все, что происходит вокруг нее, тщательно продумано и распланировано, разложено по полочкам.
Вирусологи не уставали твердить, что биологическое оружие однажды изменит ход истории. В ожидании этого дня Вальборг Свенсон не сидел сложа руки. То, что он натолкнулся на вирус Рейзон, можно, конечно, считать случайностью, но зато теперь всякие случайности исключены. Все пойдет по строгому, детально разработанному плану. Собственно, и эту случайность не следует считать случайностью. На Свенсона работала обширная сеть осведомителей, так что никакая случайность подобного рода не могла проскользнуть мимо него. Фактически трудились на него, вольно или невольно, тысячи и тысячи как ученых, так и обычных людей, которые могли быть ему полезны.
Интеллектом этого человека, стоявшего в дверях белой комнаты, можно было бы восхищаться, подумала Моника де Рейзон. И ужасаться его безумию.
— Здравствуйте, Моника. Надеюсь, вас не слишком обижали. Приношу извинения за некоторый дискомфорт и заверяю, что отныне все изменится. Худшее позади. Если, разумеется, вы не откажетесь сотрудничать. В чем я, впрочем, сомневаюсь.
— Зря сомневаетесь.
— Не торопитесь. Вы пока не вполне в курсе событий.
Она молчала, и ему пришлось продолжить.
— Не желаете узнать?
Она снова промолчала. Он хмыкнул.
— Упрямство. Что ж, это делу не помеха. Вы не в курсе того, что через четырнадцать часов мы… Да, я не один решаю такие вопросы, далеко не один, хотя и играю не последнюю роль… Так вот, через четырнадцать часов мы распространим вирус Рейзон в двенадцати странах.
Монике показалось, что она ослышалась.
— Да-да! С антивирусом или без такового. Через четырнадцать часов мы включим таймер. — Он широко улыбнулся. — Потрясающе, да?
— Это невозможно…
— Вот-вот, вы не одиноки в своем неверии. Некоторые тоже спорили, но мы их убедили. Это единственный путь. Судьба мира теперь в моих руках, дорогая Моника, и в ваших.
— Вы хотите уничтожить все человечество?
— М-м-м… Как к этому вопросу подойти… Главное — угроза должна быть реальной. Только антивирус сможет спасти это ваше человечество. Полагаю, вы должны непременно принять участие в создании антивируса. Старт уже дан, прогнозы благоприятные. Можно было бы и без вас обойтись, но на вирусе ваше имя. Логично было бы запечатлеть его и на антивирусе. Изящное решение, не правда ли?
34
Первое, что Том осознал, — он вернулся. Проснулся в Тролле, увидел у своих ног спящих Рашель и Йохана. Во сне видел Бангкок, куда собирались прибыть люди, решившие заняться штаммом Рейзон.
Вечером они сбились в кучку, потому что вдруг похолодало — или им так показалось. Конечно же, настроение было подавленным. Рашель попыталась танцевать, но все время сбивалась с ритма. Отошла в сторонку, уселась, обхватила руками голову… Они замолчали, потом задремали и заснули.
Среди ночи их разбудило царапанье на крыше, но вскоре оно прекратилось, и все трое снова погрузились в сон.
Утром первым проснулся Том. Лучи солнца пронизывали купол. Он встал, подошел к двери, прижал к ней ухо. Если кто-то и подкарауливал там, то затаился он хорошо.
Выждав какое-то время у двери, Том направился к боковой дверце, которая, как сказала Рашель, вела в кладовую. Открыв дверь, спустился по лестнице в небольшую каморку.
У дальней стены увидел он прозрачный сосуд с десятком плодов и каравай хлеба. Уже неплохо… Том закрыл дверь и вернулся наверх.
Рашель и Йохан еще спали, и Том решил дать им отдохнуть. Снова направился к главному входу, снова прижался ухом к двери. Замер, вслушался. Постоял с минуту. Ничего.
Том отпер дверь и слегка приоткрыл ее, с ужасом ожидая услышать хлопанье мохнатых крыльев. Но не услышал ничего, кроме едва слышного скрипа двери. В воздухе повисла гробовая тишина. Том высунулся, огляделся. Воздух тих, но гадок, пропитан мерзкой вонью.
В деревне никого. Ни живых, ни мертвых. Кое-где лужи и высохшие пятна крови. Том оглядел крыши, отошел подальше и заглянул на крышу Тролла, высматривая шатаек. И там ничего.
Но куда делись люди?
И животных не видно. Дерево, из которого выстроены дома, погасло. Деревня выглядит так, будто ее покрыл слой пыли или серого пепла.
— Что случилось? — На него уставились пораженные Рашель и Йохан.
— Внутри все погасло, — сказал Йохан, глядя на деревню.
Действительно, внутри темно. Должно быть, воздух снаружи, проникший сквозь дверной проем, как-то повлиял на дерево.
Том снова перевел взгляд на деревню. К горлу подкатывала тошнота. Он испугался. Зло наступало, и, возможно, оно уже заразило и его.
— Все изменилось! — вскрикнула Рашель. Она схватила Тома за руку, и он почувствовал ее дрожь. Страх? Она знала, что такое осторожность, но не страх. Значит, на нее тоже подействовала общая трансформация.
— Что с землей приключилось? — испуганно спросил Йохан.
Чернота, везде черным-черно.
Долгое время они стояли, не двигаясь, пораженные увиденным. Наконец, Том повернулся влево, туда, где тропинка виляла по обожженной земле, уводя к озеру. Он обнял Йохана и Рашель.
— Нужно идти к озеру.
Рашель покосилась на него.
— Сначала позавтракать надо. Я с голоду умираю.
Ее глаза. Они больше не зеленые. Погасли изумруды ее глаз. Радужка посерела, как будто тоже покрылась пеплом. Том сдержался, подавил импульс отпрыгнуть от нее подальше и лишь осторожно отступил на шаг. Лицо Рашель потеряло свежесть, кожа посерела, высохла, сморщилась. Руки напоминали потрескавшуюся от засухи почву.
И с Йоханом приключилось то же самое.
Том опустил взгляд на свою руку. Иссохшая старческая кожа. Никакой боли, просто усохла. Тошнота усилилась.
— Завтракать? Может быть, сначала на озеро?
Он ждал ответа и боялся его. Боялся взглянуть на них. Боялся спросить, какие у него глаза. Они молчали. Тоже, должно быть, боялись. Они ведь его глаза видели.
Тут его внимание привлек какой-то звук. Он дернулся туда, опасаясь увидеть шатаек, но увидел Рашель и Йохана. Они сбежали с лестницы, подобрали какие-то плоды и с жадностью, давясь и чавкая, запихивали их в себя.
Что за плоды? Откуда?
Тилей, конечно же! Все остальное умерло.
— Не надо! — Он сбежал по ступенькам, подбежал к Рашели, вырвал плод у нее изо рта.
Она дико взвизгнула, развернулась и ударила его. Пальцы ее скрючились на манер когтистой лапы шатайки.
— Отстань!
Томас в ужасе отшатнулся. Прикоснувшись к щеке, он ощутил на пальцах кровь. Рашель прикончила один плод и принялась за второй.
Том перевел взгляд на Йохана. Тот забыл обо всем, одержимый поглощением того, что можно было поглотить. Йохан урчал и фыркал, похожий на голодного пса, нашедшего кость с остатками мяса.
