В царстве У жил шаман по имени Пэн Сунъян. Однажды к нему обратилась жена торговца с просьбой изгнать из тела её мужа зловредного беса, который причинил семье немало страданий. Пэн Сунъян немедленно отправился в её дом и на пороге увидал беса, который вышел ему навстречу, будто шаман был дорогим гостем, а сам он - хозяином. 'Добро пожаловать, - сказал бес, - я много о тебе слышал. Если ты и самом деле так хорош, как о тебе говорят, мне лучше, наверное, покинуть это тело по собственному разумению' 'За чем же дело стало?' - спросил шаман. 'Причина по которой я до сих пор здесь, такова: хотелось увидеть лично такого уважаемого человека и попросить о наставлении.' 'Похвальное желание. Какого рода наставление ты хотел бы получить, бес?' 'Хотелось бы понять сумею ли я прожить без того чтобы причинять людям вред?' 'Насколько нам известно, - ответил шаман, - вы, бесы, обязаны находиться там, где страдают люди. Если ты перестанешь причинять людям страдания, то умрёшь - как гибнут рыбы, вытащенные из воды. Такова твоя природа.' 'В таком случае, ты не должен изгонять меня из этого тела: ведь, мучая этого человека, я всего лишь следую своей природе. Тебе не хватает сострадания, шаман.' 'Ты прав, - вздохнул Пэн Сунъян и одним взмахом меча разрубил путы, связывавшие беса с порабощённым телом, - но у меня впереди - целая вечность, чтобы наверстать упущенное'.
Когда враг ломал ворота столицы, полковник Фэн приказал подать рахат-лукум, и принялся трапезничать. Император спросил его: 'Разве у вас нет обязанностей на случай войны, уважаемый?' Полковник ответил: 'Разумеется, есть. Я должен следить за тем, чтобы чай подавали горячим, а щербет - холодным.'
Чусский Ван грустил, сидя у окна. Кузнец Бу сказал: 'Ваши глаза, господин, напоминают перезревшие сливы, щёки впали, рот изогнулся дугой, дыхание слабое, а пневма-ци застоялась. Если так будет продолжаться, сто двадцать болезней посеют семена в почках и селезёнке, ноги почернеют и покроются язвами, язык высохнет, улыбка навсегда покинет вас, не пройдёт и трёх месяцев как вы умрёте и вне всякого сомнения отправитесь в преисподнюю, ибо именно туда направляются после смерти те, кто не умеют ценить радость жизни. Что с вами? Как получилось, что столь влиятельный человек находит время предаваться скорби?' Великий Ван ответил: 'Пятую ночь подряд я вижу один и тот же тревожный сон, и не нахожу себе места. Возможно, вы, совершенномудрый, сумеете растолковать его значение. Во сне я заперт в рисовом зёрнышке, которое лежит на ладони прелестной девушки. Девушка стоит на вершине горы, смотрит на быстро прибывающие облака и протягивает им зёрнышко, в котором я заключён. Я умоляю её не отдавать зёрнышко Небу, но она не слышит. Облака окутывают моё обиталище, и я немедленно просыпаюсь в слезах, зная что следующей ночью сон повторится.' Кузнец Бу внимательно выслушал Вана и ответил: 'Думаю, что сумею помочь в этом деле. Вам нужно не сопротивляться, и в следующий раз когда девушка протянет зёрнышко Небесам, покорно и без лишнего волнения ждать своей участи. Обещаю, что на следующее же утро всё прояснится.' Вану очень понравились эти речи, а на следующее утро он призвал к себе Кузнеца Бу и сказал: 'Вы были совершенно правы, уважаемый, думаю, я, наконец, избавился от напасти.' 'Расскажите как можно подробнее' - попросил Кузнец Бу. 'На сей раз я не стал просить девушку чтобы она не отдавала меня Небу, но равнодушно ожидал своей участи.' 'И что же?' - спросил Бу. 'Небо отвергло меня. Теперь, наконец, я могу спать спокойно.'
Лу Юй написал стихотворение о смерти. Старуха И прочла его и сказала: 'Какая глупость! Смерть - вовсе не рисовое поле, смерть - это деревянные сандалии.'
'Да, разумеется', - ответил Лу Юй, - 'Всё верно, госпожа.'
Ван провинции Яо прочёл стихотворение и сказал: 'Какая глупость! Смерть - вовсе не телега без колеса, смерть - это костёр, который горит в темноте.'
'Вы правы' - ответил на это Лу Юй, - 'Вы совершенно правы.'
Сын мясника Яо прочёл стихотворение и сказал: 'Какая глупость! Нет никакой смерти, и никогда не было! Ты сам её придумал!'
Сунь Тун учил Хо Юаньцзя Внимать Сокровенному.
Хо Юаньцзя учил Янь Цина Помнить Имена и Видеть Начала.
Янь Цин учил Мэн Су Следовать Естественному и Пестовать Жизненность.
А Мэн Су никого ничему не учил.
Спал и ел в своё удовольствие,
Пил вино и напивался допьяну,
Ложился на спину и грелся на солнышке,
Пел песни и плясал до упаду.
Дун Хайчуань сказал о нём: 'Воистину, Мэн Су - Наставник Учителей! Он учит нас Избегать Лишнего!'
Бывший при этом Цзи Цикэ ответил так: 'Ничего-то вы не поняли, уважаемый! Мэн Су - не Наставник. В отказе от наставничества и учительства - его наука!'
Когда этот разговор передали Мэн Су, тот засмеялся и сказал: 'Оба не правы. Я вижу улитку и учу её Быть Улиткой, вижу дерево и учу его Быть Деревом. Нет никого, кто остался бы без наставления и нет никого, кто не мог бы считать себя моим учеником.'
На дне Перламутрового Моря обитает гигантский червь по имени Кум По. Обычно он питается крупной рыбой и скатами, но в девятнадцатый день луны нападает на мореплавателей и рыбаков, переворачивает джонки и пожирает всех без разбора. По этой причине раз в месяц рыбаки не выходят на промысел, а в лодки садятся лишь те, кто твёрдо решил свести счёты с жизнью, неизлечимые больные или ветхие старики, ибо в тех краях считается большой удачей сгинуть в пасти морского червя. Говорят, что проглоченные им не умирают, но продолжают жить в его чреве - на дне моря, не зная бед, старости и болезней. По слухам, они поступают в услужение Кум По, взамен червь заботится о них подобно тому как император заботится о подданых.
Иногда он позволяет проглоченым навестить родных и близких, оставшихся на суше, и тогда ушедшие являются нам во сне. Довольно часто, однако, по вине нерадивых подводных чиновников случается путаница, и тогда мы видим ночью совершенно посторонних людей, которые праздно проводят часы в наших комнатах, не зная как и зачем тут очутились.
