Хантер покачал головой.
Поняв, что он не собирается говорить с ней об этом, Челси вынула из кармана рисунок серебряного ключика, сделанный ею по совету Нолана, и показала его Хантеру.
– Ты ничего о нем не знаешь?
Хантер скользнул по рисунку взглядом и нехотя произнес:
– Нолан показывал мне такую же картинку. Где ты его взяла?
Она рассказала ему о серебряном ключе все, что было известно ей самой, и добавила:
– Я хотела бы, чтобы ты помог мне выяснить, откуда он взялся и куда он делся.
– Меня?! – изумился Хантер. – Но почему именно меня?!
– Потому что ты мне нравишься. И я тебе доверяю. Он взглянул на нее с вызовом и насмешкой.
– Я не из тех, кто нравится. И кому доверяют.
– Кто тебе это сказал?
– Я получаю подтверждения этому на протяжении всей своей жизни от всех, с кем меня сталкивает судьба.
– Ты ошибаешься. Джадд симпатизирует тебе. Парни на работе уважают и ценят тебя. Ты не доверяешь людям и, стоит им проявить к тебе участие, уходишь прочь и заявляешь, что тебя никто не любит!
– Спасибо вам, доктор Фрейд! Вы мне замечательно все объяснили!
Челси хихикнула.
– Хотела бы я, чтобы здесь сейчас оказалась Сидра. Вот бы она посмеялась над нами! – Челси очень скучала по Сидре. Они часто разговаривали по телефону, но разве эти разговоры могли заменить их совместные пробежки, когда, сбиваясь с дыхания и обливаясь потом, они рассказывали друг другу о самом сокровенном? – Ты помнишь Сидру? Она была у меня на приеме.
– Я ее помню.
– Ты просто заинтриговал ее своим видом.
– Как и большинство других женщин, с кем мне доводилось встречаться.
– Если она приедет ко мне в гости еще раз, ты пригласишь ее куда-нибудь?
– Я не имею привычки приглашать женщин куда-либо. Я делаю свое дело и ухожу.
– 'Свое дело'! – передразнила его Челси. – Как ты можешь так говорить? Сидра – очень привлекательная женщина! И она вовсе не страдает от отсутствия кавалеров, которые готовы приглашать ее куда угодно!
Хантер равнодушно взглянул на нее и отвернулся.
– Ну хорошо, – примирительно проговорила она. – Не хочешь – не надо. Но ты поможешь мне отыскать ключ?
Он уперся руками в бедра. Взгляд его стал жестким и неприязненным. В эту минуту он был как две капли воды похож на Оливера.
– Что же я, черт побери, могу сделать для того, чтобы он нашелся?
– Расспросить всех, кого сможешь.
– Этим вовсю занимается Нолан.
– Но ведь ты знаешь многое и многих здесь и в Корнере. – Челси понимала, что заниматься поисками ключа следовало как можно более активно, но сама она не могла спрашивать о нем незнакомых людей. Делать это следовало кому-либо из местных жителей. – Люди охотнее поделятся тем, что они знают, с тобой, чем с Ноланом или со мной. Ведь кто-то наверняка знает, куда он делся.
– А от чего он, ты знаешь? – спросил Хантер, окинув ее изучающим взглядом.
– Мне сказали, что такой ключ может подходить к музыкальной шкатулке, – ответила Челси, выдержав его взгляд.
– Но у тебя ведь, насколько мне известно, ее нет. Зачем же тогда тебе этот ключ?
– Потому что он мой! – воскликнула она, сжав руки в кулаки. – И принадлежит мне по праву! Это единственная вещь, доставшаяся мне от моих родителей! И я очень хочу найти его. А если это окажется невозможным, то мне хотелось бы узнать, кто дал его адвокату, который послал его моей матери.
– А что тебе известно о самом адвокате?
– Совершенно ничего. Я как в тумане. Похоже, что все, имевшие хоть какое-то отношение к моему удочерению, уже умерли. В Балтиморе этим занимался поверенный моих родителей, но его давно уже нет в живых, и никаких записей о совершенном акте в его бумагах не осталось. Моя мать родила меня дома, а не в больнице, поэтому роды не были соответствующим образом зарегистрированы. Я спрашивала Нейла, не обращалась ли какая-нибудь беременная женщина в больницу Норвич Нотча для обследования или консультации незадолго до моего рождения. Но он ответил, что нет. Вернее, обращалась только одна, и это была твоя мать! Я надеялась, что узнаю правду от повитухи…
– Ты говорила с ней?
– О да! – Челси живо вспомнила этот разговор. – Она клялась, что была в ту пору слишком молода, чтобы присутствовать при родах, и что мать ее, будь она жива, конечно, вспомнила бы все, что меня интересует, но она давно уже на том свете. – Челси почувствовала, что повитуха лжет. Она предлагала ей деньги, просила и умоляла ее сказать правду, пригрозила даже подать на нее в суд. Но все это ни к чему не
