в меру щедро отблагодарил крупье. Став на двенадцать фунтов богаче, он почувствовал себя очень лихо и поставил десятифунтовый жетон на десять и одиннадцать. Он выиграл сто семьдесят фунтов. И затем поставил весь выигрыш на нечетные и тридцать три, и выпало тридцать три, так что он удвоил свой выигрыш. Потом он поставил по двадцать пять фунтов на один, два, четыре, восемь, шестнадцать и тридцать два. Это удваивание чисел было то, что Сайлас называл своей системой. Выпало тридцать два, и он получил почти тысячу. Я с трудом оттащила его от стола, и мы пошли вниз. Мы выпили в баре и решили потанцевать. Сайлас был счастлив.
Это была дискотека для богатых немолодых типов с короткими стрижками и крахмальными воротничками. Музыка была слишком медленная и нудная. Как и сами танцоры. Никто не толкался и не проливал виски на твое платье. И на мгновение я снова увидела Сайласа сквозь тот угар, в котором родилась и моя любовь к нему. Я прижималась к нему, и мы танцевали, воображая, что вернулись на пять лет назад.
Мы уже потягивали последний бокал и собирались уходить, когда к Сайласу обратился толстяк в вечернем костюме с белой гвоздикой.
– Это вы выиграли там наверху такую маленькую кругленькую сумму, сэр? – начал он и провел пальцем по тонким усикам.
– Да, – произнес Сайлас, сделав последний глоток из своего бокала.
К толстяку подошел бармен и принял его заказ: большое бренди и «что мои друзья пьют – повторить».
Сайласу не нравилось, когда с ним в барах заговаривали посторонние. Может, потому что обычно жулики именно таким образом ловят своих жертв. Но, как я поняла, на этот раз он посчитал, что нашему положению уже ничего не повредит.
– Люблю удачливых людей, – сообщил толстяк. – Я всегда надеялся, что, может, и мне перепадет немного их удачи. Извините, что позволил себе угостить вас, но, если вы уже собрались уходить, не смею вас задерживать.
– Мы не так уж спешим, – заверил Сайлас.
– Прекрасно. Хотите сигару? – предложил толстяк.
Сайлас кивнул. Толстяк обратился к бармену у стойки:
– Кении! Принеси, пожалуйста, парочку «Корон».
– Это я должен угощать вас, – кокетничал Сайлас.
– Нет, нет, нет, – запротестовал толстяк. – Выигрыши приносят пользу и самому заведению. По крайней мере, так считается. Я всегда говорю своему партнеру, побольше такой пользы – и мы очутимся на Карли-стрит. – Наш новый знакомый засмеялся своей остроте.
– Вы владелец? – спросил Сайлас.
– Боже, увы, нет, – ответил толстяк. – Но я держу двадцать восемь процентов. Моя сфера – кинопроизводство. Я преуспевающий продюсер.
И он снова рассмеялся своему ироничному замечанию. Рядом проходила разносчица сигарет, и он щелчком пальцев подозвал ее и попросил спичек. На подносе среди сигарет были коробки конфет и несколько мягких игрушек.
– Разве не прелесть? – умилился толстяк. В его произношении слышался сильный трансатлантический акцент. – По-моему, они такие лапочки. Я вожу одну такую в машине. Дети любят с ней играть.
Я попыталась изобразить должную степень восторга и сказала, что такая вещица хорошо смотрелась бы на моем туалетном столике.
– На кровати, – поправил он. – Положите под нее ночную рубашку, пусть будет под рукой на случай пожара.
И он рассмеялся. Затем прошептал что-то девушке с сигаретами.
– Вы занимаетесь развлечениями? – поинтересовался толстяк.
– Нет, горнодобывающая промышленность. Амальгамированные минералы. Это и есть моя сфера деятельности. Я президент британского филиала.
Сайлас часто возвращался к предыдущим успешным операциям. История с оружием для Магазарии ушла в прошлое, практически начисто стерлась из его памяти.
– Потрясающе, – восхитился чему-то наш собеседник. – Мне часто советовали вложить все деньги в рудное дело.
– Ну, я не стану вам этого рекомендовать, – осторожно отреагировал Сайлас. – Конечно же, нет. Состояние так легко потерять, если не иметь хорошего консультанта.
– Как с яшмой, – подтвердил толстяк. – В сентябре прошлого года я купил яшмы на четырнадцать тысяч фунтов. И половина товара оказалась негодной. Говорят, что определить истинную ценность яшмы – это самая сложная вещь в мире.
– Ну, таково уж рудное дело, – философски отметил Сайлас.
На этот раз Сайлас сам заказал напитки. И вдруг появилась разносчица сигарет, раскачиваясь под весом двух совершенно нелепых пушистых игрушек. Одна из них была панда, другая – кролик, каждая по четыре фута ростом и, на мой взгляд, ужасного вида. Но, так как толстяк был хозяином этого заведения, мне ничего другого не оставалось, как сказать, что они великолепны.
– Поставьте их себе на кровать, – посоветовал наш приятель.
– Но я не могу принять такой подарок, – пыталась сопротивляться я.
– Я настаиваю.
– Спасибо, – тихо сдалась я и поставила игрушки на пол, где они стояли, почти касаясь головами стойки бара, как парочка детей, ждущих, когда их наконец заберут домой.
– Приятно было с вами познакомиться, – заключил толстяк. – Вы придете еще на этой неделе?
– Может, заскочу завтра, – неопределенно сказал Сайлас.
– Меня зовут Эрик Добрый. Добрый по имени и по характеру. Иногда меня зовут Счастливчик Эрик.
– Вы счастливчик? – спросила я его. В конце концов, он же купил мне этих чудовищ.
– Друзья думают, что да, – ответил он, затягивая узел галстука с такой силой, будто хотел задушить себя. Затем отпустив галстук, он улыбнулся с облегчением. – Мои друзья считают, что такому простаку, как мне, должно невероятно везти, чтобы оставаться платежеспособным. – Он опять рассмеялся и радостно шлепнул Сайласа по руке. – Спросите меня в баре. Я всегда здесь. Если я буду наверху в своем кабинете, я спущусь к вам.
– Хоккей, – ответил Сайлас.
– Спасибо, что зашли, – поблагодарил толстяк. – Не забудьте игрушки.
– Не забуду, – пообещала я.
Я взяла их и вручила Сайласу. Сайлас кисло улыбнулся и пошел к выходу из бара, сопровождаемый всеобщим вниманием окружающих.
Получив пальто в гардеробе, Сайлас обратился к швейцару:
– Этот парень в баре, Берт, он что, новый член?
– Да, полковник, он здесь месяца два. А ведет себя, как хозяин, сэр.
– А что ты о нем знаешь?
– Видите ли, сэр, – сказал швейцар. – Мы с вами старые знакомые, простите, что напоминаю вам. – И он немного помолчал в нерешительности. – Он не тот парень, с которым такой джентльмен, как вы, может играть в карты. Вы понимаете, что я имею в виду, полковник Лоутер.
Сайлас сунул ему в руку скомканную фунтовую бумажку со словами:
– Конечно, понимаю, Берт. Конечно.
Швейцар Берт отнес игрушки в машину, поставил их рядом с водителем и отдал нам честь. Сайлас обратился ко мне:
– Счастливчик Эрик, да? Мелкий воришка.
– Откуда такая уверенность?
– Я их нюхом чувствую, – пояснил Сайлас. – И знаешь, есть такие с острым нюхом, которые и меня могут вычислить. Но ради приличия…
– О нет, милый, – возразила я.
