покупать брендовые сапоги, чтобы красоваться перед Лео, который ничегошеньки в этом не смыслит.
— Вот черт, — едва не плача, пробормотала Кристин. — Это ж каким надо быть придурком, чтобы повесить вместо звонка дурацкие колокольчики!
Для того, чтобы дотянуться до веревки, ей недоставало каких-то полпальца, и это бесило Кристин еще больше. Наконец она сообразила использовать в качестве подставки свой дорожный чемодан и, пытаясь сохранить равновесие на скользкой поверхности, вцепилась в веревку. Колокольчики наконец-то зазвонили, а Кристин, соскользнув с чемодана, растянулась прямо на пороге странного дома.
— Вот черт, синяк же останется, — простонала Кристин и почувствовала некоторое облегчение при мысли, что все-таки остановила свой выбор на классическом длинном и пышном свадебном платье.
Пытаясь рассмотреть в тусклом свете фонарика ушибленное колено, Кристин не сразу поняла, что ей открыли дверь.
— Вы в порядке? — донесся до нее участливый женский голос.
— Я сломала каблук, подвернула ногу, ушибла колено, и, кажется, у меня размазалась тушь, — пожаловалась Кристин, подняв голову.
— У меня есть жидкость для снятия макияжа, — утешила ее одна из трех женщин, стоявших на пороге. — Давайте-ка мы лучше поможем вам встать.
Кристин поднялась и смогла, наконец рассмотреть своих спасительниц: бабулю лет семидесяти, молодую женщину лет тридцати и симпатичную женщину лет сорока. Это показалось бы Кристин удивительным, если бы больше всего на свете она не волновалась сейчас из-за Лео и свадьбы, которая могла сорваться из-за дурацкой непогоды, разыгравшейся в Лайтшроубсе.
— Что за инфернальный вечерок, — раздался из-за женских спин хрипловатый мужской голос. — А ну-ка, леди, дайте пройти. Кого еще там принесло?!
Мужчину, выросшего перед Кристин, смело можно было назвать вызовом всем правилам хорошего тона. Кристин могла простить мужчине внешнюю непривлекательность, но не ухоженность — никогда. Огромные бровищи, никогда не знавшие щипцов, ужасный шрам, — и это в Лайтшроубсе, где от подобных проблем избавляют с той же легкостью, с какой в обычных больницах доктора лечат насморк! — усы, прикрывающие верхнюю губу почти что целиком. А еще этот ужасный черный халат, натянутый на майку, и — заключительный аккорд — стакан с каким-то пойлом, зажатый в грубой руке, не подозревающей о существовании маникюра.
Кристин с трудом сдержалась, чтобы не скривиться при виде этой гориллы, которая по неизвестным науке причинам проживала в большом доме и даже говорила на человеческом языке. К несчастью, от этой гориллы косвенно зависело ее будущее, а потому Кристин изобразила на лице подобие улыбки.
— Простите, мистер… я не знаю, как вас зовут… — Кристин выразительно замолчала в надежде, что хозяин дома представится, но он молчал не менее выразительно, поэтому ей пришлось продолжить: — Мы ехали в аэропорт, но наша машина застряла в сугробе. Я и мой спутник… мы оба не из Лайтшроубса… Так что мы заблудились — сквозь эту проклятую метель ничего не разглядишь — и увидели ваш дом. Он, наверное, самый большой в городе. Вы не будете так добры, чтобы впустить нас? Мобильные ловят ужасно, а мне срочно нужно вызвать такси. Видите ли, завтра я выхожу замуж. — Кристин закончила свою длинную речь и выразительно посмотрела на незнакомца.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Улыбка даже не тронула его губ. Только левая бровь, над которой красовался уродливый шрам странной формы, слегка приподнялась и оказалась чуть выше правой.
— Мы? — полюбопытствовал суровый хозяин дома. — А где ваш спутник?
— Мы не сразу поняли, как попасть в дом. Габо пошел искать другой вход, а я обследовала крыльцо и нашла колокольчики, — объяснила Кристин. — Сейчас я его позову. — Проковыляв вниз по высоким ступеням, Кристин крикнула: — Габо! Габо, идите сюда! Нам открыли дверь!
— Иду, Кристи! — раздался голос, срывающийся от ветра. — Черт подери, ну и ветрище!
Очередной порыв ветра чуть было не унес, пятнистый берет Кристин. Она едва успела прижать его к голове.
— Зайдите в дом, а то и вас унесет! — посоветовал ей кто-то из женщин, надежно укрытых от ветра широкой спиной волосатой гориллы в черном халате.
Кристин все еще не была уверена, что их с Габо впустят в этот мрачный особнячок. По лицу хозяина — если эту зловещую физиономию язык повернулся бы назвать лицом — сложно было что-то прочесть.
Наконец пришел Габо с ресницами, которые буквально покрылись белой коркой инея. Кристин чувствовала себя в долгу у этого молодого человека, который в отличие от Лео не бросил ее на произвол судьбы и, вопреки разбушевавшейся непогоде, решился отвезти в аэропорт. Знал бы он, во что выльется его галантность.
Габо почти на ощупь поднялся по ступенькам и предстал перед мрачными очами хозяина дома.
— Действительно, погода дрянь, — констатировал последний. Не сказав больше ни слова, он зыркнул на мгновенно расступившихся женщин и зашел в дом.
Кристин застыла на пороге в полном недоумении. Приглашения не последовало. Так, что им делать: идти или оставаться на заснеженном крыльце, чтобы умереть от холода?
— Заходите скорее, — разрешила ее сомнения одна из женщин, та, что постарше, но не совсем старая. — Мистер Бриззел, несмотря на свой мрачный вид, очень гостеприимный хозяин, — шепнула она на ухо Кристин, когда та окунулась, наконец, в благословенное тепло дома. — Он обеспечил нас выпивкой и даже какой-то едой. Правда, он еще не знает, что нам не удалось вызвать такси.
— Не удалось?! — побледнев, вскрикнула Кристин. — То есть, как это, не удалось? Неужели в городе, не осталось ни одного свободного таксиста?
— Прошу прощения, леди, я, кажется, услышал что-то о таксистах? — раздался из гостиной голос мистера Бриззела.
— Да, мистер Бриззел, вы не ослышались. — Женщина, говорившая с Кристин, обреченно вздохнула и направилась в гостиную. — Мы с подругой пытались вызвать такси, но никто не хочет приезжать за нами в такую погоду. Надеюсь, мы не доставим вам много хлопот, если…
— Если избавите меня от никому не нужных извинений и оправданий? Это уж точно. Можете оставаться, пока кто-нибудь из таксистов не осмелится за вами приехать. Где выпивка и еда, я уже объяснил. Если понадобится что-то еще, обращайтесь к мисс Гордон. Леди, джентльмены, мое почтение.
Кристин услышала удалявшиеся шаги и окинула женщин недоуменным взглядом. Никто не мог обвинить мистера Бриззела в черствости и вместе с тем, никто не мог назвать его радушным и гостеприимным хозяином. Воистину это был странный человек…
Но больше всего на свете Кристин беспокоила предстоявшая свадьба, которая могла сорваться из-за такой непоправимой и чудовищной глупости, как капризы погоды. Свадьба, на которую Кристин возлагала столько надежд…
Кроме того, до Лео, как назло, невозможно было дозвониться. Где он? Что с ним? А ведь он, как всегда, продемонстрировал ей свой эгоизм: теперь Кристин должна беспокоиться не только из-за свадьбы с Эриком, но и из-за паршивца Лео, который — с его-то везением! — запросто может остаться один- одинешенек посреди этой сумасшедшей метели.
Самым удивительным оказалось то, что женщины, которых Кристин поначалу приняла за родственниц хозяина дома, тоже были гостьями в этом странном особнячке.
Энергичную Марту, ту, что постарше, снегопад застал во время прогулки по Лайтшроубсу, а красотка Пэм — Кристин не отказалась бы выглядеть так же, когда ей стукнет тридцатник, — сбежала от своего мужа, из-за которого теперь дергалась не меньше, чем Кристин из-за эгоиста Лео.
Мисс Гордон была единственной, кто имел к этому дому прямое отношение. Она много лет служила тетке мистера Бриззела и почти три года — ему самому. Правда, у дружелюбной старушки был один, но весьма неприятный недостаток: глухота, из-за которой нужно было кричать ей свои вопросы в самое ухо.
Первым делом Кристин скинула свою пятнистую шубку, на которую не без зависти поглядывала Пэм, поправила размазанную тушь, переобулась в туфли, извлеченные из чемодана, и ринулась к телефону.
Увы, Марта оказалась права — ни один таксист, ни за какую плату не готов был доставить Кристин в
