Майкл просил ее — нет, он велел ей — не трогать шкатулку.
Но «что» и «почему» роились у нее в мозгу и не давали покоя. Словно кто-то звонил и звонил по телефону, добиваясь, чтобы она ответила. Из-за какого секрета запустился механизм, вовлекший их с Майклом в процесс поиска? Что за тайна пятьсот лет скрывалась от людских глаз? Тайна, которую даже Иван Грозный, один из главных злодеев в истории человечества, счел слишком опасной для мира?
Она опять посмотрела на замочную скважину и задумалась: а не специально ли Майкл сказал то, что сказал, — не из предвидения ли, что она не сможет противиться соблазну заглянуть туда, куда нельзя?
Были отброшены все логические соображения. Забыто все, чему ее учили. Проигнорированы предостережения. Осталось чистой воды искушение, древнее как мир. Знакомое с детства желание узнать неизведанное, постичь запретное становилось слишком сильным.
Но логика опять возобладала. У нее есть сила воли; она взрослая женщина и в состоянии держать в узде свое любопытство.
Сьюзен не спускала глаз с чудесной шкатулки, изготовленной несколько тысяч лет тому назад. Прежде чем сгинуть на пятьсот лет во мраке, она была объектом восхищения королей. Ее держали в руках цари. Взяв шкатулку, Сьюзен вертела ее так и этак, восхищалась ее красотой, ее совершенством, мастерством неизвестного мастера, сотворившего такое чудо за много веков до появления современных инструментов и технологий.
И так же как мы убеждаем себя, что если очень спешишь, то можно превысить скорость; и можно съесть лишний кусок торта — только сегодня; и ничего не случится, если сказаться больным в прекрасный солнечный день, когда так и тянет позагорать на пляже, так и Сьюзен приняла свое решение. Последствия всегда минимизируются до момента, пока не наступит пора расхлебывать кашу, а мораль усваивается редко. По этой причине люди продолжают платить штрафы за превышение скорости и набирать вес, сидя на диете, а также являться на работу загоревшими после гриппа.
Она вставила пилку в замочную скважину и повернула. Механизм был настолько прост, что после едва заметного сопротивления слабо щелкнул и сработал. Сьюзен смотрела на шкатулку. Никто ведь не узнает. Против всякой логики, в миг помутнения рассудка, она медленно подняла крышку. Отраженный от крышки свет скользнул по стене.
Сьюзен заглянула в темноту шкатулки. Она поняла не сразу.
А потом закричала.
Дверь, вышибленная снаружи, обрушилась на пол. В комнате воцарился хаос. Внезапно в номере отеля стало не протолкнуться от шестерых мужчин в черном, каждый с нацеленным на нее «Калашниковым». Ее обуревала целая гамма чувств: страх, смятение, ярость.
Сьюзен захлопнула шкатулку.
Главный из шестерки схватил ее за руку и грубо стащил с кровати. Вырвал у нее шкатулку. Ей так и не дали подняться на ноги. Военные выволокли Сьюзен из номера.
Буш дважды обошел здание гостиницы «Националь». Убедившись, что его не поджидают в засаде милиция, военные или какой-нибудь эскадрон смерти, он уже совсем было собрался зайти и подняться к Сьюзен, как к отелю подкатили три черных «рейнджровера», из которых показалась группа одетых в черное военных. Затаив дыхание, с бьющимся сердцем, Буш ждал неминуемого. Долго ждать не пришлось. Не прошло и минуты, как из здания выволокли отбрыкивающуюся Сьюзен. Она звала на помощь и сопротивлялась со всей энергией, на которую было способно ее хрупкое тело.
Ее бросили в центральный «рейнджровер»; солдат с пистолетом сел рядом, и дверца захлопнулась. Главный из шестерых подошел к последнему в колонне внедорожнику. Когда из машины показался Фетисов, солдат вытянулся по стойке «смирно». Выслушав доклад, Фетисов протянул руку ладонью вверх. Солдат извлек из сумки на боку небольшой золотой предмет. Лучи утреннего солнца заиграли на крышке шкатулки, на мгновение ослепив Фетисова. Тот хищно улыбнулся. Взяв у солдата сумку, он спрятал шкатулку внутри.
Со своего наблюдательного пункта через улицу Буш наблюдал, как Фетисов уселся в машину, после чего «рейнджроверы» тронулись. Ему оставалось только провожать колонну взглядом. Голова у Буша шла кругом, сердце стучало, как молот, пока он смотрел, как Сьюзен и шкатулка растворяются в московском утре.
Тревога и напряжение, владевшие Бушем, дошли до предела. Он утратил способность четко мыслить. Все пошло не так, все рухнуло, воцарился хаос. Все пропали: Майкл, Женевьева, а сейчас еще и Сьюзен со шкатулкой.
Он обрисовал ситуацию Мартину, пока они в черном «ягуаре» ехали по улицам Москвы. За все время, что Буш в деталях описывал события последних трех часов, Мартин не проронил ни слова и никаким образом не выразил эмоции, вызванные у него рассказом.
Вскоре они оказались в уже знакомом Буше частном аэропорту неподалеку от Москвы. Мартин остановился у ангара, возле которого слонялись четверо в штатском. Завидев его, люди вытянулись по стойке «смирно». Буш только сейчас начал осознавать, как действует на окружающих присутствие Мартина; он повелевал без слов, был предельно скуп в речах и движениях. Изъяснялся рублеными фразами, при этом его лицо оставалось непроницаемым. Наблюдая за этим человеком в костюме с иголочки и с идеально завязанным галстуком Буш подумал, что Мартин упустил свое призвание в жизни: не приходится сомневаться, что он прекрасно справляется с обязанностями в адвокатской конторе, но по натуре он боевой командир и мог бы стать блестящим экспертом по кризисным ситуациям.
Хотя Мартин работал у Стефана Келли и находился в распоряжении Сьюзен, для этих людей он был богом. Обступив его, они выслушали приказания, отдаваемые приглушенным голосом. Затем он подозвал двоих, которые охраняли самолет компании. Крупные, с резкими чертами, они выглядели не столь безукоризненно, как первая четверка. Вынув из кармана пачку денег, Мартин отсчитал каждому по двадцать купюр. Получив причитающееся, мужчины быстро покинули ангар, а Мартин заговорил с Бушем.
— Только что я в буквальном смысле слова купил нам еще немного времени.
Буш был в недоумении.
— Судя по тому, что вы рассказываете, вас ищут и будут также искать самолет, на котором мы прибыли. Так вот, официально этот самолет только что покинул страну. По крайней мере, согласно информации в «черном ящике».
— Каким образом?
— В этом мире у всего есть цена, в особенности в России.
— Надо выяснить, где они держат Майкла.
— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, но в первую очередь я должен думать о Сьюзен и Стефане. — Мартин направился к столу в центре ангара, заваленному документами и картами. — В каком направлении увезли Сьюзен?
Как ни рассердили Буша его слова, все же он понял Мартина. У каждого из них пропал друг. Для Мартина на первом месте стоит Сьюзен.
— Подозреваю, они покинули страну, — произнес Буш, подходя к столу. — Фетисов намерен доставить Зивере все: шкатулку, Женевьеву и Сьюзен.
Мартин оторвался от карты.
— Вы считаете? Но какой толк им теперь от Сьюзен? Не исключено, что она уже мертва. — Это было произнесено совершенно бесстрастно.
— Вряд ли. Если бы они намеревались убить ее, то кто мешал им сделать это еще в отеле? Если она не обладает для них никакой ценностью, то к чему было куда-то ее тащить?
— И какой же ценностью, по-вашему, она обладает?
— Не знаю. Может, для подстраховки? — Повернувшись, Буш посмотрел на самолет; заправленный и готовый взлететь, он был лишен главного — груза. — Можно предположить, что они захотят покинуть страну как можно скорее. Есть возможность получить список зарубежных рейсов за последние сутки?
— Все не так просто. Если они вылетали с Фетисовым, то вполне могли отправиться с военной базы.
— Вряд ли; Сьюзен увезли не на военной машине — если, конечно, в армии не используют
