и Рори.
— Я найму девушку помогать тебе с мытьем и уборкой.
— Мне не нужна девушка.
— Так что, ты согласна?
Анна покачала головой. Не может она позволить ему втянуть ее еще глубже в это фальшивое замужество.
— Я не буду с вами жить.
— Пойми, я хочу твоей безопасности! Я смогу защитить тебя.
— Я тороплюсь закончить работу, — резко оборвала Анна. — Если вы не будете мне мешать, я буду вам благодарна.
Они замолчали. Потом Стефен спросил тихо:
— Ты хочешь остаться одна?
— В Америке я собираюсь жить в добродетели, — ответила Анна, не поднимая глаз от своей работы. — Буду работать упорно и постараюсь не зависеть от мужчины. Если это значит быть одной, значит, так и будет.
В ее ушах эти слова прозвучали грустным финалом. Одинокая… Перепуганная… Неуверенная… Стефен откашлялся:
— Анна, я прошу прощения за все, что наговорил прошлой ночью и… сегодня. Я так на самом деле не думаю.
Анна перестала шить. Потрогала нежное кружево — чистое, незапятнанное, и подумала: не потому ли она его так любит, что в нем есть все, чего нет в ней. Мысль о своем изгаженном прошлом напомнила ей жестокие слова Стефена. Она воткнула в кружево иглу. «Он пытается вернуть мое расположение, — сказала она себе. — А извиняется только затем, чтобы меня задобрить и попытаться опять меня добиться».
— Вы сказали тогда все, что хотели сказать, — ответила она, не глядя на него. — Когда прибудем в Нью-Йорк, мы расстанемся.
— Расстанемся?! — Стефен помолчал. — Я скорее расстанусь с солнечным светом, чем с тобой.
У Анны задрожали пальцы.
— Я еще могу отличить пути праведные от неправедных, — заметила она. — И сама решу, что для меня лучше. Так что больше ни о чем не просите.
Часть II. НЬЮ-ЙОРК
ГЛАВА 1
Большой залив Нью-Йорка представлял великолепную панораму голубого неба, покрытых лесами холмов и широкой гавани, утыканной парусами. Величественно рассекали воду корабли при всех парусах, рядом крутились шлюпки и шхуны. Пароходы, с их пенным кильватерным шлейфом, тянули волокна дыма.
Казалось, что на палубе столпилась в полном составе пассажиры и команда «Мэри Дрю». Это была шумно-праздничная толпа, толкающая друг друга из-за места у ограждений, оживленно жестикулирующая и кричащая. Оживление толпы и великолепный вид Нью-Йорка с его гаванью только усилили беспокойство Анны.
Она прижалась к ограждениям, вглядываясь в длинную полосу города — калейдоскоп крыш, покрытых черепицей, парящие шпили церквей и зеленые лоскуты парков. «Нью-Йорк, — думала она, и с каждым поворотом большого корабельного винта возрастал ее страх. — Скоро я буду на улице — одна со своими сундуками, с небольшой суммой денег и испарившейся отвагой».
Она посмотрела на Стефена, стоящего рядом с ней и показывающего Рори достопримечательности панорамы — церковь Троицы, Губернаторский остров… Когда она, подавив свою гордость, попросила помочь найти место для проживания, он развел руками.
— Не знаю, Анна, — сказал он, — нелегко найти место, чтобы было дешево и безопасно для одинокой женщины.
«Может быть, его больше не заботит, что со мной случится?» — страдая, думала она. Анна не могла отрицать, что у него были на это причины. Он помог ей в самое опасное время ее жизни, а что она дала взамен? Ничего, только перечила, кричала и пошла на настоящий обман. Не один раз за последние дни она придумывала выражения благодарности, но боялась, что, открыв рот, выдаст не то, что на уме, а то, что на сердце.
Ах, в какую передрягу она попала! И зачем она уехала из Дублина?! Ее жизнь там была тяжелой, но, по крайней мере, там все было родное.
На берегу они разглядели круглое, похожее на крепость, строение, которое Стефен назвал Кэстл Гарден, иммиграционный отстойник, где пассажиров из четвертого класса задержат. Иммигранты помоются и обменяют валюту, а потом заключат договоры по высадке в Нью-Йорке.
Миссис Смит-Хэмптон рассказала Анне, что дамы из Нью-Йорка приезжают в Кэстл Гарден, чтобы подобрать служанок. «Девушки, — сказала она, — могут зарабатывать хорошее жалованье, потому что американские девушки отказываются служить в прислугах». Когда на «Мэри Дрю» остановили машины, печальные мысли Анны обратились в головокружительный страх. Пристань заклубилась от активности, толпы — люди отталкивали и пихали друг друга в своем нетерпении продвигаться. Жизнь на берегу казалась шумной и суматошной. Анна вдруг поняла, что, возможно, каюта «Мэри Дрю» была самым безопасным местом в ее жизни.
Она с силой натянула поля своей круглой соломенной шляпки, купленной, чтобы соответствовать понятиям элегантности Грэфтон-стрит2, и сказала себе, что мирные дни остались позади. Она, как и прежде, предоставлена самой себе, и лучше приготовиться к худшему. Сходни спустили со стуком, и пассажиры из четвертого класса бросились вперед, волоча свои мешки и испуганных детей. Анна наблюдала, как они стадом направляются к таможенной инспекции, потом на баржи, которые должны перевезти их в Кэстл Гарден. В усиливающейся панике Анна удивлялась себе — зачем она отказалась от места прислуги?! Даже у служанок в прачечных и посудомоечных есть место для того, чтобы спать, еда и, кроме того, приятель, а то и двое, среди других слуг. Стефен коснулся ее руки.
— Что ж, пойдем, — сказал он, поднимая на плечо ее самый большой сундук. Его багаж заберет грузчик, проведет через таможню и доставит по указанному адресу.
Рори начал что-то говорить, но Стефен прервал его и обратился к Анне:
— За воротами есть зазывалы от пансионов… Они о вас позаботятся.
— Зазывалы! — воскликнула Анна, вспомнив грубых людей с быстрой речью в Ливерпуле. Они вырывали у нее пожитки, пытаясь заполучить ее в пансионы, где управляющие назначали фантастические цены за грязные комнаты.
Держа за руку Рори, Стефен уже двинулся к выходу. Анна подхватила сундучок поменьше и поспешила за ним.
— Лучше бы мне идти в отстойник эмигрантов, — заговорила она, догнав их на сходнях. — Может, мне нужно искать место прислуги… Миссис Смит-Хэмптон сказала, что там есть агентство по найму девушек.
Стефен мельком посмотрел на нее; выражение его лица было вежливо-равнодушным.
— Я предлагаю тебе хорошее место.
— Я не могу с вами жить!
— Ты можешь у меня работать.
Они уже вышли на грязную пристань. Мимо то и дело проезжали повозки, заваленные багажом, разбрасывая комья грязи. Вокруг стоял невообразимый шум от скрипа железных колес по камням, криков портовых грузчиков… Она растерянно оглядывалась по сторонам.
— Я не могу с вами остаться, — кричала она в отчаянии, спотыкаясь на ровном месте.
— Устроитесь, — ответил Стефен, перекладывав ее сундук с одного плеча на другое, — а там видно будет.
Анна с тоской думала о Кэстл Гардене, который, как выяснилось, намного безопаснее этих суматошных улиц. Как пассажирку каюты ее очень бегло осмотрел доктор, офицер из иммиграционной службы проверил ее документы. Сейчас ей хотелось оказаться среди пассажиров четвертого класса в Кэстл Гардене, которым заботливо руководят чиновники, оказывая помощь. А так она во всем предоставлена самой себе,
