какую-нибудь шмотку?
Даша устало провела рукой по волосам:
— Зачем, у меня и так целый шкаф барахла…
— Господи! — подругу даже передернуло от подобной фразы. — Одно слово — корова. Как Серега на тебе женился-то? Во сне, что ли? Запомни: женщина ходит по магазинам не потому, что ей носить нечего, а чтобы поднять себе настроение. Собирайся, пойдем.
Даша прикрыла глаза и захныкала:
— Оленька, может, лучше завтра? Сегодня был жуткий день… Если я выйду на улицу еще раз, вот увидишь, меня переедет трамвай. И потом скоро в садик идти…
— Время двенадцать! Во сколько тебе Ксюшку забирать?
— В четыре, полпятого.
— И ты собираешься до этого времени валяться в постели как баклажан? Я не удивляюсь, что муж от тебя морду воротит. Поехали, говорю! — она потушила сигарету. — Хватит воду варить.
2
Как ни странно, но Ольга оказалась права. Без вопящего ребенка и ноющего за спиной мужа прогулка по магазинам превратилась в приятное развлечение. Даша притащила в кабинку ворох крошечных коктейльных платьев, юбок, костюмов и прочей милой чепухи. Ей шло практически все. Лицо порозовело, глаза заблестели, и она с радостью обнаруживала у себя все больше и больше достоинств. Наконец, отобрав несколько наиболее подходящих вещей, молодая женщина подошла к кассе.
— С вас девять тысяч семьсот, — улыбнувшись, произнесла кассирша. Даша открыла кошелек и похолодела. Выложив все деньги пред встречей со Светкой, она забыла положить их обратно.
— Что-то не так? — удивленно спросила девушка.
— Нет… Все в порядке, — незадачливая покупательница готова была провалиться сквозь землю, — просто… У меня только доллары. Я быстро разменяю и вернусь.
— Хорошо, — кассирша отодвинула покупки в сторону, — я отложу.
Даша кинулась искать Ольгу и нашла ту, оживленно болтающую с продавщицей в отделе женского белья.
— Послушай, у тебя есть деньги? — прошептала ей на ухо Даша.
— Нет. Я взяла всего десять тысяч. — И кивнула головой на стоящие рядом с ней пакеты.
— Ты потратила на белье триста долларов? — в ужасе вскричала молодая женщина.
— Да, представь себе. — Подруга жеманно повела полными плечами. — Я вкладываю деньги в то, что приносит максимальную прибыль. И не говори мне, что покупаешь новые трусы только тогда, когда протрутся старые, — хочу испытывать по отношению к тебе хоть какие-нибудь иллюзии. Зачем тебе деньги?
— Дома забыла.
— Ну так что? Сходи к автомату и сними с карточки.
Но Дашино настроение было испорчено окончательно.
— Нет уж. Там меня ограбят или изнасилуют. Тем более что кредитку я тоже выложила. Не надо было тебя слушать, сидела бы спокойно дома, готовила обед.
Ольга фыркнула.
— Посмотри на себя, какой дурак тебя изнасилует? Ладно, беги, щипай свою курицу, а я вечером позвоню, подумаем, что дальше с тобой делать.
Стараясь не попасться кассирше на глаза, Даша пробралась к лифту и с облегчением нажала кнопку первого этажа.
3
«Ну и денек сегодня, — тоскливо размышляла она, выходя на улицу, — сплошной позор. Да еще погода испортилась».
И правда, легкие утренние облачка сменили довольно мрачного вида тучи, не предвещая ничего хорошего. Однако домой ехать совершенно не хотелось. «Прогуляюсь», — решила молодая женщина.
Старую Прагу Даша любила безмерно, ее кривые тесные улочки, наполненные туристами и запахом шкворчащих колбасок; узкие костелы и потемневший от времени каменный парапет Карлова моста. В этом сказочном, нереальном в своей первозданности месте солнечный свет, причудливо отражаясь от широкой глади Влтавы, создавал легкую мерцающую дымку, в которой таяли и островки посередине реки, и старинные деревянные сваи ледорубов, и снующие под мостом лодки, за которыми, недовольно хлопая крыльями, следовали закормленные лебеди…
Сам Карлов мост, почти шестьсот лет соединяющий Старый город с королевским дворцом, представлял сегодня странное сочетание каменных святых, в молчаливой скорби застывших по обеим его сторонам, и живых грешников: бродячих музыкантов, художников, туристов и щипачей-карманников. Жарким летним днем, в шумной толпе здесь можно было встретить человека практически любой национальности: неспешных якающих немцев; жестикулирующих хриплоголосых итальянцев, вечно приценивающихся русских, ну и, конечно, маленьких желтых братьев с камерами, фотоаппаратами и неизменно вежливыми улыбками.
Вечером же, когда жара спадала, а туристы разбредались по многочисленным ресторанчикам пить пиво и поедать свинину с тушеной капустой и кнедликами, именно в этот миг, в этот чарующий миг сгустившихся сумерек, под нежные звуки скрипки, рожденные рукой уличного музыканта, на высоком правом берегу Влтавы вспыхивали прожектора, и с утомленного дневной суетой Карлова моста потрясенным зрителям открывался восхитительный вид королевского дворца, как бы парящего в воздухе над древним городом и его рекой.
4
Даша сглотнула слюну — сегодня от созерцания готических красот ее беззастенчиво отвлекали дразнящие ароматы уличных кафе. Пересчитав скудную наличность, она с удовлетворением обнаружила, что денег хватит как раз на колбаску, кофе и билет до дома. Раздумывая, в какую сторону лучше пойти, молодая женщина огляделась и неожиданно поймала пристальный взгляд высокого молодого человека, стоящего в тени цветочного киоска. Встретившись с Дашей глазами, незнакомец заметно смешался, но тут же улыбнулся и сделал шаг навстречу.
— Простите, вы русская? — с едва уловимым акцентом спросил он.
— Да. А как вы догадались? — удивилась Даша. Молодой человек рассмеялся.
— Все симпатичные девушки за границей в конце концов оказываются русскими.
— Это правда? — с сомнением переспросила самая симпатичная девушка, взглянув в сторону модельного агентства, в дверь которого входили и выходили экзотические красотки. — Вы полагаете, они тоже наши?
— А это кому что нравится, — хитро улыбнулся собеседник. — Длинноногие грудастые блондинки хороши только для американских боевиков. Лично мне больше нравитесь вы.
— Коротколапая плоская брюнетка? — мрачно, вполголоса поинтересовалась Даша.
— Нет, я не это имел в виду! — в ужасе вскричал молодой человек. — Как вы могли подумать такое? У вас просто совсем другой тип, очень индивидуальный, этакая зеленоглазая, рыжеволосая… — он замялся.
— Брунгильда?
— Ну, какая Брунгильда, почему Брунгильда? — совсем растерялся тот.
— А кто? — Даша решила выместить на случайном прохожем сегодняшнюю злость. Он вздохнул и развел руками.
— Сдаюсь. В другой раз я и сам бы с удовольствием поругался с вами. Люблю ругаться с хорошенькими женщинами. Но сегодня, прошу, пожалейте бедного странника. Я уже час кружу по центру, не могу запарковать машину, за спиной пятьсот километров и пустой желудок… Помогите, будьте милосердны.
Даша смутилась. Во-первых, ей стало стыдно за то, что она набросилась на незнакомого человека со своими проблемами, а во-вторых, этот самый человек был чертовски привлекательным. При своем почти двухметровом росте мужчина был прекрасно сложен и, в отличие от большинства своих собратьев, по улицам мог ходить как в одежде, так и без оной. Кроме вышеупомянутой фигуры, безусловного внимания заслуживало и все остальное: чувственный капризный рот, черные, страстные и манящие черт знает в
