— Но это совсем разные вещи.
— Да? И в чем же разница?
— Вы не Верной.
— Вы думаете, мной проще управлять? — Он оперся рукой о стену, задев семейные фотографии. Затем повернулся и пошел в сторону Шерри. — Думаете, что закроете дверь спальни и оставите меня снаружи? Так было, когда вы были гостьей, малютка, но так не будет, если вы станете моей женой.
Майк поймал ее за руку, потянул к себе и обнял. Другой рукой погладил ее по волосам. Потом крепко и требовательно поцеловал. Шерри окаменела, но уже в следующее мгновение скользнула рукой по его спине и впилась в нее ногтями. Рот у нее стал мягче, губы разомкнулись. Майк прижался к ней бедрами, и она подалась ему навстречу. Поцелуй, который должен был стать предостережением, перешел в страсть, и Майк забыл обо всем на свете, растворился в нем. И в ней.
Он медленно провел рукой по длинной, стройной шее, спустился ниже… и тут пришел в себя. Он хотел вовсе не этого.
Он хотел отпугнуть ее, а вместо этого испугался сам. Потому что уже понял, что это та самая единственная женщина, которую он смог бы полюбить. Чего допускать никак нельзя. Ибо второго раза ему не пережить. Тем более что все быстро закончится. Как только она узнает, что он богат, богаче ее. Тогда будет еще хуже. Нет, он не может сделать того, о чем она просит, и больше никогда не станет ее целовать.
Майк отошел от нее.
— Нет, не получится.
— Это… — Шерри пошатнулась, облизнула губы. Майк с трудом сдержал стон. — Я не стану возражать, — сказала она. — Если вы захотите… я подразумеваю секс. Все будет в порядке.
Она сводит его с ума. Майк сцепил руки на затылке.
— Но почему я? Почему не Верной?
— Я доверяю вам. Вы хороший, добрый человек. А Верной…
Майк повернулся к ней, ему не понравился ее тон.
— Что вы хотите сказать?
— Это трудно объяснить. Говорят, карие глаза теплые, ласковые, но у Вернона это не так. Они у него холодные, ледяные. Жесткие. Он глядит на меня, словно я букашка, а не человек. Или игрушка, с которой он собирается поиграть. Я для Вернона просто вещь. И он щиплется.
Шерри показала ему внутреннюю поверхность руки, на которой было с десяток синяков.
Майка охватил гнев. Как этот подлец мог себе такое позволить?
— Он пугает меня, я боюсь его, Майк. — Она сложила на груди руки, как бы защищаясь.
— Он не посмеет больше до вас дотронуться. Майк вновь прижал ее к себе и провел рукой по волосам. Она положила голову ему на плечо.
— Теперь вы женитесь на мне?
— Нет. Но я защищу вас.
Она подняла голову и взглянула на него подозрительно блестевшими глазами.
— Но как? Вам же нужно работать, да и мне тоже.
— Сомневаюсь, что они попытаются украсть вас на улице или в клубе. В Палм-Бич такого не бывает.
— А если они это сделают? Джулиана сказала, что Таг вне себя. Он даже набросился на нее.
— Вы можете работать вечерами вместе со мной.
— А как же ваша мать? Вам же нужно, чтобы я была здесь с ней, пока вы работаете. А если он явится за мной сюда, у нее может начаться сердечный приступ. Я не хочу ее волновать.
Майк тоже не хотел.
— Она может пожить у кого-нибудь из моих сестер, пока все не успокоится.
Шерри закусила губу. Ясно, он не хочет жениться.
— А если они не успокоятся? Боюсь, что пока я не выйду замуж…
— Думаю, до этого не дойдет. Но если что случится, тогда и будем решать. — Он насмешливо улыбнулся и отошел от нее. — Все будет в порядке. Обещаю.
Он надеялся, что сумеет сдержать обещание.
Все следующее утро ушло на споры с Кларой. Она долго не соглашалась на переезд к дочери. Когда наконец ее уломали, Шерри помогла ей собраться, пока Майк договаривался с сестрой.
Хорошо, что сын у Клары такой сильный, думала Шерри, стаскивая неподъемный чемодан на пол. Теперь, когда она закончила работу, на нее нахлынули мысли о ее собственном положении.
Она объявила, что хочет быть независимой, а теперь просит первого же встречного жениться на ней. Разве это путь к независимости?
Но ведь ей всего лишь временно нужна небольшая помощь. Это же не значит, что она любит Майка. И его поцелуй вовсе не означает, что он любит ее.
Они не любят друг друга, и это к лучшему.
Никто не будет страдать. Она не собирается влюбляться безответной любовью, и Майк тоже. Он просто хочет ей помочь, хотя и отверг ее мысль о браке. Только сейчас она почувствовала себя виноватой, что втравила его в это дело.
— Все готово? — голос Майка заставил ее вздрогнуть.
Шерри улыбнулась ему своей самой яркой улыбкой.
— Все. С Кларой было справиться нелегко.
— Могу себе представить. А с вами все в порядке? Вы выглядите озабоченной. — Он хотел дотронуться до нее, но застыл и опустил руку. — Не стоит так переживать из-за отца. Он вас не побеспокоит. А если это случится, я буду рядом.
Шерри нерешительно закусила губу.
— Вы уверены? Не могу отделаться от мысли, что ваша жизнь стала бы намного проще, если бы вы указали мне на дверь. Теперь вот вам приходится отправлять мать к сестре…
— Не будем об этом, — Майк приложил ей палец к губам, не дав договорить. — Я предложил вам остаться, потому что вам некуда было идти.
Даже такое мгновенное прикосновение воспламенило ее, но еще сильнее на нее подействовала его доброта. Шерри едва сдержала навернувшиеся слезы.
— Вы так добры ко мне, — прошептала она. Но почему, почему?
— Вы у меня работаете…
— Но если бы не ваша доброта, этого бы не случилось.
— Вы работаете у меня, — подчеркнуто произнес он, игнорируя ее последние слова. — Я забочусь о своих людях, потому что им приходится много работать.
— Могу поклясться, вы не приглашаете их к себе домой пожить с вашей матерью.
Он усмехнулся.
— Потому что она всех прогоняет. Поверьте, я пытался. Она полюбила вас. Если я вас выставлю, она превратит мою жизнь в ад. — Он взял ее за руку и повел к двери. — Я обещал вам помочь, и сделаю это. — Майк поднял чемодан. — Пойдемте, маме пора ехать.
— Может, мне лучше подождать здесь? Зачем мне лезть в ваши семейные дела? — Она чувствовала себя неловко.
— Я не хочу, чтобы вы одна здесь оставались, пока мы не будем знать о намерениях вашего отца. Может, ничего и не случится, но я не хочу рисковать.
Видя, что спорить бесполезно, Шерри взяла сумку с лекарствами для Клары и пошла за ним.
Майк убедился, что мама благополучно устроилась в старом доме сестры, и выслушал ее бесконечные жалобы. Ничего нового.
На обратном пути зазвонил его мобильный телефон.
— Майка Скотт, — отозвался он.
— Это Элис.
Он выпрямился. Элис, его дневной управляющий, никогда не звонила, если не происходило ничего экстраординарного.
