вниз.
Сантомассимо крепко держал парня за рукав. Внезапно ужас до неузнаваемости исказил черты Криса.
— Держи! Держи меня! — хныкал он. — Мой рукав не должен оторваться, как у него!
Кей перегнулась через ограждение и наблюдала, ожидая неизбежного.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РУКАВ НОРМАНА ЛЛОЙДА. ДЕНЬ
Нитка за ниткой рукав Нормана Ллойда начинает рваться в плече. Постепенно шов расползается
— Да, да… — выдохнула Кей, прижав руку к губам.
КРУПНЫЙ ПЛАН. РУКАВ НОРМАНА ЛЛОЙДА. ДЕНЬ
Оторвавшийся рукав медленно сползает с руки Нормана Ллойда
Кей смотрела, затаив дыхание, но рукав Криса не рвался. Она испытывала разочарование. Сцена не должна была пробуксовывать. Рукав должен рваться! Именно сейчас! Кей крикнула. В свисте ветра Сантомассимо услышал бесцветный, чужой голос, выкрикивавший только одно слово:
— Отрывайся! Отрывайся!
Сантомассимо понял: сейчас она была режиссером и руководила съемкой. По спине у него побежали мурашки.
— Давайте сюда веревку! — крикнул он.
И снова, смешиваясь с завыванием ветра, до него долетел голос Кей, настойчивый и бесстрастный:
— Его рукав должен оторваться! Должен! Он предатель! Шпион!
Дико улыбаясь, Крис уставился на Кей. Сантомассимо перевел взгляд с измученного лица Криса на ее лицо. Оба, профессор и ученик, тонули в мутных водах одной и той же галлюцинации. Детективы стояли по обе стороны от Кей и держали ее за руки.
— Все верно, Хич… — криво усмехнулся Крис, цепляясь за пальцы статуи. — Ставь свой чертов финал… Согласно сценарию…
Кей как завороженная смотрела прямо на Криса, но казалось, она глядит сквозь него, куда-то вдаль.
— Я стараюсь, — виновато сказала Кей. — Но я не Хичкок.
— Он не мог бы сделать это лучше, чем вы, — поздравил ее Крис. — Простите, что не могу вам помочь. Рукав крепкий, никак не хочет рваться. — И вдруг его словно озарило: — Ваш последний кадр, режиссер!..
СРЕДНИЙ ПЛАН. НОРМАН ЛЛОЙД. ДЕНЬ
Норман Ллойд с криком срывается вниз и летит навстречу смерти
Крис разжал руки и отпустил пальцы статуи.
— Все равно я не хотел появляться на свет! — прокричал он миру.
— Идиот! — вырвалось у лейтенанта.
Невыносимая боль вновь пронзила плечо Сантомассимо, когда Крис всем своим весом повис на его руке.
— Профессор! — донес ветер хриплый крик. — Снимайте! Мотор!
Крис Хайндс выскользнул из руки Сантомассимо.
— Приближение!.. Приближение!.. При-и-бли-и-же-е-ни-и-е-е-е!..
Тело Криса, переворачиваясь в воздухе, летело вниз со скоростью почти двухсот миль в час. Волосы развевались, колыхались полы пиджака, из кармана вывалился и трепетал на ветру конец галстука.
