Генрих Гейне

Звериная курия собралась -
Писались памфлеты и книги,
Партийная вражда развилась,
Завязались интриги.

В центральный комитет ослов
Старо-ослы входили,
Кокарды они поверх голов
Черно-красно-златые носили.

Была еще партия лошаков,
Но голосовать не смела -
Боялась крика старо-ослов
И без голоса сидела.

Один из «тевтоманов-ослов» произносит речь:

«И мы свой ослиный совет вам даем -
Осла на престол поставить,
Мы осло-монархию создаём,
Где только ослы будут править».

Гейне издевается над выборами германского императора и со своей стороны предлагает кандидата в императоры - немецкого радикала Якоба Венедея из Кельна, филистера, бывшего одно время политэмигрантом, игравшего в достаточной мерс реакционную роль во франкфуртском собрании.

Против Якоба Венедея направлены сатирические стрелы стихотворения «Кобес I». Гейне облекает свою сатиру в романтические формы. Он вызывает к жизни призрак «белой дамы», бродящей по старинному замку и роющейся в грязных реликвиях павшей феодальной монархии.

Мышиным пометом воняет тут.
Гниет от плесени и пыли
И паразиты пышный скарб
В жилище превратили.

При коронации горностай
Важнейшим был атрибутом.
Для кошек ремарских теперь
Родильным стал приютом.

Добрейшие немецкие демократы обратились к этому реквизиту для того, чтобы объединить Германию под эгидой немецкого кайзера. Тщетно напоминает Гейне, ссылаясь на свою «Зимнюю сказку»:

И правду сказал немецкий поэт,
Спустясь к Барбароссе в Кифгайзер:
Внимательно дело я все рассмотрел,
Нам вовсе не надобен кайзер.

Но уж если выбирать кайзера, то Гейне советует взять «не патриция, а лучше плебея: берите себе не лиса, не льва, берите овцу поглупее. Берите сына Колонии, Кобеса - дурня из Кельна, в своей он дурости гений почти, он будет править дельно».

И в дальнейших строфах Гейне дает развернутую биографию своего кандидата в кайзеры - бывшего радикала, «Златоуста среди рабочих», ныне филистера из филистеров, педанта и мещанина с ног до головы…

Кайзером был выбран прусский король Фридрих-Вильгельм IV, неоднократно уязвленный Гейне, достойный потомок рода Гогенцоллернов, - того самого, о котором Гейне сложил свою уничтожающую «Дворцовую легенду»:

Есть в одном туринском замке
Изваянье: жеребец
Любит женщину, и к самке
По-содомски льнет самец.

Многих знатных поколений
Стала матерью она.
Но порода без сомнений
В них была отражена.

Коль найдешь не без причины
Мало в них людских примет.
Сразу видишь лошадиный
В королях сардинских след.

Нрав конюшенный и тупость,
Издающий ржанье рот,
И лягающая грубость
И во всех поступках - скот.

Мысли ты обрел, последний,
Христианские вконец,
За период многолетний
Только ты - не жеребец.

Гейне, уже в «Зимней сказке» требовавший гильотины для королей, невольно сравнивает английскую