Чепмен снова вытер лысину:
— Зачем она хочет это сделать?
— Не знаю. Но мне показалось, что она сильно кем-то напугана.
— Тогда, может, надавить на нее? Вынудить к сотрудничеству? Мы могли бы объединиться…
Вильям Брейк оглянулся по сторонам:
— Только, пожалуйста, без меня.
— Но как же…
— Я и так рискую своей карьерой, появляясь с тобой на людях.
Чепмен отвел глаза:
— Подумаешь, встретились два университетских товарища…
— Да, только теперь один из них председатель независимой Ассоциации БАД, а второй — владелец завода пищевых добавок, стоящий на грани банкротства.
— Вильям, помоги мне. — Чепмен почти умолял. — Я практически разорен, я нанял свору детективов, плачу огромные деньги, но пока им не удалось найти даже штрафной квитанции.
— Я не могу сделать большего. Я и так перешел всякие границы. Знаешь, что со мной станет, если кто- то узнает о нашем разговоре?
Чепмен продолжал уговоры:
— Но ты же можешь натравить на нее своих ребят. Вдруг все-таки окажется, что она сделала операцию?
— Это бессмысленно. — Брейк покачал головой. — Я видел ее с расстояния полуметра. На ней не было ни грамма косметики.
— И что?
— Ее кожа нежна и упруга, как у ребенка. Хочешь знать мое мнение?
— Ну? — без особого энтузиазма спросил Чепмен.
— Или она действительно открыла секрет вечной молодости, или…
— Или что?
— Или тебе понадобится чертовски хороший детектив.
3
Элиза лежала на кровати ничком. Кружевная подушка была совершенно суха: у нее не оставалось сил даже заплакать. Она перевернулась на спину.
На расписном потолке парили ангелы. Это хороший знак. Значит, остается только Голливуд. Если она все правильно сделает, ее ждут деньги и слава, а если она ошибется… Ее ожидает тюрьма.
Последняя мысль заставила Элизу отвести глаза от невинных ангельских лиц. В любом случае медлить больше нельзя. Еще день, и Кержич возьмет ее замок на абордаж. Вдвоем с мужем Амалии они вытряхнут из нее все.
Пора.
Элиза встала с кровати, подошла к столу и достала из ящика небольшую тетрадь, перелистала. Что ж, пришло время воспользоваться задуманным.
Но только как живой добраться до Голливуда?
Глава 29
1
Итак, худо-бедно, но путешествие продолжалось. И никто, включая самого заслуженного туриста, не переживал по поводу изменения первоначальных боевых планов. Существенно пошатнувшиеся вегетарианские воззрения окончательно добили знаменитые жареные колбаски с пивом. Раз попробовав их нежную лопающуюся корочку, он, словно акула, отведавшая людской крови, уже не мог остановиться. Все высвободившиеся от дальних переходов силы он бросил на знакомство с национальной кухней, в чем ему с радостью помогали сын Гоша и известный обжора Прохазка. Их столы мгновенно заполняли разнообразные пены, помазанки[6], сардельки, копченые куриные деликатесы, ветчинные и селедочные завиточки, жареные куски свинины и литры, литры холодного пенящегося пива — светлого, темного и резаного[7].
Неправильный образ жизни заметно улучшил настроение бывшего туриста, но вместе с тем нанес сокрушительный удар по его почкам, о чем свидетельствовали частые отлучки в туалет и темные мешки под глазами. Остальные хоть и проявляли в еде некоторую сдержанность, отмене пеших походов тоже радовались.
Однако изменение планов, кроме очевидных выгод, повлекло за собой и частичные неудобства. До следующей гостиницы проще всего было добираться двумя путями: сухопутным, то есть пешим, узкой тропкой вдоль реки километров тридцать, или все те же тридцать километров, но по самой реке. Все остальные варианты оказывались более громоздкими. И автобусы, и поезда, кроме того, что делали приличный крюк, не имели прямого сообщения. На поезде надо было пересаживаться два раза, на автобусе, правда, всего один, но в месте пересадки пришлось бы ожидать почти три часа. Пешком идти никто не хотел, а река манила прохладой и ласковой серой волной.
Гоша, как и всякий человек, никогда не ходивший на байдарке, тотчас загорелся этой идеей.
— Так, берем напрокат… раз, два, три… шесть байдарок, и через час мы на месте!
— Вы собираетесь идти со скоростью двадцать узлов? — с любопытством осведомился Полетаев.
Гоша покраснел.
— Это много или мало? — с вызовом спросил он.
— Ну, не знаю, не знаю… — Подполковник потер гладко выбритый мужественный подбородок. — Для кого как. Например, для морской яхты при сильном ветре и включенном двигателе более чем достаточно. Представить себе пана Прохазку, развивающего такую крейсерскую скорость на байдарке, признаться, затрудняюсь.
— Да у него даже зад туда не влезет, — хмыкнул Ример. — Какая еще скорость!
Ничего не подозревающий пан Ярослав грел на солнышке то самое место и вполне мирно беседовал с Чижиковой о погоде.
— А кто вообще умеет плавать на байдарке? — поинтересовалась Катя.
— Не плавать, а ходить, — вежливо поправил Полетаев. — Лично я умею.
— Я тоже, — эхом отозвался Деланян. Ример зевнул:
— Если мне показать, в какую сторону весла крутятся, то могу попробовать.
— Виктор Семенович, а вы?
Тот принялся жевать обветренными губами:
— Разумеется, в свое время я…
— Так, все ясно. — Даша не стала дослушивать. — Констатирую — из одиннадцати человек на байдарках умеют ходить только двое.
— Откуда одиннадцать-то? — быстро обежал всех глазами розовощекий Гоша.
— Детей, конечно, можно сунуть в рюкзаки, но вряд ли они согласятся. Поэтому одиннадцать.
— А если получше приглядеться к этому толстозадому, то и все двенадцать, — добавил Ример, который все не мог простить Прохазке затрещины, полученной в театре.
Катя бросила на вдовца сердитый взгляд:
— Николай, я бы попросила вас следить за свой речью. Здесь все-таки дети.
Ример саркастически рассмеялся:
— Ха-ха! Дети… Да вы знаете, как сегодня эти, с позволения сказать, дети обозвали мою тетку? Нет? Счастье, что она не настолько хорошо знает русский. Лично я значение этого слова впервые лет в пятнадцать узнал.
— Так, может, и они не знают, — вступилась за племянников Даша. — Говорить говорят, а смысла еще не понимают…
— Не боись, уже понимают. — Ример выставил вперед ладонь. — Я им сразу же объяснил во всех подробностях. Чтобы больше не повторяли.
Катя побледнела:
— Да кто вам дал…
— Подождите, Екатерина Юрьевна, я не понял, — перебил ее Полетаев, — вы решили что-то с лодками
