проверял номер вашей машины.
Джоселин не знала, что сказать в ответ, поэтому растерянно моргала.
— Хотите холодного чаю? — спросила Сара. — Я только что сделала целый кувшин.
— С удовольствием, но… — колебалась Джос.
— … но только без сахара? — продолжила Сара.
Она поднялась, осторожно свернула платье и положила его на маленький белый стол.
Джос почувствовала, что краснеет.
— Не беспокойтесь… — улыбнулась Сара. — Мы здесь привыкли к янки…
— Я вовсе не янки. Я из Флориды, — сказала Джос, провожая Сару к большому кирпичному дому. — Это к югу отсюда.
— Гмм… — через плечо бросила Сара. — Я думаю, южанин — не только место рождения, но и образ мыслей.
Джос не могла не улыбнуться. Они подошли к стеклянной двери в восточном крыле, и Джоселин снова остановилась, глядя на дом. Окна были обычной формы, ничего, что бы по современным понятиям делало дом «интересным». Эдилин-Мэнор был прост, но красив, как и полагается такому дому.
Сара вошла в свой флигель, Джос последовала за ней. Они прошли на кухню, которая выглядела как в 1965 году— ничего не переоборудовано, ничего не заменено.
— Это «Формик»? А это…
— «Авокадо», — сказала Сара, глядя на ободранный зеленый холодильник. — Лично я думаю, что «Смитсония» смотрелся бы здесь лучше. А этот нужно было сдать в музей.
Джос посмотрела на огромную мойку под окном и согласилась. Все же кухня не была достаточно старинной, чтобы казаться очаровательной. Она была уродлива.
— Как думаете, я могу пожаловаться хозяйке? — спросила Сара.
— Разумеется, можете, — ответила Джос, глядя на старую плиту. Она была под стать холодильнику. Джос вскинула голову. — О! Подождите. Так ведь это я ваша хозяйка?
Сара рассмеялась, подошла к холодильнику и достала формочку со льдом.
— Придется подождать.
— Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Теперь у меня есть свой собственный дом… Я даже не видела комнаты…
— У вас еще будет время, чтобы осмотреться. Здесь слишком много старых домов, но вы, наверное, и сами знаете. — Сара кивнула на хромированный стол у стены. На его красной гладкой поверхности играли солнечные лучи, рядом стояли хромированные стулья с красными сиденьями и спинками.
Сара налила чай в два высоких стакана и положила на тарелку печенье, скорее всего домашней выпечки.
— Я очень мало знаю о поместье, для меня все здесь внове, — сказала Джос. — Я еще не отошла от… от…
— Смерти мисс Эди? — мягко подсказала Сара.
Джос кивнула.
— Вы знали ее?
— Нет. Никогда не встречала, но много о ней слышала.
— Да? — Джос сделала большой глоток. Затем жадно проглотила печенье. Посмотрев на второе, она подняла глаза на Сару. — Извините, я была в пути целый день и забыла поесть. — На самом деле вчера она так нервничала, что даже не захотела ужинать. А сегодня утром пропустила завтрак.
— Это надо срочно исправить! — воскликнула Сара и, не говоря ни слова, пошла к холодильнику, достала какую— то миску, салат, майонез и хлеб.
Джос взяла с тарелки сандвич, приготовленный Сарой, и сказала:
— Не беспокойтесь… Я и сама могу сделать сандвич.
— Вы плохо знаете южан. Мы обожаем кормить людей. Я думаю, это у нас в крови, — пояснила Сара. — Вы не возражаете, если мы перенесем все это в сад, а я закончу платье?
— Отлично, — одобрила Джос, беря свой стакан и тарелку и следуя за Сарой к столику в саду. Когда они уселись, Джос сказала: — Этот сандвич — просто объедение. Цыпленок, салат, кусочки яблока и виноград. Это ужасно вкусно, как из дорогого супермаркета.
— Мама научила. Она уверена, что, живя одна, я умру с голода. Или, хуже, буду есть что попало, что-нибудь вредное. Она выращивает цыплят. И яблоки тоже из ее сада.
Джос замерла.
— И вы знали этих цыплят?
Сара пожала плечами:
— Когда мне было три года, я не называла по имени никого из живых существ, бегающих в нашем доме. За исключением своих сестер. Их я называла, но они, слава Богу, не заканчивали свое существование в кастрюле.
Джос хихикнула.
— Только не подзуживайте меня! Какую бы историю про сестер вы ни начали, я могу рассказать похлеще.
— Вы думаете? Обе мои сестры закончили Университет Тьюлейн, получив диплом с отличием. Обе вышли замуж через неделю после этого, за докторов, конечно, и обе забеременели на следующую неделю после свадьбы. И обе в первую брачную ночь оказались невинны.
Джос взглянула на Сару.
— Сдаюсь. Мои сестры — близнецы. Абсолютно на одно лицо. Красивые, натуральные блондинки, высокие, знаете, как они прозвали меня? Синди.
— Синди? — Сара вытаращила глаза. — Не может…
— Очень даже может. Синдерелла.[2]
Сара никак не могла смириться с этим титулом.
— У меня четверо замечательных племянников. Они всегда забывают говорить «спасибо» и «пожалуйста».
— А вы слышали о Белл и Эш?
— О моделях? Конечно. На прошлой неделе они были на обложке… Нет! — ахнула Сара. — Не может быть! Они ваши…
— Сводные сестры, — сказала Джоселин.
— Вы победили. Или проиграли. Не знаю. Я позвоню своим сестрам и скажу им, что они у меня самые лучшие. — Она смотрела на Джос с любопытством. — И как вы их выдерживаете?
— С трудом, — призналась Джос и, пожав плечами, посмотрела на Сару. — Думаю, я не выдержала бы, если бы не мисс Эди. Она спасла меня. — Она опустила глаза. — И если говорить о мисс Эди, то она сказала, что вы живете здесь всю жизнь.
— В городе, не в доме.
— Ну да, — осторожно пробормотала Джос и замолчала, соображая, как бы повежливее приступить к интересующим ее вопросам. — Вы знакомы с Рамзи Макдауэллом?
— Конечно, — ответила Сара, не отрывая глаз от шитья.
— И какой он?
— Красивый, милый, утонченный… Что именно вы хотите знать о нем?
— Я так поняла, что он любит разбивать чужие сердца?
Сара помедлила с ответом, а когда наконец заговорила, в ее голосе звучала осторожность.
— Да, он разбил несколько сердец.
— Но его сердце никогда не было разбито?
Сара подняла глаза.
— Я думаю, мне следует сказать вам, что Рамзи мой кузен, так что мы одна семья. И когда я узнаю вас лучше, то, возможно, расскажу больше.
— Я спрашиваю, потому что сегодня он приедет сюда на ужин, и я хотела бы знать о нем побольше. Он, кажется…
— Рамзи приедет сюда? Вечером? И что вы для этого сделали? — с удивлением глядя на Джоселин, воскликнула Сара.
— Ничего, насколько я знаю, — ответила Джос, пожимая плечами. — У него все документы на дом, так что, я думаю…
— Это работа, а работой он занимается в офисе. Что вы сделали, чтобы уговорить его приехать к вам домой?
— Я не знаю, может, сыграло роль то, что я знаю дату заключения «Декларации о независимости»?
— О, это существенно. Рамзи любит умных людей и обожает историю. — Сара достала из коробки катушку, оторвала нитку и вдела в иголку. — Общаясь с моим кузеном, многие девушки совершали ошибки.
— Что вы имеете в виду?
— Они думают, что Рамзи похож на всех мужчин и его впечатляют платья с большим вырезом. Возможно, это ему и нравится, но больше ему по вкусу умные головы. Кроме того, Тесс навсегда уничтожила эту теорию с платьем… А если вам интересно узнать, что еще ему нравится, то лучше спросите у Тесс. О женщинах, еде или о чем-то еще. Она знает его лучше, чем мы.
— Тесс? О да, конечно. Она снимает другой флигель. А что у нее с Рамзи?..
— Она руководит его жизнью. — Когда Джос удивленно подняла брови, Сара покачала головой: — Нет. Не то, что вы подумали. Тесс руководит его офисом и делает это очень хорошо, но пытается руководить и его жизнью. Если на день рождения вы получите цветы от Рамзи, знайте, что их выбирала и посылала Тесс.
— А-а, одна из настоящих секретарш? Печется о нем и немножко влюблена? Я правильно понимаю?
Сара улыбнулась:
— Она говорит, что не выносит его.
— Тогда почему работает у него? И почему живет здесь, в Эдилине?
Сара пожала плечами:
— Понятия не имею. Тесс для меня загадка, я знаю, что и для Рамзи тоже. Но когда ей не нравится то, что он делает, она тут же дает ему понять.
— И что же она сделала с платьем с большим декольте?
— Лучше попросите Рамзи рассказать эту историю.
— Мне кажется, я где-то читала, что на первом свидании девушка не должна расспрашивать мужчину о его секретарше. А декольте — обычная вещь.
Сара рассмеялась:
— Уверена, вы правы, но Рамзи всегда готов посмеяться над собой. Слушайте, это просто предупреждение, но когда вы встретитесь с Тесс, не называйте ее секретаршей и не расспрашивайте об этом платье. Ее тошнит от этой истории.
— Хорошо, — сказала Джоселин, отодвигая пустую тарелку. Она уже чувствовала, что ее распирает от количества новостей.
Сара, казалось, прочитала ее мысли.
— Все будет прекрасно. Любопытство — не самый страшный грех. Но предупреждаю вас, что каждый житель этого города ждет, что вы расскажете о мисс Эди.
— Я понимаю, — сказала Джос. — Горожане очень любили ее.
— Любили? — переспросила Сара. — Дело в том, что еще живы люди, которые хорошо знали ее. За исключением тети Мэри Элис, но она не может любить мисс Эди. Или теперь может? Как вы думаете?
— Я не знаю, — сказала Джос. — Но почему ваша тетушка Мэри Элис не может любить мисс Эди?
— Я думала, вы были друзьями. Нет, не может быть, чтобы вы не знали ту трагическую историю любви, которая случилась с мисс Эди.
Джос
