казалось покинутым. По-видимому, всех вызвали наружу. Нескончаемый коридор украшали статуи и картины, живописующие воинские победы России над внешними захватчиками. Впечатляющая демонстрация военной мощи, доступная лишь взорам привилегированных представителей Президентского полка и высокопоставленных персон.
Не успели Майкл с Симоном и шагу ступить, как снаружи разразилась пальба. Пули летели со всех сторон. Окна осыпались дождем, стены трескались. Пригнувшись, Майкл с Симоном бросились в укрытие — за массивные деревянные двери. На данный момент лучшего было не найти.
Снаружи заняли позиции охранники: по обе стороны от входа, перед аркой; даже на крыше Дворца съездов, напротив Арсенала, засел снайпер. Ни о каком взятии живьем речь не шла. Охрана почуяла кровь, и каждый жаждал стать героем дня.
Стрельба усилилась. Под прикрытием огня двое солдат бросились на входную дверь. Симон ничком лежал на мраморном полу в дверном проеме. Появление охранников его только порадовало. Двумя точными выстрелами он уложил обоих.
Напротив двери располагался лифт. Периодически какая-нибудь пуля прошибала дверь и рикошетила от мраморной стены. Рвалась шрапнель, разбрасывая осколки.
— Тебе надо добраться до лифта, — перекрикивая выстрелы, громко произнес Симон.
— Знаю. Только это нелегко.
Вместо ответа Симон прицелился.
— Давай…
Майкл на животе пополз к лифту. Симон палил одновременно из двух револьверов по двум охранникам, которые возжелали попрактиковаться в стрельбе по живым мишеням.
Рывком приподнявшись, Майкл нажал кнопку вызова кабины и воззвал к высшим силам.
Руководствуясь картой Майкла и ориентируясь по расположенным с обдуманной точностью ярко- оранжевым точкам на стенах, Буш быстро пересек пещеру. Протиснувшись массивным телом сквозь вентиляционную шахту, он высунул голову и осмотрелся: перед ним был вестибюль медицинского комплекса, на глубине десяти этажей под кремлевским Арсеналом. Он выжидал полчаса, но никаких признаков активности не обнаружилось. Тогда он снял решетку и спрыгнул в выкрашенную белым комнату. На столе в углу сохранились остатки утренней еды: потемневшие фрукты, зачерствевшие пирожки, крошки, полупустые чашки с остывшим кофе.
С пистолетом в вытянутых руках, в любую минуту готовый выстрелить, он быстро прошел по коридору до конца, заглядывая по пути во все комнаты. Потом вернулся и нажал кнопку вызова лифта.
Он знал, что до прибытия лифта пройдет по меньшей мере минута. С пальцем на курке Буш двинулся по коридору обратно. Заглянул в операционную: врачей не было, тела убрали. Однако кровь осталась. Лужи в пятнадцать футов шириной стали темно-коричневыми. Это выглядело так, словно пятеро погибших в буквальном смысле слова истекли кровью, как будто через раны она вытекла из них вся. Волна отвращения к Фетисову отвлекла Поля от ужасного зрелища.
Он посмотрел на остатки прозрачного экрана, разбитого упорным русским, тем самым русским, который захватил Майкла. В наблюдательной комнате было пусто, если не считать кресел. Вряд ли ими еще когда-нибудь воспользуются. Зрителей эвакуировали, опросили и отпустили по домам, предоставив им самостоятельно справляться с нервными расстройствами.
Глядя на весь этот разгром, Буш задумался, стоила ли игра свеч. Пять человек погибли. Майкл и Буш уже не спасают отца Майкла, Женевьеву похитили, и где Сьюзен, тоже остается только гадать.
А шкатулка, таинственный ящичек, который Женевьева умоляла уничтожить, теперь в руках Фетисова и Джулиана. Буш спрашивал себя, какую тайну скрывает шкатулка. Разве может предмет настолько простой содержать в себе опасность? Но этот вопрос он сразу отбросил как несерьезный. Чайной ложкой ви-газа можно убить десятки тысяч. Невидимая глазу чумная палочка убивала миллионы. Что в шкатулке, неизвестно, но одно не подлежало сомнению: она в руках людей, которым должна была бы достаться в последнюю очередь.
Кабина сообщила о своем прибытии звяканьем, и Буш поспешил в вестибюль. В кабине лифта он нажал на кнопку остановки и застопорил дверцы открытыми. Поглядывая на часы, Буш ждал. Симон говорил, что, когда они с Майклом встретятся, он нажмет на кнопку вызова в холле. Но если к пяти кнопка вызова не загорится, то Буш должен не только покинуть здание, но вернуться к Мартину и выехать из страны.
Вид дула в двух дюймах от глаз вернул его к реальности. Русский охранник, незаметно вошедший в лифт, захватил Буша врасплох. Жестом приказав ему прижаться к стенке и обезоружив его, он разразился градом непонятных вопросов на русском. Полю оставалось лишь проклинать себя за невнимательность.
А затем, к вящему его отчаянию, загорелась кнопка вызова в холле. Охранник бросил на Буша свирепый взгляд, отключил блокировку и стал смотреть, как дверцы заскользили навстречу друг другу. Но, прочтя страх на лице задержанного, охранник, по-видимому, что-то сообразил, так как, продолжая держать белокурого верзилу-американца на мушке, просунул дуло револьвера Буша между дверцами. Теперь он был готов убить того, кто покажется, когда дверь откроется. Человека, которого ждет Буш.
Майкл услышал, как включился механизм лифта. Судя по показаниям индикатора, кабина начала свой подъем с нижнего этажа. До этого момента Майкла не покидало чувство неминуемо приближающейся беды, но тут его слегка отпустило: все-таки, если они сумеют продержаться еще минуту в этой крепости, то, возможно, уцелеют. Статуи российских военных героев вдоль стен, высокие, выше человеческого роста, взирали на Майкла, и ему оставалось лишь надеяться, что их души не возмутятся кощунственными делами, творящимися в их святилище.
Внезапно в дверь ворвались двое солдат. Одновременно заходя с обоих флангов, они ринулись на Симона. Тот бросился на пол и покатился, так что пули просвистели мимо. Одного охранника он уложил выстрелом в шею, другому попал в точности в левый глаз.
— Когда уже приползет этот лифт! — Симон проверил пистолет. — Кончились патроны. Брось мне твои револьверы.
Майкл толкнул свои револьверы, из которых до сих пор ни разу не выстрелил, и они заскользили по полированному мраморному полу. Подхватив их, Симон возобновил стрельбу из двух стволов, от двери по напирающим снаружи солдатам. Майкл молил Бога, чтобы это задержало их на время, необходимое лифту, чтобы подняться на десятый этаж.
Он приподнял голову. Лифт находился на подуровне восемь и медленно приближался. Симон продолжал стрелять, выбирая мишени таким образом, чтобы как можно сильнее напугать солдат. Их надо было задерживать еще по крайней мере минуту. Но у него иссякали боеприпасы.
— У тебя в кармане не завалялась случайно еще одна дымовая шашка? — крикнул Майкл.
Молчание Симона было лучшим ответом. Майкл посмотрел на индикатор. Лампочка светилась на подземном уровне пять.
— Уже скоро.
Симон заметил трех человек: стараясь не привлекать к себе внимания, они короткими перебежками двигались к Арсеналу; Симон выстрелил в них трижды и хотел выстрелить в четвертый раз, но пистолет дал осечку: обойма была пуста.
Симон, с округлившимися в немом вопросе глазами, повернулся к Майклу.
— Еще три этажа.
И он на животе пополз к Майклу.
Внезапно стрельба прекратилась. Наступила оглушительная тишина. А затем звуки шагов — быстро приближающиеся, они эхом отдавались в изобилующем нишами здании и слышались сразу со всех сторон, изнутри и снаружи. Охранники, с оружием наперевес, ринулись лавиной.
Майкл и Симон приготовились к худшему. Они сели, прислонившись спинами к дверям лифта. Оба подняли руки.
Тут раздался сигнал прибытия кабины.
Дверцы неспешно поползли в стороны.
