– Да. Я должен заехать за ними через час и привезти сюда. – Джек посмотрел на монитор. – Им сейчас нелегко.
Кэтрин осторожно приподняла голову Рейчел и стала расчесывать волосы на затылке.
– Я подозреваю, что дело не только в состоянии Рейчел.
– Что вы имеете в виду? – не сразу спросил он.
– Я подозреваю, что ваше пребывание здесь поднимает и другие проблемы.
– Развод? Не думаю. Девочек волнует здоровье их матери. Волнует, кто сегодня приготовит им обед. Они не думают о разводе. Развод был давно.
– Нет, они думают о нем, – не сдавалась Кэтрин. – Бьюсь об заклад, что Саманта одержима этой мыслью. Она не желает никому подчиняться, а тут после стольких лет отсутствия являетесь вы и принимаетесь командовать. Она, вероятно, думает, что вы не имеете права указывать, что ей делать.
– Она вам это говорила?
– Нет. Но я чувствую, что она не понимает, почему вы здесь. Я и сама этого не могу понять.
Некоторое время Джек глядел на нее в изумлении.
– Моя жена в коме. Где еще мне быть?
– Рейчел – ваша бывшая жена. Вы постоянно забываете об этом.
– Мы больше десяти лет прожили вместе, у нас двое детей. То, что я здесь, совершенно естественно. Не придавайте этому особого значения.
– Это имеет особое значение, если вы по-прежнему ее любите. Он ее не любил.
– Мы в разводе уже шесть лет. Я почти не знаю, какая она сейчас. Как я могу любить незнакомую женщину?
Кэтрин прекратила расчесывать Рейчел.
– Знаете, что я думаю? Я думаю, что вы здесь из чувства вины. Из-за того, что хотите компенсировать то, что вы ей недодали.
– Из чувства вины? Да кто вы такая? Психиатр?
– Почти. – Она положила щетку на тумбочку. – Я парикмахер.
– Вы шутите. Вы не похожи на парикмахера.
Кэтрин рассмеялась:
– Так же как не похожа на подругу Рейчел?
– Парикмахер. – Джек не верил своим ушам. – В последний раз моя жена переступила порог парикмахерской в день нашей свадьбы и поклялась, что больше никогда в жизни этого не сделает.
– Возможно, она поняла, что ошибалась.
Джек Макгилл напоминал Кэтрин ее бывшего мужа – такой же самонадеянный, такой же близорукий. Рой и по сей день уверен, что причиной их развода было ее неумение удовлетворить его потребности.
Неумение? Скорее, нежелание. Он сам не хотел признавать ее потребности, и это долго сходило ему с рук. У нее была работа. Были друзья. Сочувствие, привязанность и интеллектуальное общение она находила вне дома. Но однажды ей понадобилась его помощь, и она ее не получила. Это было последней каплей, после этого она не захотела оставаться его прислугой.
По дороге в кафетерий Кэтрин постаралась выкинуть из головы мысли о Рое, но окружающая обстановка мешала ей успокоиться. Она не любила больницы вообще и эту в частности, но уже успела освоиться здесь. Направившись прямо к пакетикам чая, она взяла «Эрл Грей», наполнила кипятком пластиковый стаканчик, расплатилась и села за свободный столик. Тут чей-то голос произнес:
– Простите. Мы не виделись с вами раньше?
Она подняла глаза. Стоявший рядом мужчина был в блейзере, рубашке с галстуком и в джинсах. В густых, коротко подстриженных волосах было больше перца, чем соли. Кэтрин замечала такие вещи – у нее был профессиональный взгляд. Она также отметила, что он приятной наружности.
– По-моему, это было вчера утром. Ранним утром. – Он протянул руку. – Стив Бауэр.
А-а, невролог Рейчел. Она тоже подала ему руку.
– Кэтрин Эванс. Я подруга Рейчел. Вы уже были у нее сегодня?
– Да. – Он сел рядом с Кэтрин. – А вы?
– Я тоже. Что еще можно для нее сделать?
– Пока еще слишком рано об этом говорить. Ей не становится хуже. Это хорошо. – Он откинулся на спинку стула. – Вы живете поблизости?
– Нет, – ответила она, понимая, куда он клонит.
– Мне знакомо ваше лицо. – Он выглядел по-настоящему озадаченным. – Возможно, я ошибаюсь. Иногда, когда видишь лицо, которое врезалось тебе в память, начинаешь думать, что видел его раньше. Вы никогда здесь не работали?
– Нет. Я парикмахер.
– Что ж, у вас эффектная прическа. Кэтрин возвела глаза к небу.
– Я сижу здесь расстроенная, потому что моя лучшая подруга в коме, а вы и ваш персонал ничем не
