Ангус не знал, гнев ли, закипевший в ней, тому причиной, но она больше не дрожала, хотя одежда была все еще мокрой. — Не мне давать вам советы, но на вашем месте я бы держался от этих двоих подальше. Не думаю, что они — та компания, с которой стоит проводить время молодой девушке.
— В этом-то и дело, мой дядя говорит, что я должна выйти замуж за одного из них.
Ангус ошеломленно смотрел на англичанку. Слов у него не было. Представлять такую красавицу на брачном ложе с одним из этих прилипал ему совсем не хотелось.
Она даже не обернулась. Она продолжала смотреть на двор внизу.
— Через четыре дня мне исполнится восемнадцать, и дядя перестанет быть моим опекуном. Как только пробьет полночь, он собирается выдать меня замуж за одного из этих подлецов, и тогда мое приданое будет принадлежать мужу, который по договоренности с дядей вернет его моему бывшему опекуну.
Ангус поморщился. Ситуация и вправду была плохой, но поделать он ничего не мог.
— Да, это беда.
Она обернулась к нему, в синих глазах стояла мольба.
— Помогите мне убежать. Пожалуйста.
— Я не могу, — сказал Ангус и отступил от нее. — Это мой дом. Это мой народ.
— Я знаю. Именно поэтому я и прошу вас о помощи. Мне говорили, что вас тут все уважают и слушают. Вы же вождь клана Мактернов!
— Мой дед был вождем клана, и кое-кто еще помнит об этом. Титул вождя, может, больше и не дает права на владение землей, но я несу ответственность за Мактернов.
— Как романтично! — сказала она и шагнула к нему. — То есть если бы я была девушкой из клана Мактернов и если бы меня принуждали выйти замуж за мужчину вдвое меня старше, вы бы вступились за меня и помогли?
Она сказала это с сарказмом, но, посмотрев в его лицо, повторила серьезнее:
— Вы бы ей помогли, верно?
— Я был бы обязан ей помочь. Но такого за всю мою жизнь ни разу не случалось. У нас, у шотландцев, девушка выходит за того, за кого хочет.
— У нас, у англичан, те же традиции, вот только я, к несчастью, имею приданое и дядю, которому нужны деньги. И у меня нет ни родственников, ни друзей, к кому бы я могла обратиться за помощью. — Она сделала глубокий вдох. — Что, если я вам заплачу?
— Я не могу пойти против воли вашего дяди. Теперь он хозяин этой земли.
Она сделала еще один шаг к нему, и он снова отступил.
— Что, если бы мой дядя решил жениться на какой-нибудь хорошенькой девушке из вашего племени?
— Из нашего клана.
Ангус не мог сдержать улыбки.
— Ладно, из вашего клана. Что, если бы мой дядя решил жениться... на вашей сестре?
— Она уже замужем, и у нее трое пострелят.
— Пострелят? Детей. Сейчас у нее трое детей, но если бы у нее их не было, а дядя Невилл захотел на ней жениться, что бы вы сделали?
Невилл никогда бы не женился на Кенне. Он, конечно, мог бы сделать ее своей любовницей, но Невилл никогда не проявлял к женщинам особого интереса. Однажды он сказал, что самой распрекрасной женщине он предпочел бы хорошую лошадь.
Англичанка все еще смотрела на Ангуса широко распахнутыми синими глазами и ждала'ответа.
— Я бы предпочел отправить ее куда-нибудь подальше,— сказал он.
— Вы бы ее увезли?
— Мне пришлось бы. О вашем дяде можно много чего сказать, но я не думаю, что из него получился бы хороший муж.
Он сейчас дразнил ее, но она не улыбалась.
— Для своей сестры вы бы сделали это, а для меня не хотите, — сказала она. — Выходит, то, что я слышала, — правда. Вы бы помогли любой женщине из вашего племени, а мне — нет. Почему? Потому что я не прихожусь вам родственницей? Или потому, что вы именно ко мне питаете неприязнь? Из-за чего? Из-за того, что я осмелилась вам перечить? Я видела, как девушки на вас смотрят. Вы отказываетесь мне помочь, потому что я не теряю голову при вашем появлении?
По мере того как она говорила, он все пятился и с трудом сохранял серьезное лицо.
— Вы смеетесь надо мной! — воскликнула она. — Вы наслаждались, когда заставили меня упасть, вы наслаждались тем, что унизили меня у всех на глазах, да? Вы знаете, кто вы? Вы — мерзавец, которому нравится издеваться над слабыми! Вот вы кто! Я ненавижу вас! Я вас от всей души ненавижу!
И с этими словами она вновь пнула его, по голени. Пнула в то самое место, куда и раньше.
Ангус не смог удержаться. Возможно, все дело было в чувстве облегчения оттого, что ему не придется вечно мучиться от стыда, облегчения от того, что его не накажут. Или, возможно, ему просто радостно было стоять рядом с такой красивой девушкой с распущенными волосами... Как бы там ни было, Ангус захохотал. Злость, страх, неуверенность, стыд и смущение покинули его, и он, прислонившись к стене крыши, хохотал от всей души.
— Вы отвратительны! — с презрением сказала англичанка и вышла за дверь.
Но даже услышав, как опустилась задвижка по ту сторону двери, Ангус продолжал трястись от смеха.
Глава 3
Эдилин Толбот прижалась виском к холодной стене спальни, глядя в маленькое, незастекленное окно на двор внизу. Все люди там, внизу, казались такими счастливыми и свободными. Но у них у всех были родственники и друзья, и им было над чем посмеяться. Она видела, как какой-то мужчина поднял маленького мальчика и высоко подбросил его. Она слышала со своей высоты, как звонко смеялся ребенок.
Повернувшись, Эдилин прислонилась к стене спиной и медленно сползла по ней на старый деревянный пол. Осталось всего три дня. Через три дня она станет женой какого-то отвратительного типа. Так называемые друзья ее дяди заключили с ним соглашение о том, что не станут предпринимать никаких усилий для того, чтобы завоевать ее. Никаких ухаживаний, никаких цветов, никаких писем и никаких разговоров наедине. В тот день, когда ёй исполнится восемнадцать, ее в присутствии священника спросят, кого из них она выбрала себе в мужья, и она должна будет ответить.
Ее отец, военный в отставке, знал, что умрет, когда его единственный ребенок еще не достигнет совершеннолетия, и потому сделал все, что мог, чтобы обеспечить ее будущее. В том, что этих усилий оказалось недостаточно, его вины нет. Он провел много часов, составляя такое завещание, которое должно было обеспечить его дочери безбедное и спокойное будущее. Все его имущество подлежало продаже и переводилось в золото, и это золото достанется его дочери в тот день, когда ей исполнится восемнадцать. Он написал, что она должна выйти замуж по собственному выбору, Отец знал, что дальше распоряжаться ее наследством будет супруг. Но он верил, что дочь выберет достойного мужчину, такого, кто не пустит ее богатство на ветер. Единственным недостатком этого плана было то, что отец недооценил коварство единственного из оставшихся в живых родственника: брата ее покойной матери, который становился ее опекуном до того момента, пока ей не исполнится восемнадцать.
Отец встречался с братом покойной супруги раз или два, но по-настоящему его не знал. Невилл заверил умирающего, что позаботится об Эдилин до тех пор, пока она не окончит школу, и что он слово в слово исполнит волю покойного. Он при свидетелях подписал документ, поклявшись исполнить завещание. В завещании говорилось, что, если Эдилин умрет до достижения восемнадцатилетия, все золото пойдет на благотворительность.
С точки зрения Невилла Лоулера, он исполнял волю покойного в точности так, как было записано. В
