мыслей. Он без сожаления выбросил их из головы и довольно усмехнулся, предвкушая развлечение. Жрец пришел за камнем, а киммериец знал, что это теперь действительно просто камень, и все, что он может — это сыграть роль приманки, да и то лишь до тех пор, пока жрец не увидит его собственными глазами.
Впрочем, все, что Конану было нужно — это показать стигийцу, намеревавшемуся получить волшебный талисман, кусок янтаря, лежащий у него за поясом, и последить за его реакцией.
Жрец тем временем подошел к столу, опустился на стул и нервно сцепил пальцы, не сводя внимательных глаз с лица Конана.
— Ну как? Принес? — Он окинул киммерийца настороженным взглядом, словно дивясь про себя тому, что тот до сих пор жив.
Конан молча кивнул и, вытащив из-за пояса мешочек, бросил его стигийцу. Тот жадно схватил его и, трясущимися Руками развязав тесьму, выкатил камень на тарелку.
— Это не талисман! — воскликнул он мгновение спустя. — Ты обманул меня, варвар! Этот камень просто выглядит как тот, но это не он!
— Откуда тебе знать? — вкрадчиво спросил Конан, в свою очередь впившись внимательным взглядом в лицо стигийца.
— В нем нет силы! — выпалил тот и осекся, но было уже поздно.
— Силы?! — Конан сгреб жреца за шиворот и приподнял над стулом, словно то был не человек, а чучело, набитое соломой. — Ты прав, колдун, — в нем не осталось силы. Она ушла на то, чтобы спасти пятерых от Незримого, и трое все-таки погибли от его руки!
— А-а! Люди! Помогите! — завопил стигиец, видя, что дело оборачивается нежелательным для него образом. — Проклятый варвар ограбил меня, а теперь хочет убить!
Немногочисленные в этот час посетители с интересом наблюдали за бесплатным представлением, но никто и не подумал вмешаться — Конана, в отличие от чужака, здесь знали все.
— Заткни ему пасть, киммериец, — равнодушно посоветовал Абулетес — Клянусь кишками Нергала — твой приятель дурно воспитан, а я не выношу с утра громких воплей!
Огромный кулак разжался, и стигиец безвольно повалился на стул. Конан окинул его презрительным взглядом и с чувством сплюнул на пол — у него пропало желание пачкать руки. Видимо, он слишком долго ждал.
— Я принес то, что лежало в тайнике, и, можешь мне поверить, этот камень и есть твоя семейная реликвия. — Конан усмехнулся. — Так что лучше забирай его и уходи. Никто не станет подделывать такую дешевку. Как сам ты сказал — она имеет цену лишь для тебя!
