— Я не согласен. Например, объясните мне, почему вы выбрали профессию учителя? Есть много других профессий, которые гораздо лучше оплачиваются.
Ким напряглась.
— Я не считаю, что деньги — решающий фактор при выборе профессии, — возмущенно сказала она. — Существует и другой подход.
— Вы правы, — согласился он, не обращая внимания на ее воинственный тон. — Деньги — не самое главное в жизни. Но вы не ответили на мой вопрос.
Ким удивилась, что он так легко согласился с ней.
— Я люблю профессию учителя. Мне нравятся связанные с ней трудности, нравится видеть результат своего труда, когда в глазах ученика светится понимание, когда он радуется тому, чего достиг. От этого я счастлива. Я могу формировать характер ребят, помочь им реализовать свои возможности.
Потягивая вино, он задумчиво смотрел на нее. Даже в сумерках он видел, как она нервничает. Но у нее так горели глаза, когда она рассказывала о своей работе. Очевидно, что работа ей нравится и она находит в ней удовлетворение. Он накрыл ладонью ее ладонь.
— Я восхищаюсь вашей целеустремленностью и уверенностью. Вам повезло, что вы так рано утвердились в жизни и нашли себя профессионально. Это редко кому удается.
Стемнело окончательно. Огни ламп мягким светом легли на стол. Ким чувствовала прикосновение его ладони, но руку не убирала. Что-то в его тоне и в выражении его лица затронуло ее чувства более, чем она хотела. Она склонила голову набок и обратилась к нему:
— Как все грустно! Не значит ли это, что вы среди всей этой красоты еще не нашли себя? — Свободной рукой она обвела пространство вокруг. — Не может быть, чтобы вам не нравилось все это.
Она старалась разгадать, что кроется за внешностью человека, характер которого казался ей все более сложным. Он ее озадачил. Она уже ни в чем не была уверена. Может быть, ее смущает его внешняя привлекательность, мешая составить правильное представление? Похоже, она его совсем не знает.
— Конечно, мне нравится быть богатым и, соответственно, многое себе позволять. Но не в этом же смысл жизни.
— Тогда, — она резко убрала свою руку, в ее голосе появились колючие нотки, — вы должны использовать свои деньги не только для своего удовольствия.
Он не прореагировал на ее колкость, только слегка сузил глаза. Она снова напряглась. И зачем только она это сказала? Кто тянул ее за язык? Ведь она вовсе не завидовала ему. Может быть, в ней заговорила обида? Обида за деда и отца?
Она пожалела, что убрала руку, — ей теперь не хватало его тепла.
— Простите, я не имела в виду ничего плохого. — Ее голос понизился до шепота. — Я не знаю, почему я так сказала. — Были ли ее слова и поступки просто защитной реакцией, желанием быть с ним?
Она не знала.
— Не надо так волноваться.
Мягкий свет, оттенивший красивые черты его лица, отразился страстью в ее душе. Она не знала, что сказать, как унять бурю взволнованных чувств, поэтому, чтобы успокоиться, переменила тему разговора:
— Прекрасное вино, да и мясо очень вкусное, отлично пожарилось.
— Спасибо. Я рад, что вам понравилось.
— Действительно, куда приятнее ужинать на свежем воздухе. Отсюда такой красивый вид! — Обычный обмен любезностями, хотя воздух звенел от напряжения. Ким знала, что это она во всем виновата. Она чувствовала, как смятенные чувства неизбежно влекут ее навстречу Джареду. От чувственного напряжения она особенно остро ощущала неловкость своего положения.
Она вообразила себя в объятиях Джареда Стивенса. Представила, как сплетаются их тела на шелковых простынях огромной двуспальной кровати. Ясно почувствовала, как скользит ее тело по его обнаженному торсу, как его пальцы ласкают ее плоть… У нее участилось дыхание, когда она вспомнила его поцелуй, который уже обещал многое и красноречиво говорил о его опыте в утехах любви.
— Скажите, что вы знаете о вражде между нашими семьями? — прервал ее размышления его голос.
Ким облегченно вздохнула. Не хватало только, чтобы эротические ощущения взяли над ней верх и превратили ее в безмозглую куклу! Она боялась, что эмоции могут выйти из-под контроля. Однако выбранная им тема заставила ее вздрогнуть и насторожиться.
— Мне бы не хотелось обсуждать это. Всю свою жизнь я только и слышала что об этой вражде. Она подорвала здоровье и сократила жизнь моего отца, омрачила все мое детство. Я хочу забыть об этом навсегда. — Она серьезно посмотрела ему в глаза, перевела дух и наконец спросила в свою очередь: — Почему вы заговорили об этом?
Он снова взял ее за руку и мягко улыбнулся.
— Думаю, что в этом желания наши совпадают.
Я тоже хочу раз и навсегда покончить с этой историей. Что было — то было, тут уж ничего не изменишь. Но все это прошло, и грехи прошлых поколений должны остаться в прошлом.
Между ними сгустилась, искрясь электрическими разрядами, атмосфера чувственного желания. Даже на расстоянии Джаред чувствовал вкус ее губ. Желание обладать ею было таким сильным, что он даже отшатнулся. Что же такое делает с ним эта женщина? Чем она отличается от всех остальных?
Одно он понял четко и окончательно: Ким Доналдсон никогда не согласится на легкий флирт или интрижку, чтобы удовлетворить желание плоти, а он ни за что на свете не согласится на долгую связь с последующими обязательствами. Он не может позволить себе поддаться глубокому чувству, выходящему за рамки плотского удовольствия. Ким относилась именно к таким женщинам, которые способны поймать в ловушку любого мужчину и сломать ему жизнь. Ему это не подходит. На примере своего отца и его многочисленных браков Джаред знал, к чему это приводит. Так стоит ли начинать? Тогда зачем он преследует ее? Он слегка сжал ее руку, потом поднес к губам и поцеловал ладонь.
Она почувствовала облегчение, когда он сказал, что тоже хотел бы забыть старинную семейную вражду. Словно груз свалился с ее плеч.
Он поднял свой бокал и вопросительно взглянул на нее.
— За окончание междоусобицы?
— За окончание, — повторила она.
До конца вечера они беседовали на различные темы — о фильмах, книгах, путешествиях, телепередачах. Джаред включил стереомузыку. Он взял ее за руку и поднял с кресла. Затем, обняв, плавно повел ее в танце. Они начали привыкать друг к другу, и напряжение исчезло. Лишь чувственное облако по- прежнему окружало их, притягивая друг к другу.
Наконец Ким не без сожаления сказала:
— Уже поздно. Мне пора домой. Спасибо за чудный ужин. Все было хорошо.
Рука об руку они прошли через дом к выходу.
— Я получил огромное удовольствие. Спасибо, что согласились побыть со мной. Как это приятно, когда в разговоре не нужно контролировать каждое слово.
Они задержались перед дверью, наслаждаясь чувственной близостью. Он заключил ее в объятия и легонько коснулся губами ее губ, но, не в силах оторваться, полностью завладел ее ртом и судорожно сжал в объятиях, не в состоянии более контролировать свои чувства. Все в ней сводило его с ума.
Его поцелуй углубился. Их языки переплелись, еще больше возбуждая желание. В его понимании Ким воплощала в себе все, чего мог пожелать мужчина.
Его дыхание щекотало ей ухо, когда он прошептал:
— Останься со мной сегодня ночью.
Миллионы мыслей и чувств мелькали в ее голове, подстегивая фантазию и желание быть с ним. Осмелится ли она принять его приглашение? Останется ли она в его воспоминаниях еще одной девушкой на ночь, пополнит ли она список его побед? В глубине души Ким понимала, что уже слишком много ему позволила, да и сама увлеклась без меры. Она должна вовремя положить этому конец, чтобы не влюбиться в него без оглядки. А может быть, она поздно спохватилась?
— Нет, лучше не надо… Я… мне нужно домой. Увидимся завтра.
