безвозвратно. — Уничтожив на словах опавший лист, Ларсон, однако, поднял целую и невредимую ладонь обратно на стол.
— Стоило ли жука мучить, — проворчала Яна. — Сразу бы показывал на листе. В жизни, ни один жук в такую…
— Кишку, — подсказал я.
— … не полезет. — с моей помощью, довершила она свою мысль.
Ларсон возразил:
— Ростки возникают спонтанно, существуют доли секунды, и жук не успеет и глазом моргнуть, как окажется…
Я открыл рот чтобы снова подсказать, но Ларсон успел договорить:
— …неизвестно где.
Тут все (кроме стоявшего спиной к экрану Ларсона) заметили, что по голографической поверхности ползет какое-то спиралевидное чудовище. По размерам оно не шло ни в какое сравнение с красным кругом.
— Не пролезет, — авторитетно заявила Яна и обвела нас взглядом, как бы приглашая к спору.
— Ты о чем? — спросил Ларсон и оглянулся. — А, наконец-то появилась! Узнаете?
— Спрут, попавший в водоворот, — предположила Яна.
— Нет, это наша галактика! Вообще-то, жук должен был появиться вместе с ней. Заметьте, галактика движется относительно ростка алеф-измерения.
Мы действительно заметили, что галактика проехалась по дыре в алеф-измерение как ни в чем ни бывало. Ларсон продолжал:
— Алеф-измерение имеет внегалактическую, более того вневселенскую природу. Поэтому оно не участвует в движении каких бы то ни было тел во Вселенной. Ученые пока не могут сказать, каким образом на алеф-измерение влияет расширение Вселенной.
— Хью скажи, ты это все сам придумал? — кивнул Шеф в сторону бледневшей на глазах голограммы.
Ларсон насупился.
— За основу была взята схема, опубликованная Нибелинмусом и соавторами в «Современных проблемах космологии». Затем схема была модернизирована в соответствии с последними… эээ… известными аудитории событиями.
— В чем заключалась модернизация? — настаивал Шеф.
— Британцы не экспериментируют на животных, — подсказала Яна.
— Нибелинмус и его коллеги, — продолжил Ларсон, посчитав реплику Яны не достойной комментариев, — исходили из гипотезы, что линейные размеры сечения ростка составляют порядка десять в минус двенадцатой метра. Для сравнения, диаметр атома водорода имеет порядок десять в минус десятой метра. А исчезнувшая шкатулка — одну десятую метра. Одиннадцать порядков разница!
Шеф представил единицу с одиннадцатью нулями. Между десятым и одиннадцатым нулем он сказал:
— Это много.
— Это не просто много! Мы стоим на пороге величайшего открытия, сравнимого разве что с открытием Канала. Ростки алеф-измерения, если их удастся приручить, дадут возможность путешествовать не то что в другие галактики — в другие вселенные!
— Шеф, — сказал я, — вы как в воду глядели, когда говорили, что в скором будущем Редакция значительно расширит сферу влияния.
— Ух и командировочки тебе предстоят! — позавидовала мне Яна.
— Не надо мне завидовать. Жук до сих пор не вернулся.
— Я не такие командировки имел в виду, — возразил Шеф. — Хью, скажи на милость, как так получается, что ученые ошиблись в сто миллиардов раз. Они действительно не предполагали, что аномалии могут быть размером со шкатулку?
— Если не считать одного шутливого замечания, сделанного Нибелинмусом шесть лет назад на Всегалактическом симпозиуме по квантовой космологии, то ответ на ваш вопрос — положительный, в смысле — не предполагали.
— Тогда, будь добр, процитируй нам Нибелинмуса, — попросил Шеф едким голосом.
Шефова едкость является катализатором ларсоновского многословия. Он заговорил:
— Если текстуальная память мне не изменяет, ибо от заключительного банкета осталась лишь стенограмма, которую я лишь слегка пробежал глазами в четвертом часу нынешней ночи, и если я правильно уловил смысл шутки, ибо повторять непонятую шутку — это все равно что тянуть женщину в постель, не зная, что с ней потом делать, то доктор Нибелинмус действительно высказался по поводу предполагаемого существования макроскопических аномалий, и сделал он это следующим образом: он сказал, обращаясь к своим коллегам-космологам, что когда-нибудь профессор Рассвел уронит в гравитационную аномалию свою шляпу. Конец пересказа цитаты.
Вот и Рассвел всплыл, подумал я, чувствуя как учащается пульс.
— А что ответил на этот наезд Рассвел? — спросил я.
— Он не мог ничего ответить. Он на заключительном банкете не присутствовал. Оппоненты так задергали его после доклада, что он в сердцах покинул симпозиум за два дня до окончания.
— Хью, — сказал Шеф, — либо ты сейчас же объяснишь при чем тут шляпа Рассвела, либо мы заподозрим, что ты… что ты там сказал про женщин?
— Я догадалась! — воскликнула сообразительная Яна. — Рассвел предположил, что сечение ростка алеф-измерения может достигать макроскопических размеров.
— Тебе легко говорить, — вступил я, — тебе единственной из нас нет нужды тянуть женщин…
— Пошляк! — влепила мне Яна. — В следующий раз намажу гуталином.
— Мне будет позволено ответить боссу? — вкрадчиво спросил Ларсон и подхалимски посмотрел на Шефа.
Мы притихли, ожидая, что скажет босс.
— Что вы замолчали? — обратился к нам Шеф. — Отвечайте, разрешаете вы или нет моему лучшему эксперту ответить на мой вопрос.
— Валяй, — дал я отмашку.
— Стая слушает тебя, о Балу! — присоединилась ко мне Яна.
— Босс, — заговорил Ларсон, обращаясь исключительно к Шефу, — в отпущенные мне несколько секунд спешу доложить, что Рассвел в своем докладе доказал, что сечение ростка способно увеличиваться в диаметре до десять в минус седьмой метра, то есть до одной десятитысячной миллиметра. Уфф, кажется успел…
— Это макроразмеры? — спросил Шеф у Яны
— Пограничный случай. Ни шкатулка, ни шляпа не пролезет.
— А пилюли от насморка? — влез я с вопросом.
— Да, Яна, — вспомнил Шеф, — я, кажется, давал тебе два часа, чтобы найти…
— Я ищу, босс, ищу, — пролепетала Яна и бросила на меня грозный взгляд.
— Итак, — резюмировал Шеф, — замечание Нибелинмуса было злой шуткой и не более того.
Яна попросила разрешения задать вопрос докладчику Ларсону. Ей разрешили.
— Хью, возвращаясь к пропавшему жуку, не могло ли случиться так, что алеф-измерение утащило его не сразу целиком, а, скажем, сначала рога, потом голову, потом лапки — по очереди?..
— Яснее, если можно… — попросил докладчик.
— Я имею в виду, что макротела исчезают в алеф-измерении по молекуле, а не целиком. Одной десятитысячной миллиметра для молекулы хватит с лихвой.
— Очень хороший вопрос! — похвалил Яну Ларсон. — Он обсуждается в статье Нибелинмуса об энергетических свойствах ростков алеф-измерения. Вычисления показали, что всасывающая, если так можно выразиться, энергия ростка значительно меньше энергии связи молекул. Поэтому росток не способен разрывать межмолекулярные связи.
— Обидно! — огорчилась Яна и от огорчения потянулась к затылку чтобы схватить и покусать
