Бет расстегнула пуговицы блузки, поймав удивленный взгляд Зака.
Оставшись в сорочке и панталонах, Бет подошла к Заку, положила ладони на его волосатую грудь.
— Согрей меня, Зак.
Он вздрогнул, и руки его обхватили ее, как тиски.
— Родная, это не… Я не уверен, что смогу остановиться, если… Ты уверена?
Сердце ее бешено заколотилось, она кивнула. Кем бы он ни был, как бы они не пришли к этому… И неважно, что будет потом, — для нее была непереносима мысль, что она упустит этот момент.
— Пожалуйста, Зак, — прошептала Бет, всей кожей ощущая тепло, исходившее от его тела. — Я люблю тебя.
Порывистым движением Зак повернул к себе ее лицо. Глаза его сияли.
— Так-то лучше, — прошептал он. Когда он коснулся ее губ, Бет знала, что душа ее погибла, но она испытывала наслаждение.
Глава десятая
Она была слаще рая.
Зак обнял Бет Энн и глубоко вздохнул. Горячее, головокружительное желание охватило его. Сочные губы девушки имели невероятно соблазнительный вкус.
Искушение. Ева. Ангел и демон в одном лице. Бет прижалась к Заку, обвила руками его шею. Ее кожа казалась шелковой и пахла розами. Зак совсем потерял голову.
А за тусклыми, запотевшими окнами гостиной с ревом разрывались и падали небеса.
«Как Том мог отказаться от этого?» — удивился Зак. Он знал, что не станет рассказывать Бет Энн новости о ее бывшем любовнике. Ему не хотелось, чтобы она думала об этом ублюдке.
Бет Энн гладила затылок Зака. Ее пальцы перебирали его влажные волосы, а на лице застыло изумленное выражение.
— Зак…
Он подхватил ее и стал пылко целовать. Они медленно опустились на жесткий деревянный пол.
Отзывчивость Бет Энн ошеломила Зака. Он был почти на грани безумия.
— Ты прекрасна! Ты чертовски красивая!
— Зак…
— Позволь мне, — прошептал он, прижавшись своими губами к ее губам.
Бет вздохнула и отклонилась назад, трепещущая и покорная. Зак взял ее на руки и одним движением поднялся, он понес Бет в ее спальню, сбросил одной рукой покрывала с кровати и осторожно опустил ее на белоснежные простыни. Вспышка молнии, теперь уже отдаленная, на мгновение осветила ее — темные волосы, разметавшиеся беспорядочными волнами по плечам, белое, почти светящееся тело, глаза цвета сумерек, внимательные, искрящиеся, потрясшие Зака.
— Я люблю тебя. Люблю.
В ее шепоте слышался странный трепет, как будто слова несли большее успокоение ей, а не ему.
— Я знаю, ангел. Держись.
Зак задохнулся от восторга перед ее доверчивостью.
— Нам хорошо вместе, любимая, — сказал Зак дрожащим от напряжения голосом.
Он погладил ее растрепавшиеся волосы, нежно поцеловал и вдруг обнаружил, что Бет плачет.
— Не надо, ангел, — мягко произнес Зак. — В следующий раз все будет хорошо, вот увидишь. Я грубый и неотесанный, а ты такая милая, что я веду себя как неопытный мальчишка. Но потом будет лучше, обещаю тебе…
Гроза все еще билась в окна, но комната в доме стала оазисом тишины. Только тихие всхлипы Бет Энн нарушали безмолвие. Зак взглянул на темные пятна на ее бедрах, на простынях, на себе. В одно мгновение мир перевернулся вверх дном. Ничто не имело смысла.
А потом вдруг все приобрело смысл.
— Боже милостивый, — грубо прошептал Зак. Он был потрясен своим открытием. Том Чепмэн оказался проклятым лжецом. — Сукин сын.
Бет Энн попыталась отодвинуться от Зака, но он поймал ее и прижал за плечи к постели. Его глаза сверкали от злости и смущения.
— Почему? Ради Бога, Бет Энн, почему все это время ты позволяла мне думать, всем позволяла думать… Ты никогда не спала с Томом Чепмэном.
— Я… Я была с ним…
— Не лги мне. Не лги, когда я вижу твою кровь.
Бет выглядела смущенной, затем явно огорченно закрыла глаза.
— И что это… Я не знала.
— Что произошло с Томом? Скажи мне.
— О-он пытался, но я боялась, и было больно. Он винил меня, — слезы просочились сквозь ее ресницы. — Он сказал, что я не настоящая женщина. А потом пришел па, и это было ужасно. В общем, было слишком поздно, потому что Том лишил меня девственности.
— Нет. Я только что сделал это, — испуганно пробормотал Зак. Он был так ослеплен своим желанием, что не смог разглядеть правду. Почему ты не сказала мне?
Пораженная Бет горько заплакала, и Заку пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.
— Потому что ты мог остановиться.
Несчастная и расстроенная, ощущая боль в самых неожиданных местах, Бет плакала на плече Зака. Он обнимал ее, пока не прошла гроза. Она с трудом выносила его нежность и была рада, когда он, наконец, встал с кровати и оставил ее.
Бет повернулась на бок и стала прислушиваться ко все еще продолжавшемуся дождю, затем к плеску льющейся из кувшина воды и к звукам, свидетельствующим о том, что кто-то тщательно умывался. Она закрыла глаза, сконфуженная и расстроенная.
Бет была готова сгореть от стыда. Соблазнить проповедника — самый тяжелый грех. В конце концов, она действительно заслужила, чтобы ее называли прелюбодейкой.
Однако как странно и невероятно восхитительно стать частью человека, которого любишь. Какой уравновешенной чувствуешь себя потом.
Бет почувствовала как край кровати прогнулся под тяжестью Зака и закрыла глаза, молясь, чтобы он подумал, что она спит.
— Повернись, Бет, — Зак потянул ее за плечо, когда она не ответила. — Повернись, дорогая. Я знаю, что ты не спишь. Думаю, это поможет.
Зак взял прохладную влажную ткань и протер ее горячее лицо. Бет не смогла сдержать вздох удовольствия от прикосновения холодной ткани.
Вдалеке шипел и бормотал, словно живое существо, поток вышедшей из берегов Джилы. Он окружал и защищал постоялый двор. Бет и Зак оставались наедине друг с другом. Бет Энн действительно чувствовала себя словно бы на краю света.
Вдруг ее дыхание незаметно участилось, и она прикусила губу. Глупые слезы снова покатились из глаз.
— Ангел, не надо. Все будет хорошо.
— К-как? — дыхание Бет прерывалось рвущимися из груди рыданиями. Зак осторожно поцеловал Бет с такой нежностью, что ее сердце едва не разорвалось.
— Мы обо всем подумаем утром. Отдохни. Ты очень много сегодня пережила.
Зак лег вместе с Бет на подушки и натянул простыню. Было так сладко лежать прижавшись к груди Зака, поэтому Бет боролась со сном, проваливаясь в пустоту и возвращаясь. Они лежали в темноте обнявшись… Только два человека вместе, ярко горящие друг для друга светом, который не могла погасить
