Он работал быстро и тщательно и, хотя площадь стены была велика, вскоре имел полное представление о том, где находится скрытая кладкой пустота. Тогда он достал кусок мела и начертил на стене прямоугольник, точно соответствовавший размерам тайника или, по крайней мере, входа в него. По сути, он мог бы и не делать этого — очерченный кусок занимал ровно половину тупиковой стены коридора.
Однако он не ограничился этим, а продолжил свои поиски дальше — справа и слева от себя, а затем обследовал пол и потолок. В результате он с головы до ног покрылся слоем пыли и паутины, но зато удостоверился, что никуда не провалится и на голову ему ничего не упадет. Наконец настал момент, когда можно было заняться делом. Конан отряхнулся и, размяв руки, принялся изучать камни кладки. На каждый из них он пробовал надавливать, сдвигать его в стороны, пока не нашел один, поддававшийся усилиям. Его можно было сдвинуть, и можно было надавить, но как Конан ни старался, какие комбинации движений ни пробовал — ничего не получалось.
И тогда ему пришло в голову, что, может быть, это лишь ложная приманка, призванная отвлечь от настоящего тайника, упрятанного действительно на совесть.
Мысль не была лишена логики, ведь то место, на которое он потратил столько времени, действительно было излишне на виду, и, не тратя времени даром, Конан продолжил поиски в оставшейся неисследованной части коридора. Однако, как он ни старался, а все оказалось напрасно — тайника не было и здесь.
Делать нечего — пришлось ему вернуться и вновь заняться поисками необходимой комбинации движений. Однако результат усилий остался прежним — проклятый камень двигался, но отпирать ничего не желал.
Быть может, сложные внутренности за века бездействия пришли в негодность? Столько времени прошло! Проклятая пыль наверняка забила все свободное пространство, лишив механизм возможности работать. С другой стороны, с трудом верилось, чтобы люди, строившие этот дом, похожий на крепость, с упрятанным в его недрах тайником, не предусмотрели столь опасного противника, как время.
Конан задумался.
Если так, то механизм, видимо, не столь прост. Он вспомнил, как поразило его то, что воздух в подвале оказался совершенно сухим. Кто-то хорошо позаботился о том, чтобы влага не разъела сталь рычагов. Что же, о сырости подумали, а о пыли нет? Он недоверчиво покачал головой. И дверь открылась на удивление легко… Стоп! Он обернулся. Дверь так и осталась открытой, хотя Конан точно помнил, что сделал движение закрыть ее. Он пошел назад и тронул дверь — она начала закрываться, только когда он приложил значительное усилие. Тогда он вновь попробовал открыть ее, и это оказалось столь легко, словно дверь сама стремилась встать на прежнее место.
Конан усмехнулся и налег на нее плечом. С незначительно возрастающим сопротивлением дверь закрылась, о чем возвестил приглушенный щелчок. Конан отошел на шаг — дверь осталась на месте.
Тогда он вернулся к задней стене и занялся тем, что делал в этот вечер уже не меньше десятка раз — принялся искать нужную комбинацию движений. Возможных сочетаний было не так много, и, наконец, когда он, сперва надавив, сдвинул один из камней к стене и тут же отпустил его, то понял, что поиски его завершились успехом.
Совершенно бесшумно, под действием взведенной дверью пружины, камень выехал наружу, открыв доступ к рычагу, по-видимому приводившему в движение механизм двери.
Это был волнующий момент.
Конан потер друг о друга ладони, отряхнув их от пыли, встал поудобнее, благоговейно взялся за рукоять рычага, потянул и… ничего не произошло.
— А-а-а! Нергалово отродье!
Конан зарычал от ярости. Неужели все-таки что-то сломалось?!
Никогда прежде он не встречался с подобного рода тайниками. Обычно все сводилось к тому, чтобы грабитель не мог найти место, где спрятаны ценности. В большинстве случаев это делалось примитивно, в расчете на новичка, а когда удавалось найти сам тайник, то вскрыть его не представляло труда. Однако несколько раз Конану попадались хорошо продуманные хранилища.
Один раз он даже едва не попался, забыв в пылу поисков об осторожности, лишь в последний момент успев вскрыть тайник и спрятаться в нем от стражника, который сам не знал, что охраняет. Тот поискал, поискал и решил, что легкая тень, которую он только что видел, просто померещилась ему в темноте. Он пребывал в этой счастливой уверенности вплоть до того момента, когда пропажа была обнаружена. На его счастье случилось это лишь через не делю после происшествия, и опознать проштрафившегося охранника не смогли.
Это была самая крупная ошибка Конана, и после нее он стал относиться к своему ремеслу с большей серьезностью, справедливо рассудив, что денег раздобыть удастся все равно — не здесь, так там, — а жизнь одна.
Этот случай запомнился ему надолго, и с тех пор он никогда больше не разрешал себе терять хладнокровия. Всегда он оставался спокоен, и это не раз позволяло ему выпутываться из сложных ситуаций. Вплоть до сегодняшнего дня… Впрочем, сегодня ведь все иначе — ему некого опасаться, и время в запасе есть. Быть может, стоит немного размяться и подышать свежим воздухом?
Конан повернулся и пошел обратно, но мысли о хитром секрете не покидали его.
Так, в задумчивости, он взялся за ручку двери и замер, похолодев — дверь не хотела открываться!
Кром! Не хватало еще, чтобы его здесь поймали как крысу! Недаром что-то щелкнуло, когда дверь закрылась — наверняка потайной засов!
Конан в ярости схватился за рукоять меча, хотя и понимал, что от него здесь мало проку.
«Думай! Или отправляйся в пасть к Нергалу!» — прикрикнул он на себя. Из каждого безвыходного положения должно быть, по крайней мере, два выхода!
Он потер виски и попытался рассуждать если уж не здраво, то по крайней мере не впопыхах.
«Стал бы я устраивать ловушки для непрошеных гостей?» — спросил он у себя и сам же ответил: — «Возможно. А стал бы я устраивать ловушку для знающего секрет замка?» — задал он следующий вопрос и скептически покачал головой. — «Нет. Но если да, то предусмотрел бы способ выбраться отсюда самому».
Он чувствовал, что находится на верном пути, и продолжал рассуждать дальше.
— Есть такой механизм? Ведь все обыскано не раз!
— Нет такого механизма!
— Что остается?
— Ты просто не знаешь действия замка, Конан! Или знаешь его не до конца!
— Кром! Так ведь здесь нет ничего, кроме этой двери и проклятого рычага! Нергалу его в зад!
Рассуждая, Конан протаптывал тропинку, поднимая тучи пыли, сам не заметив, когда в споре с собой начал разговаривать вслух. Внезапно он остановился.
Стоп. Дверь, что однажды уже едва не обманула его. Что, если она действует в обоих направлениях? Пожалуй, это стоит проверить.
Он поудобней взялся за рукоять и потянул ее на себя — ни с места. Проклятье! Что же еще он упустил?! Конан задумался. Его не оставляло ощущение, что разгадка близка. Какая-то мелочь оставалась незамеченной, но именно это чувство чего-то недодуманного и вселяло ни на чем не основанную уверенность в благополучном исходе.
Он попытался припомнить все, что делал, свои ощущения, пока, наконец, не наткнулся на то, что как раз и могло оказаться потерянной мелочью. Он вспомнил, что когда пытался открыть дверь, она хоть и не поддалась, но ощущения незыблемости у него не вызвала.
Теперь Конан не спешил. Он спокойно размялся, подошел к двери, поудобней взялся за рукоять и потянул, постепенно наращивая усилие, и дверь действительно поддалась. Киммериец удвоил усилия. Его могучие мышцы налились кровью, и, казалось, еще немного, и прорвав кожу, она брызнет наружу.
Просвет становился все шире, пока не раздался щелчок, заставивший Конана вздрогнуть. Он почувствовал, что сила, тянувшая назад, пропала, отпустил рукоять и с удовольствием расслабился.
Да, такую дверь мог открыть только очень сильный человек! А значит, и тайник наверняка
