— Бут, — сказал полицейский, — к тебе пришла гостья. — Затем он повернулся к Джулии. — Только несколько минут, мадам. — Кейн оставил их и направился в офис.
Джулия напряженно вглядывалась в темную камеру. — Джиб!
Ответа не последовало. Джулия позвала его еще раз, уже громче. Темная фигура на одной из коек зашевелилась. — Иди домой, Джулия, — сказал Джиб. — Тебе не следует находиться здесь.
Где-то в другой части камеры послышался приглушенный кашель. Джулия повернулась в ту сторону и увидела человека с прилизанными волосами. Он развязно улыбнулся ей. — Твоя подружка чертовски хороша, Бут. Если ты не хочешь разговаривать с ней, то я это сделаю с огромным удовольствием.
— Заткнись, Бьюилл. — Джиб одним броском опустил ноги на пол и подошел к решетке. Его черная рубашка была расстегнута, а под ней виднелись темные и жесткие завитки волос. Он вытер рукавом потный лоб. — Кто там орал, черт возьми, все это время?
— Гэрриэт Тейбор спорила с Ли. — Джулия обхватила руками край решетки и тихо добавила. — Я сказала шерифу, что ты всю прошлую ночь находился в моем доме. Я уверена, что он тебя скоро отпустит.
Джиб понуро опустил голову. — Тебе не следовало этого говорить. Снова поползут грязные слухи.
— Но это же правда! Боже мой, почему ты должен находиться в тюрьме за то, в чем ты абсолютно не виноват?
В этой мрачной и темной камере его плечи казались еще более массивными, а его небритое лицо более привлекательным, чем прежде. Но в его глазах она заметила признаки отчаяния и безысходности, и это не могло не вызвать у нее чувства жалости к Джибу.
— Ты скоро будешь освобожден, — снова сказала она. — Начальник полиции хорошо знает, что у него нет причин задерживать тебя.
— Да. Но потом он все равно будет искать любой повод, чтобы засадить меня снова за решетку. — Джиб облокотился на решетку, положив свои руки рядом с ее руками. — Иди домой, принцесса. Это место не для тебя.
Джулия подумала о словах Ли, о том, что Гэрриэт хотела бы видеть Джиба в тюрьме. Она почувствовала прилив гнева по отношению к Гэрриэт и шерифу, который позволял водить себя за нос.
Затем она вспомнила, что Ли дал взаймы Джибу деньги. — Как только сможешь, приходи ко мне, — сказала она. — Мне нужно с тобой поговорить.
Джиб покачал головой, выразив тем самым свое несогласие. — Я собираюсь подняться на шахту.
— Это очень важно, Джиб. Дело касается Мосси. Как она и ожидала, эти слова произвели на него должное впечатление. Он пристально посмотрел на нее. — А что случилось с Мосси?
Джулия оглянулась на Бьюилла, который молча следил за ними. Она поднялась на цыпочки и прошептала в ухо Джибу. — Мне кажется, что я нашла его семью.
Джиб сдвинул брови от изумления. — Что за черт…
— Я все расскажу тебе, когда ты придешь ко мне. Пожалуйста, приходи.
— Ладно, — сказал он. — Я приду.
— Мадам? — Помощник шерифа Кейн просунул голову в дверь. — Господин начальник сказал, что ваше время истекло.
— Я уже ухожу, Бастер. — Она улыбнулась на прощанье Джибу и прикоснулась к его руке.
В полдень Маккьюиг освободил Джиба. Тот сразу же направился в Бон Тон и собрал свои инструменты. Он решил зайти к Джулии, чтобы узнать подробности насчет Мосси, а затем направиться в Ратлинг Рок, где можно будет спрятаться на какое-то время. После этого он уедет из этого города навсегда.
Ему уже порядком наскучило в Стайлзе. Он был абсолютно уверен в том, что начальник местной полиции не оставит его в покое. Тот уже заявил: в следующий раз, мистер, я тебя сразу же отправлю в камеру предварительного заключения в Диар Лодж. Вилли и Трэск вместе со своими головорезами, вооруженными до зубов, вероятней всего находятся все еще на территории, а его план насчет Джулии был уже почти нереален. Он просто не видел никакой возможности заполучить ее деньги. Ему придется оставить ее в покое.
Джиб бросил седло на Лаки, закрепил его, привязал к нему свою военную сумку и запрыгнул в седло.
Веранда Джулии просто сияла от многоцветья гераней. Большие желтые цветы украшали кустарники, росшие перед ее домом. Когда он подъехал к дому, она вышла навстречу такая счастливая, что у него что-то екнуло в сердце. Ему было очень приятно, что она его ждала. Если бы он не был таким грязным, заросшим и уставшим от пребывания в камере, он, возможно, бросился бы к ней с объятиями.
— Что там насчет Мосси? — спросил он.
— Присядь на веранде на минутку. Я принесу тебе что-нибудь выпить.
Она усадила его в докторское кресло-качалку и принесла немного лимонаду. Он залпом выпил его, и она налила ему еще стакан. Кошка прыгнула к нему на колени и замурлыкала.
— Мосси повез Джимми домой, — начала Джулия. — Пока он не вернулся я хочу показать тебе то, что я обнаружила среди бумаг.
Она дала ему листок бумаги с именами членов семьи Мосси. Джиб какое-то время внимательно изучал список. Это вызвало у него прилив воспоминаний. — Эйда Свейн, — прочитал он. — Я когда-то видел ее.
— Расскажи мне.
Апрель месяц, 18 число 1864 года. В этот день их отряд покинул Кэмп Вул в штате Массачусетс и отправился на юг. Полковые знамена весело развевались на ветру. Трубачи и барабанщики играли марш под названием «Девушка, которую я оставил».
Джиб рассказал ей все подробности того дня, удивляясь, что очень многое осталось в его памяти. — Когда мы садились на поезд, многие семьи пришли на вокзал, чтобы проводить в путь своих мужей или братьев. Я чувствовал себя так, как будто отправлялся в веселое путешествие, полное разного рода приключений. Мосси плакал.
Мосси поднял окно в вагоне, где мы находились и высунул голову наружу. В его руках было полно пакетов с продовольствием. На перроне в это время стояла его жена с двумя очаровательными детишками. Она все пыталась обнять его на прощанье.
— Почему же он не вернулся к ним после окончания войны? — спросила Джулия.
Прошло двадцать лет, подумал Джиб. Каждый человек в их полку заметно изменился во время южной кампании 1864 года. Когда война окончилась, некоторые из них подались на запад, но большинство вернулось домой. Мосси был единственным семейным человеком, который не вернулся к семье.
Джиб откинулся в кресле-качалке, погладил кошку и подумал, что он имеет право рассказать ей. Ведь это было личным делом Мосси, но с другой стороны, Джулия знала его все эти годы, да и Мосси все эти годы заботился о ней. Наконец, Джиб решил, что ей не повредит, если она узнает как можно больше.
— Я расскажу тебе, что мне однажды сказал Мосси. Он сказал мне, что родился и вырос в хорошей христианской семье и что у него по-настоящему христианская жена. Он также сказал, что ему пришлось видеть такое, чего не следовало бы видеть, и делать такие вещи, которые никогда и никому не следует делать. Он сказал, что война испортила его. Ему никогда не удастся очистить себя от запаха войны, забыть все то, что он видел и что делал. — Джиб покачал головой.
Затем он рассказал ей о сражении при Вилдернессе. Три недели спустя после того, как ни оставили Кэмп Вул, их полк столкнулся с неприятельскими войсками в Вирджинии. Началось ожесточенное сражение, невиданное по своей жестокости. Стрельба была настолько интенсивной, что не было даже возможности убрать убитых и раненых. Стояла сильная жара, и весь лес был сухим. Небольшого огня было достаточно, чтобы превратить его в пепелище. Душераздирающие стоны раненых на поле боя были похожи на марш идущих в ад людей.
— В течение многих лет меня преследовали ночные кошмары, — сказал Джиб. — С тех самых пор у Мосси не все в порядке с головой.
Джиб не смотрел на Джулию. Он был рад, что она сидела молча и не задавала никаких вопросов. — Мосси сказал, что эта война разрушила его изнутри. Он был уверен, что принесет с собой грязь в свой собственный дом. Ему казалось, что он принесет домой остатки войны и от этого пострадает вся его семья. — Джиб уставился на клочок бумаги, который он все еще держал в руках. — Тогда я думал, что это
