— Что с тобой? — с удивлением спросил он.
— Ничего. Почему ты спрашиваешь? — Викки нервно покусывала губу, ее взгляд метался по кухне.
— Ты как-то странно себя ведешь. Ты перепутала всю посуду. Поставила мне две тарелки зеленой фасоли вместо салата, затем сверху положила салат. Ты раньше никогда ничего не путала.
— Я… не… — Его слова поставили ее в тупик. Она отодвинула тарелку и встала из-за стола. — Я не очень хорошо себя чувствую. Мне кажется, что я заболеваю.
— Да, наверное. — Ричи, не отрываясь, смотрел на Викки.
Он говорил спокойно, но было видно, что он не поверил ни единому ее слову.
Она попыталась вернуть самообладание, которое стремительно покидало ее.
— А теперь послушай меня. Я не потерплю такого саркастичного тона…
Викки развернулась и быстро вышла из кухни. Она не могла поверить, что зашла так далеко…
Она даже начала обвинять сына за то, что он не верил ее лжи. О чем она думает? И что же ей теперь делать с той ложью, которая все больше опутывала ее? Может, ей стоит продать магазин и вернуться с Ричи в Даллас, там хотя бы никто не будет распускать про нее слухи, кроме того, так она сможет избежать мучительных объяснений с Вайаттом, ведь Викки знала, как он мечтает о семье, которую вполне заслужил.
Она прошла в беседку рядом с домом и села в кресло, бездумно глядя в небо. Слезы текли по щекам, и Викки даже не пыталась их остановить. Она так долго терпела и старалась не плакать… Ну что же, рано или поздно все равно правда вырвалась бы наружу.
— Мне кажется, что между вами что-то происходит. Я думаю, началось это еще тогда, когда ты жила здесь, и все не ограничилось парой совместных походов в кинотеатр, в чем вы оба пытаетесь меня убедить.
Викки вздрогнула, услышав голос сына. Он незаметно подошел к беседке. Она постаралась стереть слезы с лица, прежде чем повернуться к Ричи.
— И я думаю, что именно это стало причиной твоего отъезда и поэтому вы сейчас все время ссоритесь.
Викки глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— И из чего, интересно, ты сделал такие выводы?
— У меня есть глаза и уши. Я слышу и вижу. Ты была влюблена в него? Ты и сейчас его любишь?
Ее сын, без сомнения, не был уже маленьким мальчиком. Он стоял перед ней и изо всех сил пытался разобраться в ситуации, с которой взрослые не могли справиться. Он проявлял решимость и стойкость. Викки видела в его взгляде растерянность, но в голосе и действиях, не было ни тени этой растерянности.
— О, Ричи… — из глаз ее снова потекли слезы. Викки протянула руки и поправила прядь волос, упавшую на лоб сына, на этот раз он не пытался отодвинуться и не произнес обычных для такой ситуации слов. — Когда ты перестал быть моим маленьким мальчиком и превратился в настоящего мужчину? — Но достаточно ли этого для того, чтобы рассказать ему всю правду?
— С тех пор, как услышал, что рассказали ребята о словах старухи Тэккери, я много думал об этом, и… я знаю некоторых ребят в школе, которые так же, как и я, живут только с мамами. У большинства родители развелись, и лишь у нескольких отцы умерли. Но у некоторых мамы снова вышли замуж. Конечно, ребята продолжают видеться с настоящими папами. И… ну…
Ричи очень нервничал, и нужные слова никак не находились. Сердце Викки разрывалось. Она хотела обнять сына и помочь ему, но понимала, что Ричи ждет от нее совсем не этого. Он обдумал все как настоящий мужчина, вынес заключение и пытался с ней поделиться своими соображениями.
Викки терпеливо ждала, пока он собирался с мыслями. К тому же она боялась сказать что-то, что окончательно собьет его.
Она подождет того, что он скажет, и потом решит, как поступить.
— Мне кажется, что, если бы вы тогда не разругались, ты бы осталась здесь и, наверное, вышла бы за Вайатта замуж и не уехала в Даллас. Поэтому мне кажется, что все эти споры у вас из-за меня. И… ну, ты уже не будешь больше молодой, и тебе нужен кто-нибудь, кто будет заботиться о тебе, когда я уеду в колледж. И поэтому, если вы с Вайаттом хотите пожениться, то я не против.
Теперь слезы просто хлынули из глаз Викки.
— Ричи… — Она обняла сына. — Я люблю тебя. Ты самый дорогой для меня человек на всей планете. — Она не смогла сдержать улыбку, произнеся следующие слова: — Даже если я больше никогда не буду молодой.
Викки притянула Ричи к себе и посадила рядом.
— Честно говоря, мы только вчера выяснили с Вайаттом все моменты того, что произошло пятнадцать лет назад и что до этого нам обоим было неизвестно. Если бы мой отец и отец Вайатта были живы, им пришлось бы ответить на многие вопросы.
И Викки начала рассказывать сыну обо всем, что произошло пятнадцать лет назад. Рассказала обо всем, кроме беременности. С каждым словом, которое приоткрывало занавес над мрачными событиями тех дней, ей становилось легче. Наконец появился свет в конце туннеля.
Ричи сидел тихо и внимательно слушал, обдумывая слова Викки.
— Это значит, что вы с Вайаттом поженитесь?
— Мы с Вайаттом никогда не говорили о свадьбе… и о любви. Ни тогда, ни сейчас. — Свет в конце туннеля начинал гаснуть. Ведь Вайатт действительно никогда не говорил ей о любви и уж тем более, никогда не намекал на возможное замужество. Он лишь сказал, что ему хочется иметь семью. Снова эта недосказанность…
Сейчас самое время для того, чтобы поменять тему разговора, и казалось, что Ричи тоже не был против, он даже облегченно вздохнул.
— Ты уже поел?
У Вайатта пропал аппетит. Он часа два ходил вокруг факса, ожидая ответа. Он гипнотизировал его взглядом, словно это могло что-то ускорить. Наконец раздался звук, сопровождающий приходящее сообщение. Вайатт нервно наблюдал за листами, появлявшимися из факса. На них было две статьи, вырезанные из газет, и письмо Джорджа Вестона. Вайатт продолжал смотреть на листы бумаги, не дотрагиваясь до них. Ему было страшно взять их в руки. Он не знал, что там написано. Он даже не был уверен, что ему хотелось их прочитать. Руки дрожали, когда он прикоснулся к бумаге, которая уже лежала в лотке.
Первая заметка сообщала о свадьбе Ричарда Бингхэма и Виктории Далтон. Сверившись с датой, он понял, что в это время Викки уже была беременна. Но на каком она была месяце?
Следующая заметка сообщала о рождении их сына, Ричарда Бингхэма. Вайатт замер, затем потянулся за лупой, так как дата рождения, как назло, превратилась в одно черное пятно. Ничего не разобрать!
Вайатт схватил листок, написанный Джорджем, в надежде на то, что найдет подтверждение даты, которая не прошла по факсу. В следующее мгновенье он беспомощно рухнул в кресло.
Письмо совсем не проливало света на тайну, которая так и оставалась тайной. В своем письме Джордж извинялся за то, что не сможет сразу прислать копии свидетельств о свадьбе и рождении, так как надо подождать открытия необходимого учреждения. Он сообщал, что пришлет их, как только это станет возможным.
Нетерпение съедало Вайатта. Надо еще подождать, прежде чем он сможет узнать правду.
Дата рождения Ричи решит все его проблемы. Исходя из нее, можно точно узнать, когда был зачат Ричи. Если этого никак не могло произойти в ту ночь на пляже, тогда, стало быть, у Викки нет от него никакого секрета. Но, в свою очередь, у него появится другая проблема: у них с Викки никогда не будет детей.
Если дата в свидетельстве подтвердит, что ребенок был зачат до отъезда Вайатта в Южную Америку, значит, Ричи его ребенок. Может, у них с Викки больше и не будет детей, но ведь у них уже есть сын…
И в эту секунду Вайатта охватил безумный гнев. Ведь это будет означать, что все пятнадцать лет Викки его обманывала.
