зябликов, нырнувших под один из кленов, где была подвешена кормушка с зерном.
Кэйси подняла лицо к солнцу. Закрыв глаза, она наслаждалась теплом и каждой секундой тишины. Беспокойство по поводу кризиса в их офисе куда-то отступило, вместе с обидой на отца, страхом за мать и одиночеством, которое иногда не давало ей заснуть по ночам. Здесь, в этом саду, она обрела неожиданный покой.
Положив свой рюкзачок на стол, она поудобнее устроилась в кресле и нежилась в солнечных лучах. Она словно оказалась в зачарованной стране. Теперь высокая стоимость дома стала для нее полностью оправданной. Кэйси могла не отличать калину от малины, но знала, что городских садов лучше этого не бывает.
Стеклянная дверь скользнула вбок, и, подняв голову, Кэйси увидела Мег с подносом в руках. Она поставила его на стол перед Кэйси и начала распаковывать принесенные лакомства.
Уловив аппетитный запах, Кэйси выпрямилась в кресле.
– Какие свежие круассаны! Неужели ты сама их печешь?
– Нет, это моя подруга, Саммер, – ответила Мег. – У нее кондитерская на углу. Я захожу туда по пути каждый день. Вы, наверное, знаете, вы ведь бывали здесь раньше?
– Если честно, нет.
– Даже по вечерам, когда меня здесь не было?
– Нет.
На лице Мег в одно мгновение, словно в калейдоскопе, сменилось несколько выражений – удивление, потом озадаченность, а затем растерянность. С такой же быстротой осознав, по-видимому, что она не в силах этого понять, Мег вернулась к подносу с едой.
– Я приготовила вот это, – сказала она, приподнимая крышку с блюда с омлетом. – Там сыр, грибы и помидоры. Я бы добавила лук, но доктор Ангер не слишком его любил.
В этом Кэйси оказалась с ним солидарна.
– Но я вижу чеснок.
– Совсем чуть-чуть, – поспешно заверила Мег. – Но он очень свежий, прямо с грядки. – Продолжая говорить, она отставила в сторону чашку Кэйси, налила в новую чашку со льдом свежий кофе из графина и аккуратно добавила сахар и сливки. – Джордан сам выращивает здесь чеснок, петрушку, базилик, шалфей и тимьян. Доктор Ангер не возражал против чеснока.
Кэйси пока не знала, будет ли она возражать. Но омлет выглядел очень аппетитно, и она неожиданно поняла, что голодна.
Наевшись, Кэйси растянулась на теплом камне и прикрыла лицо бейсболкой. Она не собиралась засыпать, так же, впрочем, как и наедаться, но когда проснулась, обнаружила, что солнце поднялось заметно выше, остатки завтрака со стола исчезли, а вместо них появился свежий стакан холодного кофе.
Встряхнувшись, она села и огляделась. И все это ее? В это было нелегко поверить. И, конечно, оставалось неясным, что же ей теперь делать со всем этим богатством.
Появилась Мег. Теперь она выглядела несколько аккуратней, как будто привела в порядок волосы, рубашку и носки.
– Я хотела приготовить к ланчу куриный салат. Я делаю его с клюквой и орехами. У меня правда получается вкусно.
– О, я даже не знаю, останусь ли тут надолго. – Заметив замешательство Мег, Кэйси добавила: – У меня есть квартира в Бэк-Бэй.
– Разве вы не будете переезжать прямо сейчас? Здесь так много места, – и спальни, и офис, и сад, и кабинет. Я могу помочь приготовить для вас комнаты – ну, там, убрать его вещи. Хотя вы, наверное, захотите сделать это сами. Но вы только скажите. Я сделаю все, что вы попросите, правда, все, что угодно.
Кэйси подумала, что если кто-то и должен был разбираться в вещах Конни, так это его жена.
– А миссис Ангер была здесь?
– Да. Но она ничего не забрала.
– Даже личные фото? – Это могло бы объяснить их отсутствие.
– Я никогда не видела никаких фотографий.
– Может, они в тех коробках на третьем этаже?
Мег обернулась на донесшееся откуда-то гудение, но тут же рассмеялась.
– А, это сушилка. Я постирала постельное белье из хозяйской спальни. Теперь она ваша.
Кэйси хотелось сказать, что у нее есть своя спальня, но Мег ушла, прежде чем она успела сказать хоть слово, и, возможно, это было к лучшему.
Услышав тихое дребезжание, Кэйси достала телефон из рюкзачка, откинула клавиатуру и посмотрела на номер.
– Привет, Брайанна! – пропела она, неожиданно ощутив себя беззаботной. Они с Брайанной жили вместе во время учебы в колледже и в аспирантуре. По окончании учебы их профессиональные дороги разошлись, но это было сознательным решением.
Брайанна оставалась лучшей подругой Кэйси. В последние годы она стала для нее той соломинкой, за которую всегда можно было ухватиться, заполняя пустоту на том месте, где должна была быть семья.
Как всегда интуитивно что-то почувствовав, Брайанна тут же поинтересовалась:
