Так что продемонстрированные в фильме интриги далеки от того, что на самом деле происходило в Берлине в последний год Второй мировой войны.
О других исторических «ляпах» будет подробно рассказано во второй части книги, а сейчас отметим наиболее заметные «киноляпы».
1-я серия
В повести, да и в сценарии фильма, полковник СС разъезжает на автомобиле «Horch» (предположительно 853-й модификации).[3] А это супердорогая модель, которой пользовалось ограниченное количество представителей политической, военной и промышленной элиты. И лишь они имели право на номерной знак с тремя буквами и тремя цифрами. А все остальные немецкие автомобилисты довольствовались двумя или одной буквами. Однако Штирлиц в фильме приравнен ко всей этой элите и ездит на машине с трехбуквенным номерным знаком. А вездесущая германская полиция, полевая жандармерия хлопают ушами и отдают честь.[4]
Если рассматривать происходящее с позиции разведки, то ситуация совершенно абсурдная. Машина слишком заметная, и отследить ее перемещение по Берлину для правоохранительных органов не составит труда.
Справедливости ради стоит отметить, что снимали все же не «Хорьх», а «Мерседес-Бенц-230». Просто указанной в романе модели съемочная группа не нашла, да и военные консультанты сказали, что подойдет и «Мерседес» — тоже престижная модель.
Даже если допустить, что Штирлиц сумел накопить денег и приобрести такой автомобиль, то свободно ездить на нем в феврале 1945 года он бы не смог. Почти весь личный автотранспорт был «мобилизован» на нужды Вермахта. По Берлину можно было перемещаться лишь на такси (при этом использование машин было ограничено, например на них можно было съездить на вокзал) или служебном автомобиле с водителем. Так что советский разведчик не мог, как показано в фильме, регулярно кататься по Берлину, ездить в Швейцарию на своей машине.
Охранявшие вход в здание РСХА эсэсовцы и Вальтер Шелленберг — в черных мундирах СС. В начале 1945 года в Третьем рейхе такого просто не могло быть.[5] Дело в том, что еще до войны в СС была введена новая униформа — серого цвета. С началом боевых действий эсэсовцы, имевшие только звание офицеров войск СС, стали носить соответствующую униформу с соответствующими знаками различия. Лишь в одной серии (в эпизоде с переноской чемодана) Штирлиц одет как полагается — в униформу полковника войск СС. Черная униформа сохранилась лишь за функционерами территориальных органов СС. К тому же сотрудники центрального аппарата РСХА вообще предпочитали носить гражданскую одежду, а не щеголять в мундирах.
С гражданскими костюмами похожая проблема — они были сшиты с учетом моды семидесятых годов прошлого века.
С одеждой связано еще три забавных эпизода. В первом случае историческую ошибку удалось предотвратить, а во втором — нет. А из третьей затруднительной ситуации удалось выйти благодаря костюмерам с «Мосфильма».
Первоначально роли эсэсовцев в черных мундирах должны были играть родственники и знакомые второго режиссера картины 3. Гензера. Когда один из консультантов с Лубянки увидел в немецких мундирах лиц неарийской национальности, то срочно попросил заменить исполнителей. В фильме снимались курсанты военных училищ родом из Прибалтики.
Леониду Броневому, который играл роль Генриха Мюллера, достался мундир на два размера меньше, чем нужно. Особенно сильно жал воротничок. Артисту приходилось все время дергать головой. «Блистательный жест!» — закричала Татьяна Лиознова, увидев трясущего головой Броневого. Так и остался папаша Мюллер в фильме с соответствующим жестом.[6]
Роль рейхсмаршала Германа Геринга играл немецкий актер. Съемки должны были проходить в Москве в одном из павильонов киностудии «Мосфильм». Исполнитель вовремя приехал на съемку, но без маршальского мундира. А ведь с немецкой киностудией «Дефо» было заранее обговорено, что они готовят все мундиры для «Геринга»! Почему так произошло — не ясно до сих пор. Герман Геринг отличался огромными габаритами, ну и актера подобрали соответствующего. И пришлось костюмерам с «Мосфильма» за одну ночь из двух мундиров соорудить один «геринговский».[7]
В системе документооборота Третьего рейха такого вида личных дел, как изобразил в своей книге Юлиан Семенов, а потом и в фильме, не существовало. Как и выражений типа «характер нордический», «беспощаден к врагам рейха» и т. п. К тому же все документы печатались готическим, а не латинским шрифтом.
Первоначально на роль фюрера планировали пригласить… Леонида Куравлева. В итоге он стал Айсманом, а Адольфа Гитлера сыграл актер из ГДР Фриц Диц, известный тем, что эту роль он играл во всех фильмах о Второй мировой войне, которые снимались в социалистических странах.
Это не спасло от одной ошибки. Фюрер показан в фильме слишком бодрым и здоровым. Согласно многочисленным воспоминаниям современников, к началу 1945 года он был тяжело больным человеком. Историки до сих пор спорят, что стало причиной резкого ухудшения состояния здоровья Адольфа Гитлера.[8]
Здоровье фюрера начало резко ухудшаться зимой 1943 года. Он принимает 120–150 таблеток в день и… катастрофически стареет. Все в его окружении замечали, что у него «становился все более хриплым голос, нарушилось равновесие (на прогулках фюрер заваливается набок), дрожали руки и ноги, ухудшилось зрение, отекли голени».[9]
Действительно, проблемы со здоровьем у руководителя Третьего рейха в середине Второй мировой войны были очень серьезными. Вот что, например, написал в своих мемуарах генерал-полковник Гейнц Гудериан:
«Когда я увидел Гитлера после катастрофы под Сталинградом (я не встречался с ним 14 месяцев), я заметил, что он сильно изменился. Левая рука тряслась, сам он сгорбился, глаза навыкате смотрели застывшим, потухшим взглядом; щеки были покрыты красными пятнами. Он стал еще более раздражительным, терял в гневе равновесие, не отдавал себе никакого отчета в том, что он говорил и какие решения принимал. Окружавшие его люди привыкли к выходкам Гитлера, со стороны же признаки его все большего заболевания становились все более очевидными».[10]
С весны 1943 года документы для него начали печатать на специальных «фюрерских» машинках с увеличенными втрое буквами, а по маршрутам его прогулок через каждые 20–30 метров расставили
