в глаза, произнесла она. – Он – мальчишка, Дебра, обычный мальчишка. Он шантажом склонил тебя к тому, чего ты не хотела, а потом даже не сумел сделать это прекрасным. Это его сложности. С тобой все в порядке. Ты – нормальная молодая женщина, которая просто совершила ошибку, поспешив и сделав то, к чему не была готова.
– А когда я буду готова к этому?
– Когда станешь старше. И когда рядом окажется нужный тебе человек.
– Я думала, Джейс именно такой человек.
– Ты хотела видеть его таким, – большими пальцами Лаура отерла слезы со щек Дебры, – наверное, это свойственно всем шестнадцатилетним девочкам. А может, и в этом есть моя вина. Я люблю тебя, Дебра. Наверное, я не проявляла это так, как тебе хотелось, но я действительно люблю тебя.
– А папа не любит. Если бы любил, то написал бы или позвонил.
– Совершенно необязательно. Возможно, он боится, что, если поступит так, его смогут найти, а он не хочет, чтобы это случилось.
– Я скучаю по нему.
– Я знаю.
– А ты скучаешь по нему?
– Я скучаю по той жизни, которая была у нас всех.
– Но по нему ты не скучаешь, потому что у тебя есть Кристиан.
Лаура пристально вгляделась в ее глаза, выискивая в них осуждение. В ее голосе оно, по крайней мере, звучало, но по своей силе не могло сравниться с тем, что было прежде. Лаура была благодарна Дебре за это, и знала, что должна быть честной с дочерью.
– То, что происходит между мной и Кристианом, абсолютно не похоже на то, что было у нас с твоим отцом.
– С Кристианом лучше?
– Я думаю, здоровее. Кристиан – самостоятельный человек. Он уверен в себе и удачлив. Я могу дать ему многое, но не могу взять над ним верх – он слишком силен для этого.
– Ты любишь его?
У Лауры не было и тени сомнения относительно этого, но ей было неловко говорить это Дебре, точно так же как неловко рассказывать о своих отношениях с Кристианом двадцатилетней давности. Нервы у Дебры слишком оголены. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. К тому же им вряд ли удастся вернуться к тем ранним дням, не затрагивая отношений Лауры с Джеффом, а Джефф навсегда останется отцом Дебры. Лаура знала, что о некоторых вещах лучше не говорить. И тем не менее она не могла решиться на откровенную ложь.
– Думаю, что могла бы полюбить его, когда у нас все наладится.
– Ты собираешься выйти за него замуж?
– Я не свободна, чтобы сделать это.
– Но ты можешь стать свободной. Ты можешь развестись с папой.
– Ты думаешь, мне стоит это сделать? – Лаура уставилась в залитое слезами лицо Дебры.
– Нет. Я хочу, чтобы папа вернулся к нам. Но ты этого не хочешь.
– Дело в другом, – попыталась объяснить Лаура, – просто мне кажется, этого не будет. А даже если он и вернется, не думаю, что у нас с ним что-нибудь получится. Слишком многое произошло с тех пор, как исчез твой отец. Я многое узнала и о нем, и о себе. Я стала другой, не такой, как раньше. Да и твой отец изменился. – Лаура помолчала. – Я не хочу торопить события, Деб. Я хочу, чтобы наша жизнь снова наладилась, – она поцеловала Дебру в лоб и снова прижала ее к себе, – я так переживаю из-за всего, что с тобой случилось.
Дебра не ответила, но впервые за все это время обхватила Лауру за талию.
– Тебе больно? – шепотом спросила Лаура.
– Не очень.
– Немножко?
Дебра кивнула.
– Хочешь взять мой шампунь?
Помолчав, Дебра еще раз кивнула.
Лаура продолжала гладить дочь по голове и не могла отделаться от мыслей об иронии судьбы. Ничего не сделавшему Скотту были предъявлены обвинения в изнасиловании, и жизнь его была превращена в кромешный ад. Дебра, которая действительно практически была изнасилована, не могла даже подать иск. Лаура была взбешена подобной несправедливостью, но она знала, что меньше всего Дебре нужен ее гнев.
– В один прекрасный день у тебя все будет хорошо, – промолвила она мягко. – Ты узнаешь, что такое заниматься любовью, когда наступит подходящее время и рядом с тобой окажется подходящий мужчина. Поверь мне.
Дебра молчала, но не пыталась высвободиться из объятий Лауры, и Лаура уже видела в этом доброе предзнаменование.
28
Кристиан никогда ни за кого не чувствовал такой ответственности, как за Лауру. С Габи они встречались для удовольствия и расставались. Даже когда Габи была больна, он скорее сочувствовал ей, чем ощущал ответственность, а в его отношениях с другими женщинами не было ни того ни другого.
С Лаурой все обстояло иначе. Она была сильной женщиной, но ранимой, какой Габи никогда не была. Ему нравилось, когда Лаура улыбалась ему, когда льнула к нему, когда поднимала к нему лицо для поцелуя. С ней он ощущал себя мужчиной в большей степени, чем когда-либо раньше, и поэтому ему хотелось разгладить все шрамы, оставленные в ней Джеффом, сделать ее жизнь лучше, чем раньше.
Ему легко было делать это в Вермонте. Оставалось еще узнать, сможет ли он это делать в Нортгемптоне. Дебра продолжала осторожно держать его на расстоянии. Для Скотта он сделал что мог, но Скотт теперь вернулся в Пенн. Он мог помогать Лауре в «Вишнях», но она и сама хорошо со всем справлялась. Он не хотел брать там на себя главную роль и лишать ее заслуженного чувства гордости.
Так что в результате у него оставалось два дела. Первое, и самое важное в конечном счете заключалось в том, чтобы найти Джеффа. Поэтому утром во вторник он нанес визит Тэку.
– Ты считаешь, мы не стараемся? – спросил Тэк, когда Кристиан осмелился предположить, что правительство делает не достаточно, чтобы найти Джеффа.
– Я думаю, расследование застопорилось. Уже десять недель нет никаких сдвигов. Нам нужен новый подход. Я нанимаю частного детектива.
– Если ФБР не может ничего обнаружить, частный детектив не сделает этого и подавно.
– Это ты говоришь или Дафна? – Кристиан чувствовал, что между Тэком и Дафной что-то происходит, но не знал точно что. Он помнил, что всякий раз, когда он упоминал о найме частного детектива, Дафна возражала против этого.
– Я, я говорю, болван, и только потому, что хочу сэкономить твои деньги. Со мной работает хороший парень. И команда у него хорошая. И если они не могут найти твоего брата, то, вероятнее всего, он не хочет, чтобы его нашли.
– Однажды, когда Джеффу было шесть-семь лет, не больше, он разбил окно, – промолвил Кристиан, рассматривая мозоли на руках. – Случайно. Мы бросались снежками, и он промахнулся. Стоило ему это увидеть, как он страшно перепугался. Тут же бросился наутек, пересек чуть ли не полгорода, спрятался в старом сарае садовника и едва не замерз. Я всюду искал его, но так и не смог найти, а потом меня обвинили и в разбитом окне, и в том, что он потерялся. Наконец его нашли уже поздним вечером. Он был напуган до смерти.
– Ну и что?
– А то, что, может, Джефф и хочет, чтобы его нашли, просто у него не хватает смелости объявиться самому, – добавил Кристиан, опуская руку. – Может, ему плохо, где бы он там ни был. Может, он где-то взывает о помощи, только его никто не слышит. – Все это было именно так, когда они были детьми. Каким бы неженкой ни был Джефф, сколько бы раз ни попадало Кристиану из-за него, ему все равно было жаль брата. И это чувство сохранялось по сей день.
