Млайану до восемнадцати лет еще даже в школу не ходят. А до того они вообще мало что знают и понимают.
За дверью раздался какой-то звук, и старик пошел к выходу. Он высунул голову наружу, и до ушей Дона донеслась мелодичная беседа на непонятном языке. Наконец Маггинс одобрительно кому-то кивнул и повернулся к Дону.
— Пойдем. К'мит хочет видеть вас.
Дон встал и последовал за стариком. Тот, с кем он разговаривал через дверь, уже ушел, и в длинном коридоре никого не оказалось. И коридор, и последовавший за ним холл были освещены тем же неярким фосфоресцирующим сиянием потолка, каменные стены в холле тщательно обработаны, а на дверях снаружи имелись крупные ручки. Маггинс остановился перед одной из многочисленных дверей. Он постучал и подождал ответа. Внутри раздался слабый звук. Пожилой человек открыл дверь и жестом пригласил Дона войти в нее.
Эта комната оказалась намного лучше прежней. На полу тоже лежала толстая циновка, но вдоль стен стояли скамьи, а в центре за тяжелым столом, напоминавшим по форме ящик, сидел тучный мужчина лет пятидесяти или чуть постарше. У него была серая кожа, а волосы отливали желтизной, как и у остальных атлантов. Однако лицо — крупнее, чем у тех, кого Дон успел увидеть в подводном городе. Особенно бросалась в глаза тяжелая квадратная челюсть.
— К'мит, — представил мужчину Маггинс. — Здесь огромная честь получить право лично обратиться к нему. Даже просто произнести его имя. Так что лучше произнеси его вслух. Он хочет задать тебе несколько вопросов.
Дон кивнул и присмотрелся к человеку, сидящему за столом. Вероятно, тот обладал большой силой, но лицо показалось Дону довольно приятным, а улыбка теплой и искренней.
Рука К'мита шевельнулась, он легким жестом предложил юноше сесть с противоположной стороны стола. Дон опустился на указанное место.
— Вы можете поправить мои слова, если я что-нибудь скажу не так, — предложил он Маггинсу.
Большая голова К'мита откинулась назад, он громко рассмеялся. Впрочем, тут же снова стал серьезным.
— Это была первая ошибка, Дон Миллер, — произнес атлант на хорошем английском, в котором чувствовался лишь легкий непривычный акцент. — Как ты уже мог слышать, я учил ваш язык. Маггинс помогал мне, попадались и ваши книги, найденные нами на затонувших кораблях, прежде чем вода разрушила бумагу.
К'мит указал жестом на книжную полку. Дон присмотрелся и заметил, что книги действительно пострадали от воды, но были высушены.
— Кроме того, — продолжал К'мит, — у нас есть антенна, порой мы слушаем ваше радио. Так мы и узнали об атомных подводных лодках. Конечно, мы заинтересовались этими судами и давно пытались раздобыть одно из них. Ваше было первым, которое нам удалось засечь. Много ли у вас таких кораблей?
Дон кивнул.
— Много, даже если не считать грузовые суда.
Дон подумал, что нет смысла рассказывать К'миту, что речь идет о старых моделях, не имеющих большого технического сходства с «Тритоном».
К'мит задумчиво кивнул в ответ.
— Итак, я слышал об этом, но в ваших книгах и радиопередачах так много неправды, — вы называете это художественной литературой, а мы попросту ложью. И, конечно же, все ваши взрослые люди обучены фантазировать и лгать, от них ничего толком не узнаешь. Даже Маггинс отличается этим, хотя он добрый малый.
Вероятно, Маггинс пытался объяснить атлантам суть земной литературы, однако, после прочтения «Путешествий Гулливера», «Алисы в Стране Чудес» или других подобных книг, К'мит мог легко запутаться в том, что есть правда, а что ложь в рассказах о жизни на поверхности. Книги на полке представляли собой странную смесь художественной литературы, устаревших научных и популярных документальных изданий. Дон заметил среди них и экземпляр «Республики» Платона и задумался, насколько серьезно мог К'мит воспринять эту логичную, но абсолютно никогда не существовавшую модель государственного устройства.
К'мит проследил за взглядом Дона и пожал плечами.
— Ваш мир такой странный. Мне порой начинает казаться, что все ваши книги — сплошной вымысел. Может, в них и есть правда, но я не могу найти ключ, чтобы распознавать, что правда, а что нет. Ваши друзья тоже не могут мне в этом помочь. В каком возрасте ваши дети идут в школу?
Дон хотел рассказать все, как есть, но потом заметил, что Маггинс украдкой подает ему знаки. Он словно писал пальцем на боковой поверхности стола, незаметно для К'мита какую-то цифру. Дон присмотрелся на секунду и понял, что именно пишет старик, а затем прочитал цифру вслух:
— Восемнадцать.
К'мит торжествующе воскликнул:
— Ага! В том же возрасте, как и у нас. Естественно, — кто будет подвергать риску нежный и хрупкий разум ребенка, еще не созревший для обучения? Я хочу узнать все у ребенка, еще не научившегося лжи. Те, кто получил знания, уже не умеют различать правду и ложь.
— Я знаю довольно много, — быстро отреагировал Дон. — А вы нас отпустите назад, если…
К'мит покачал головой, словно отец, умиляющийся шалостям и наивным словам ребенка.
— Нет, Дон Миллер. Не стоит притворяться. Но тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Мы не наказываем детей за действия их взрослых друзей. С тобой будут обращаться так же, как и с нашими детьми. Маггинс найдет для тебя место, где ты сможешь оставаться, пока не станешь на несколько месяцев старше. Тогда мы подберем для тебя учителя. Через несколько лет ты станешь одним из нас. А теперь иди к другим детям, познакомься с ними. Ты свободен в пределах этого города.
— А что будет с остальными? — спросил Дон.
К'мит снова пожал плечами:
— Это проблемы взрослых людей, Дон Миллер. Спасибо за то, что ты пришел ко мне. Когда тебе исполнится восемнадцать, я помогу тебе с выбором учителя. А сейчас прощай.
Дон попытался возразить, но Маггинс успел вмешаться и буквально вытащил его из комнаты. Они снова пересекли холл, и только после этого Дон развернулся лицом к пожилому человеку.
— Зачем вы сказали мне ответить, что мы идем в школу в восемнадцать лет?
— Юноша, все очень просто. Теперь они думают, что вы не имеете образования, следовательно, безопасны. Вы сможете сделать то, что захотите. В противном случае вас бы заперли, как и остальных. Мне пришлось солгать, но я искренне пытался помочь вам. Не отказывайтесь добровольно от преимуществ, которые вам удалось получить.
Дон отвернулся. Может быть, это и следовало называть преимуществами. Он учился в течение тринадцати лет, кроме того, усваивал дополнительные знания от дяди, но окружающие люди будут считать, что он ничего не знает. Это, действительно, может оказаться серьезным преимуществом.
Он сумеет подыскать способ, как освободить остальных членов экипажа из заключения.
Маггинс внезапно схватил его за руку и попытался развернуть к себе. Дон сопротивлялся достаточно долго, чтобы увидеть, что именно привлекло внимание старика. И тогда у него перехватило дыхание.
Вдоль по коридору, который пересекал холл, шли люди с «Тритона». Все они были в наручниках, к которым на цепях был подвешен груз, не позволявший поднять руки. Их окружали стражники, вооруженные теми же штуками, которые применялись при захвате корабля.
Дядя Дона брел впереди с самым мрачным видом.
— Дядя Эдди! — выкрикнул Дон.
Симпсон взглянул на него, удивление на его лице сменилось радостью, а затем решимостью. Он с трудом приподнял руки, всем телом помогая преодолеть тяжесть, и рывком выскочил из группы, бросившись прямо к Дону. Охранники удивленно вскрикнули, а потом бросились за Симпсоном. Но остальные члены экипажа преградили им путь.
Симпсон уже достиг угла, но вдруг споткнулся и упал.
