– Папа, мне что-то нездоровится. Живот болит. Джек подошел к Хоуп и дотронулся до ее щеки.
– Температуры нет. Может, что-нибудь не то съела?
– Не знаю. Но если мне станет плохо в школе, тебе позвонят, а ты будешь в Сан-Франциско и не сможешь за мной приехать. Может, мне лучше остаться в постели?
Хоуп выглядела вполне здоровой.
– Разве ты не хочешь навестить маму?
– Если я посплю утром, то смогу поехать к маме вместе с Самантой, правда?
Должно быть, дело в кошке.
– Где Гиневра?
Он попал в самую точку. В глазах Хоуп была тревога.
– В кровати. Кажется, ей тоже нездоровится. Если я с ней останусь, нам обеим будет лучше.
Джек обнял Хоуп за хрупкие плечики. Она была в длинной, до колен, футболке. Между футболкой и ковбойскими сапогами виднелись худые ноги.
– А мама разрешила бы тебе пропустить школу?
– Нет. Но она осталась бы дома с Гиневрой.
А он остаться не сможет. Это было ясно без слов. Он собирался завезти девочек в школу в Кармел, потом поехать в больницу – севернее, в Монтерей, потом дальше на север, в Сан-Франциско, а оттуда в школу и снова в больницу.
– Я не могу оставить Гиневру одну, папочка, – умоляющим голосом сказала Хоуп. – Особенно сейчас, ведь она тяжело больна.
Ему совсем не хотелось, чтобы Хоуп пропускала школу. Необходимо отыскать какой-то выход.
– А Дункан? По-твоему, он согласится присмотреть за ней? Лицо Хоуп просияло.
– Я могу его спросить.
Дункан предложил вариант, который понравился Хоуп еще больше, хотя Джек не понимал почему. Он не понимал, почему Гиневре будет лучше провести весь день дома у Дункана.
– Дункан живет с верой – вот и все, что сказала Хоуп в ответ на его недоумение.
Джек не стал добиваться более вразумительного ответа. Он уже много лет слышал о вере Дункана.
Итак, Дункан верит в Бога. Прекрасно. Гораздо больше Джека волновало то, что, собираясь везти кошку к Дункану, до которого было три минуты езды, Хоуп в суматохе забыла про боль в животе.
Пока Хоуп устраивала кошку у Дункана, Джек ждал в машине. Когда Дункан подошел к нему, он сказал:
– Спасибо. Для Хоуп это очень важно.
– Как Рейчел?
– По-прежнему. Я как раз еду в больницу.
– Лучше вызвать Бена.
– Какого Бена? – спросил Джек, но, прежде чем Дункан успел ответить, Хоуп взяла великана за руку и устремила на него почтительный взгляд.
– Я заеду за Гиневрой, – сказала Хоуп. Дункан кивнул и пожал ей руку.
Когда Джек приехал в больницу, Рейчел только что помыли в ванне и постелили ей крахмальные белые простыни. Он привез тюбик крема, который взял из ее ванной, и стал втирать его в те участки кожи, которые не были закрыты повязкой. Он нанес крем на щеки, легко массируя места вокруг ушиба.
– У тебя наверняка болит голова, – сказал он.
Рейчел молчала. Ее рука была вялой и тяжелой. Джек посмотрел, не движутся ли ее глаза под закрытыми веками. Ничего не заметив, он, несколько разочарованный, покинул палату.
Джек нашел Кару Бейтс в холле. Вместо жемчужных серег у нее в ушах были великолепные ониксы квадратной формы.
– Разве Рейчел не пора начинать реагировать на внешние раздражители? – спросил он ее. – Ведь прошло уже полтора дня.
– На это требуется время, мистер Макгилл, – сказала Кара. – Состояние вашей жены не ухудшается.
– Я договорился о консультации с неврологом из Сан-Франциско.
– Он уже здесь был. Попросил вас позвонить ему днем. Он считает, что в настоящее время никаких дополнительных мер не требуется.
Джек развел руками. Рухнула еще одна надежда.
– А вы не можете хотя бы приблизительно сказать, когда она очнется?
– Нет. Мне очень хотелось бы обнадежить вас, но я действительно не знаю. С травмами головы всегда так бывает. Самое лучшее, что я могу вам сказать: у Рейчел хорошие шансы на выздоровление.
Это была лишь малая часть того, что хотел услышать Джек.
