Пьер, — кого не интересует Рынок с большой буквы. Под угрозой композиторы, которые пишут популярную музыку. Достаточно ввести в программу искусственного интеллекта критерии, определяющие успех, и делать на их основе передачи. И так можно чисто автоматически поставлять обществу музыку, которую оно требует…
— Не будь параноиком! — вмешался Луи.
— Твой друг прав, Пьер! Мы не можем словно по мановению волшебной палочки насыщаться шлягерами! Давай-ка лучше покажи нам, что ты там готовишь для фуги!
Пьер что-то пробурчал, сел к машине и начал стучать по клавишам.
— Вот, все просто, самая трудная работа уже сделана. Мы изучили вопрос о фуге, потому что хотели извлечь из этой части программы обеспечение, которое могло бы послужить музыкальному образованию.
— Я вижу! Но это вы сделали вовсе не ради забавы! Цель у вас была коммерческая…
— Ты во всем видишь плохое! Впрочем, оператор — Луи, это ему пришла в голову такая мысль. Ладно, — сказал он, показав на свой экран, — я заполнил все ячейки. Я заказал полную фугу на четыре голоса, уточнил все этапы, которые меня интересовали: экспозиция сюжета и ответы в фуге, интермедия, контрэкспозиция, вторая интермедия, и так до самой конечной стретты. Я также уточнил, что хочу стиль середины восемнадцатого века, иными словами, времени создания «Музыкального приношения».
— Очень впечатляюще, — заметила Летисия.
— Ничего похожего на то, что нам выдаст машина, — заверил Луи.
— Вот, она спрашивает у меня имя композитора, я пишу: Б А X. А теперь, на этом этапе, я возвращаю королевскую тему. С тремя бемолями при ключе, правильно?
— Да, — подтвердила Летисия, — в до миноре, с одним тактом в тактовой черте С.
— Хорошо. Я начинаю операции!
Он демонстративно нажал на клавишу, повернулся на своем табурете и, грозя указательным пальцем, произнес:
— Скоро, барышня, вы увидите то, что пришли увидеть! — Он посмотрел на часы и добавил: — Сейчас программа ставит проблему в целом, но, конечно, потом будут этапы промежуточные, потому что программное обеспечение еще несовершенно. У меня есть два часа, а после начнет работать машина: она должна сделать бесчисленное число манипуляций с базами данных. Все будет готово ближе к вечеру.
— Хорошо, — сказала Летисия. — Оставляю тебя с твоей машиной. Уверена, ты не обманешь, потому что прекрасно знаешь — Морис внимательно перечитает все уже написанные фуги, чтобы убедиться, что ты не вульгарный плагиатор…
— О Летисия!
— Ciao! Позвони мне, когда получишь результат!
Летисия покинула двух друзей, снова прошла по коридорам и вышла на свежий воздух, который доставил ей странное ощущение блаженства.
А там, в своем логове, двое мужчин проработали немного дольше, чем предполагали, — до самого обеда. Потом они разошлись, оставив машину создавать новую фугу на королевскую тему.
В шестнадцать часов Пьер вернулся в Институт акустики, чтобы посмотреть результат работы ЭВМ. Луи еще не было. Пьер увидел, что машина ничего не напечатала. Обеспокоенный, он ближе придвинулся к экрану и, потрясенный, прочел мерцающую запись:
11. СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕК
…каждого персонажа Вагнер наделяет различными чертами, и каждый раз, когда появляется оруженосец, личность особенная, сложная и в то же время простая, он переплетением радостных звуков, свойственных феодальной эпохе, вписывается в звучащую безмерность.
Солнце еще ярко озаряло маленький полусонный городок. Оно заливало улицы удушающей жарой. С сюртуком, перекинутым на руке, молодой человек широко шагал, вытирая со лба пот. Путешествие из Вены оказалось не таким уж легким. И к тому же накладистым для его тощего кошелька. Но кто бы на его месте не откликнулся на приглашение мэтра? Интересно, зачем он ему понадобился? Как он узнал о нем? Столько вопросов крутилось в его голове с тех пор, как он получил депешу, и ни на один он не находил ответа!
Минувший сезон в Бад-Халле прошел отвратительно. Он даже усомнился в своем будущем как музыканта. Ему удалось уладить дела в Бад-Халле, и он уже готовился к переезду в Словению, в Лайбаш,[44] где ему предложили должность, как вдруг он получил депешу от мэтра. Что бы это значило? Не придется ли ему отказаться от новой должности и работать в Байрёйте? Нет, он еще слишком молод, ему всего двадцать один год, он не может всерьез рассчитывать заменить Бюлова.[45]
Несколько раз справившись о дороге, он наконец добрался до виллы Ванфриед. Это было огромное массивное и торжественное строение, душа которого, вне всякого сомнения, была не в камнях, а в чем-то другом. Он дернул колокольчик у калитки. Сразу же появилась горничная неопределенного возраста, рядом с ней семенил ножками маленький мальчик.
— Что вам угодно, сударь?
— Я — Малер. Господин Вагнер пригласил меня посетить его сегодня.
Горничная ушла, а малыш остался около решетки. Малер спросил его:
— Как тебя зовут? Ты не маленький Зигфрид?
— Да, это я. А тебя как зовут?
— Густав.
— А чем ты занимаешься?
— Я музыкант, как твой папа.
— Мой папа — самый великий музыкант на всей земле.
— Да, это правда. А кто тебе сказал это?
— Он сам мне сказал!
В эту минуту вернулась горничная.
— Вы можете войти. Мэтр ждет вас.
Она проводила молодого человека до беседки в саду за домом. Вагнер сидел там в компании с двумя девочками в белых платьицах.
— Идите, идите! Бландина, Изольда, оставьте меня, пожалуйста. Мне надо поговорить с господином.
Бландина, старшая девочка, взяла младшую за ручку и отвела в сторону, бросив быстрый взгляд на гостя.
— Садитесь, Малер! Путешествие было не слишком утомительно? Впрочем, нет, вы еще молоды, вы…
— Я сразу же отправился в путь, как только получил вашу депешу.
— Прекрасно, прекрасно, садитесь же.
Рихард Вагнер чуть приподнял руку и указал на стул. Тень от дома создавала здесь в летнюю жару приятную прохладу. Вагнер выглядел усталым. Он положил свою шляпу с широкими полями на садовый стол, и его растрепавшиеся волосы делали его похожим на отшельника, только-только вернувшегося в цивилизованный мир.
