— Пока нет, — ответила Аманда с улыбкой. — Но все получится.
— Должно быть, тебе это очень тяжело. Я знаю, как Грэму хочется стать отцом. Может быть, я смогу помочь? — спросила Меган.
Брови Аманды изумленно взлетели вверх.
— Не думаю.
— Я хочу сказать, если это вопрос донорской спермы или суррогатной матери…
В автомобиле Аманда молчала. Голова у нее раскалывалась. Грэм тоже молчал, но кипел от ярости. Они не проехали и двух кварталов, как он заговорил:
— Ты ненавидишь мою семью?
— Нет. С чего ты так решил?
— Ты изо всех сил тужилась быть милой. Это все заметили.
Аманде было что ответить, но она не знала, с чего начать.
— Ты расстроилась из-за того, что моя мать не поблагодарила тебя за бисквит?
— Меня многое расстроило. То, что она не поблагодарила меня, наверное, в последнюю очередь. Ты знаешь, что Меган предлагала стать суррогатной матерью нашего ребенка?
— Очень любезно с ее стороны, — заметил Грэм.
— Она же твоя бывшая жена! — воскликнула Аманда. — Когда эту роль берет на себя сестра жены — это одно, а когда бывшая жена — совсем другое! Почему все они думают, что проблема во мне? Эмили так не считает. Она говорит, что причина может быть в любом из нас. Ты им это говорил?
Звук собственного голоса неприятно поразил Аманду. Она замолчала. Некоторое время спустя Аманда тихо сказала:
— Я не ненавижу твою семью. Просто когда я с ними, я тебя теряю.
— Меня ты не теряешь.
— Ты никогда не бываешь со мной. Ты всегда уходишь куда-нибудь с братом, или играешь с племянником, или даешь невестке советы по устройству сада.
— Хочешь, чтобы я ездил к ним один?
Аманда закрыла глаза. Он не улавливает сути.
— Нет.
— Чего же ты хочешь?
Она хотела, чтобы он смотрел на нее, как на жемчужину мироздания. Обычно так и было. А в гостях у матери он вообще на нее не смотрел.
— Ответь мне, Аманда.
— Я хочу, чтобы ты помог мне не чувствовать себя одинокой. Будь со мной, а не сбегай, словно ты меня стыдишься. Ты должен был сказать Малколму, что врач, о котором он слышал лестные отзывы и который лечит бесплодных женщин, нам не подходит, поскольку я не бесплодна. — Она перевела дух и посмотрела на него. — Наверное, ты должен дать им понять, что я на первом месте в твоей жизни. Если это действительно так.
Грэм бросил на нее сердитый взгляд:
— Ты заставляешь меня выбирать между тобой и моей семьей.
— Ничего подобного. Я просто хочу, чтобы ты вел себя как мой муж.
— Я пытаюсь. Но то, что ты ревнуешь меня к Меган и моей семье, мне отнюдь не помогает. Равно как и твоя ревность к Гретхен. Ты хочешь, чтобы я вел себя как твой муж? Тогда веди себя как моя жена. Доверяй мне.
В понедельник утром Аманда проснулась с головной болью. Она попыталась вспомнить о чем-нибудь хорошем, но в утро похорон молодого человека, почти мальчика, ничего хорошего в голову не приходило. Грэм предложил свою помощь и с готовностью согласился привезти в учительскую несколько дюжин пончиков для тех, кто придет пораньше.
Он появился в костюме.
— Ты идешь на встречу? — спросила она.
— Нет, на похороны, — ответил Грэм. — Я хочу, чтобы ты знала: я буду где-то в задних рядах.
Аманде понадобилась минута, чтобы осознать сказанное им, и тут она неожиданно разрыдалась.
— А, черт, — прошептал он, привлекая ее к себя. — Я-то хотел, чтобы ты лучше себя чувствовала.
Аманда и почувствовала себя лучше. Она стоически выдерживала тяжелое испытание, не плакала, даже когда ее одолевали мучительные сомнения: а могла ли она предотвратить гибель Куинна, если бы схватила его за шиворот в холле и притащила в свой кабинет?
— Спасибо, — сказала она и нежно поцеловала Грэма.
Церемония прощания происходила в церкви в центре города. Повсюду были цветы и множество фотографий Куинна. Аманда сидела вместе с учителями и видела Грэма всего один раз. Из церкви он ушел раньше ее.
Его образ был с ней в течение всего дня, и это служило утешением. К трем часам школьные автобусы ушли и стало необычайно тихо.
Вернувшись к себе в кабинет, она пробыла там до пяти, по большей части отвечая на телефонные звонки и беседуя с родителями, беспокоившимися о своих детях.
Когда подошло время, она заперла кабинет и отправилась домой. Заметив на подъездной дорожке машину Грэма, она обрадовалась. На лужайке на заднем дворе стояли два изящных стула и чугунный кованый стол с льняной скатертью, салфетками и подсвечниками.
Аманда была тронута. Войдя на кухню, она застала там Грэма, читавшего указания на коробке с пловом. На столе лежали бифштексы, купленные Амандой для пятничного ужина.
— Я подумал, нам стоит попробовать еще раз, — сказал Грэм, открыл холодильник, достал бутылку вина, наполнил два бокала и один подал ей: — А пока возьми вот это.
Аманда кивнула. В последние месяцы она так стремилась забеременеть, что не позволяла себе ни глотка спиртного.
— За жизнь! — сказал Грэм.
— За жизнь!
Они чокнулись. Аманда отпила из бокала.
— Ты выглядишь лучше, — сказал Грэм.
— Я больше не чувствую себя измотанной.
— Были какие-нибудь осложнения после похорон?
— С детьми не было. Меня беспокоят некоторые родители, например мать, которая подошла ко мне на похоронах и стала уверять, что ни один из ее детей никогда такого не сделает. В адрес родителей Куинна у нее не нашлось ни одного сочувственного слова. Страшно представить, каково им сейчас.
Они помолчали. Аманда, утомленная испытаниями последних дней, позволила себе не сдерживать чувств:
— Что делать, если у нас так и не будет детей? Как ты себя тогда поведешь?
— Я даже не рассматриваю такую возможность. И пока не готов об этом думать.
— А я готова. И думаю. Все время. Ночью лежу без сна. Станешь ли ты винить меня? Или себя? Если мы прибегнем к зачатию в пробирке и все равно ничего не получится, что тогда? Буду ли я тебе по- прежнему нужна или ты попытаешься завести детей с кем-нибудь еще? — Она перевела дыхание. — Я думаю об этом все время, Грэм.
Он молчал.
Когда неожиданно раздался стук по косяку входной двери, они оба вздрогнули. Это была Гретхен Танненвалд.
Грэм не пошевелился. С места поднялась Аманда. Раздумывая, как давно здесь находится Гретхен и что она успела услышать, Аманда осторожно приблизилась к двери.
— Что-нибудь случилось?
— Да, — ответила Гретхен дрожащим голосом. — Мне нужен Грэм.
