материалы.
Она заметила, что Грег бросил взгляд на кипу газет на полке журнального столика.
— Ты имеешь какое-то отношение к этой газете?
Сэнди медленно улыбнулась.
— Самое непосредственное — я репортер.
— Ты?!
Что он так удивляется? — подумала она.
— Представь себе. А что, не похоже?
— Нет, просто… — С лица Грега не сходило озадаченное выражение. — Просто я выписываю «Портлендер», и…
— Да-да, вижу, — усмехнулась Сэнди. — Мы уже говорили об этом.
— Но постой… если ты печатаешься в «Портлендере», то, возможно, я читал твои статьи?
— Наверняка, — кивнула она. Затем наклонилась к стопе газет. — Если позволишь?
— О, пожалуйста!
Сэнди вынула газеты из-под стеклянной столешницы, перебрав быстро нашла одну, где ее статья была напечатана на первой полосе, и показала Грегу.
— Взять хотя бы эту…
Он встал, приблизился, взял газету.
— Ну-ка… Да, читал, здесь говорится о новой кардиологической клинике… — Он опустился на диван рядом с Сэнди и через минуту добавил: — Постой, но автор этой статьи Сэнди Байерс!
Сэнди улыбнулась.
— Правильно.
Грег посмотрел на нее, на газету и снова на нее.
— Хочешь сказать, что Сэнди Байерс — это ты?
Она пожала плечами.
— Я Сэнди, фамилия моя Байерс, что тут непонятного?
— Но… как же так… Ты та самая Сэнди Байерс?
— Разумеется, та самая, — проворчала она. — Какая же еще… Почему это тебя удивляет?
Грег озадаченно поскреб в затылке.
— Просто… я представлял себе Сэнди Байерс иначе. Мне казалось, это такая солидная дама, полная, возможно с усиками над верхней губой.
— Какие еще усики? — прищурилась Сэнди.
— Ну, знаешь, они порой вырастают у женщин, — пояснил Грег. — Какое-то эндокринологическое расстройство или что-то в этом роде.
Сэнди метнула него возмущенный взгляд.
— Нет у меня никаких усиков, что ты выдумал!
— Я и не говорю, что есть, мне только казалось…
В глазах Грега застыло растерянное выражение. Вероятно, он никак не мог совместить образ выдуманной Сэнди Байерс с реальной. Мало того — с сидящей на его диване!
— Но если ты действительно Сэнди Байерс, — наконец слетело с его губ, — то… как обстоят дела с той виллой, которую ты мне показала?
Сэнди слегка нахмурилась.
— Не понимаю… Что значит «как обстоят дела»? Я там живу.
— Получается, — медленно произнес Грег, — ты сказала правду, это действительно твой дом?
В его голосе до сих пор сквозило недоверие, поэтому Сэнди гордо вздернула подбородок.
— Я всегда говорю правду!
Грег ошеломленно покачал головой.
— С ума сойти, оказывается, Сэнди Байерс живет совсем недалеко от меня…
— Поверь, я не нарочно выбрала это место, — с некоторой заносчивостью произнесла она. — Мне понравился тот дом, и я его приобрела.
— Давно?
— Два года назад.
— Понятно… — протянул Грег. — А я думал, Сэнди Байерс живет в городе.
— Думал? — вскинула она бровь. — Прости, слабо верится. С какой стати тебе обо мне думать?
Он усмехнулся.
— Я не о тебе думал, а о Сэнди Байерс. Потому что мне нравились ее статьи… то есть, выходит, твои. Хм, я даже представить себе не мог, что Сэнди Байерс такая молодая и…
Он умолк, недоговорив, поэтому Сэнди спросила:
— Что?
— И красивая, — тихо произнес Грег. Их взгляды встретились.
Сэнди не могла видеть себя со стороны, поэтому не знала, что в эту минуту действительно казалась по-особенному красивой. Полумрак гостиной придавал ей таинственности, в глазах мерцали отсветы огоньков, едва заметно колыхавшихся над горевшими на столе свечами.
Взгляд Грега тоже будто приобрел дополнительную глубину и выразительность.
С минуту оба сидели, будто находясь в странном оцепенении. Тишину нарушали лишь тихий шелест листвы в ночном саду и стрекот кузнечиков, которые все никак не желали угомониться, хотя вечер уже плавно перетек в ночь.
Исподволь сердце Сэнди наполнилось ощущением покоя с примесью странного предвкушения чего-то светлого, прекрасного, наполняющего жизнь смыслом, но чему в то же время нелегко подобрать название. Но потом Сэнди понемногу начало охватывать смущение — уж слишком долго они с Грегом смотрели друг на друга.
Не успела она подумать об этом, как взгляд Грега переместился на ее губы. Правда в следующее мгновение поднялся вновь, но теперь в нем сквозило желание. Сэнди затаила дыхание. Сидела, не двигаясь, будто под гипнозом.
Так прошло еще несколько тягучих мгновений. Затем медленно, очень медленно Грег поднял руку и убрал с ее лица прядку волос. Сэнди не шелохнулась. Видя это, он легонько, почти невесомо, провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.
— Что ты делаешь? — прошептала Сэнди.
Точно также, шепотом, он спросил:
— Ты хочешь того же, что и я, или мне это только кажется?
Бархатистые звуки его голоса породили в теле Сэнди волну тепла. Ощущение было настолько приятным, что ей пришлось бороться с ним, чтобы более-менее твердо выговорить:
— Я не знаю, чего ты хочешь.
Грег едва заметно улыбнулся.
— Неужели? Хорошо, скажу. — Чуть помедлив, он тихо, но с усилившейся хрипотцой произнес: — Я хочу поцеловать тебя. — Затем, после короткой паузы, добавил: — И мне кажется… нет, я почти уверен, что ты тоже хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
— Нет, — возразила Сэнди, но как-то вяло, неубедительно даже на ее собственный взгляд.
Улыбка Грега стала шире.
— Ты просто не желаешь признаваться в этом… А на самом деле прекрасно помнишь, как приятно нам было целоваться там, на шоссе.
— Ошибаешься! — воскликнула Сэнди. Вернее, собиралась воскликнуть, а на самом деле скорее ахнула, притом беспомощно.
— Пока ты не сказала этого, я еще сомневался, — шепнул Грег. — Но теперь можешь говорить что угодно, меня не разубедишь…
С этими словами, уронив газету, он зарылся пальцами в шелковистые волосы Сэнди, подхватил ее затылок и наклонился к лицу. И та не оттолкнула его! Удивляясь себе, сидела и ждала продолжения. То есть, если бы Грег действовал напористо, Сэнди, конечно, воспротивилась бы, но, как и раньше, на шоссе, ее подкупила его нежность.
