доброволец на эротических началах, а все остальные уже давным-давно превратились в искателей приключений. А я в настоящий момент представляю собой карту острова сокровищ.
Все, как по команде, отвели глаза куда могли. Подполковник моментально сделал выпад:
— Что конкретно вы имеете в виду?
Ример осклабился:
— А вы, конечно, не в курсе!
Полетаев смахнул невидимую пылинку с рукава:
— Да нет, отчего же… Я просто хотел уточнить. Говоря о карте сокровищ, вы случайно не имели в виду дневник вашей покойной тети Амалии, который впоследствии оказался у вашей покойной же тети Марии?
Перестав массировать виски, Даша выпрямилась. Остальные тоже несколько оживились. Даже Прохазка очнулся от дремы:
— Какой еще дневник?
— Да тот самый, который у нее был на Липно, но которого почему-то полиция не обнаружила среди ее вещей после смерти.
Ример моментально перестал ухмыляться:
— Вы чего мелете?
— Будьте вежливы, молодой человек, — сухо произнес Полетаев.
— Да идите вы! — Ример встал. — Нет у меня никакого дневника. И нечего на меня так пялиться…
Полетаев пожал плечами и принялся убирать в сумку карты и туристические справочники.
— Ну нет, так нет. Что вы разнервничались? Значит, ваша тетя отдала его кому-то другому… Почитают и отдадут.
— Эти, пожалуй, отдадут, — мрачно проворчал Ример, обводя глазами собравшихся.
Никто не сделал попытки прокомментировать его заявление. Вдовец хотел что-то добавить, но потом махнул рукой и, выдернув рюкзак из под скамейки, направился к трапу.
Глава 37
1
Гостиница оказалась молодежной. Даше сразу стало понятно, почему именно здесь в разгар сезона оставались свободные места. Санузлы не ремонтировались с социалистических времен, балконы располагались непосредственно на земле, и разгульная толпа отдыхающих студентов для входа и выхода пользовалась именно ими, напрочь игнорируя двери. Тем неожиданнее оказалась величина номеров, в каждом из которых при желании можно было разместить малогабаритную трехкомнатную квартиру. Кроме кроватей, там стояли диваны, раскладные кресла и большое количество стульев. Видимо, в номер постепенно вселялся целый курс, администрация, не тратя силы на борьбу с подселенцами, шла им навстречу и стригла купоны не с отдельной жилплощади, а, как в старые курортные времена, с койко- места.
Катя скинула рюкзак и огляделась:
— Знаете что? Если здесь все хоромы такие, то поступим следующим образом: Гоша, Виктор Семенович и мальчики поселятся в одном номере — места больше чем достаточно, мы будем жить с Дашкой — ей же надо отдохнуть от детей. Остальные сами разберутся.
— А почему ты не хочешь, чтобы дети были с вами? — недовольно осведомился разжалованный супруг.
— Потому что номер находится практически на улице. Если к нам ночью влезут, кто будет защищать детей, они ведь испугаются.
— Ну а если влезут просто к вам, то защищаться и не надо… — Гоша смерил жену недобрым взглядом.
— Я справляюсь с нашими школьниками, а уж с зарубежными студентами как-нибудь разберусь, — отрезала Катя.
Гоша насупился, но продолжать не стал. Что же касается Виктора Семеновича, то, судя по выражению лица, можно было предположить, что его такой расклад по какой-то причине устраивает.
Ример с Деланяном прикидывали на пальцах, кто будет спать на двуспальной кровати, а кто на диване, Полетаев и Прохазка с брезгливым недоумением рассматривали старую мебель и пыльные углы.
— Может быть, здесь есть апартаменты? — неуверенно предположил бородач.
— Ага, — зевнул Ример, — на крыше пент-хаус раскинул свои крылья. Сходите спросите. Для вас двоих тут наверняка королевские апартаменты оставили.
— В конце концов, всего две ночи, какая ерунда! — Полетаев попробовал прикинуться заправским туристом, но получилось у него это плохо, и, сбросив маску благодушия, он раздраженно добавил: — В следующей гостинице отмоемся.
— Цо мам делать…[12] — пробормотал Прохазка и пошлепал в забронированный для него номер.
Полетаев поспешил за убитым горем владельцем детективного агентства. Деланян с Римером, так и не решившие, кому где спать, тоже двинулись в сторону своего номера. Виктор Семенович начал доставать туалетные принадлежности, показывая, что этот номер его вполне устраивает, а рыжеволосые выскочки и неблагодарные невестки могут искать себе для ночлега другое место.
На женщин, впрочем, это не произвело должного впечатления. Они были рады, что их оставили в покое.
2
Их номер не отличался ни большей чистотой, ни повышенным комфортом. Даша даже не стала распаковывать вещи, достала только шампунь, зубную щетку и купальник.
— Ты что собираешься делать? — спросила она кузину.
— Спать, — вяло ответила та. — Я очень устала.
— Может, и мне тоже?
— Ложись…
Даша посмотрела на кровать, потом перевела взгляд на прохладные воды водохранилища, плескавшиеся практически под балконом их номера:
— А может, искупнемся?
Катя промолчала.
— В самом деле, чего мы тогда сюда тащились? Посмотри, народ отдыхает, радуется…
— У них нет двоих детей, мужа-бездельника и…
Хлопнула дверь, кто-то вбежал в номер:
— Мама! Мама! А дядя Коля взял мопед и хочет куда-то ехать.
— Пусть катится. — Для учителя фраза прозвучала грубовато, но учитывая историю их взаимоотношений с Римером, вполне подходяще.
— А дедушка, когда об этом узнал, тоже побежал за велосипедом… — начал Мишка.
— И папа тоже, — докончил Кешка. — А нас не хотят с собой брать.
— И слава богу. — Катя даже не подняла головы с подушки.
— А дядя Артур и дядя Сережа сказали, что если мы хотим, то они могут посадить нас на свои мопеды…
— Боже сохрани! — Катя вскочила. — Никаких мопедов и мотоциклов! Достаточно того, что я не знаю, как от ваших электрических избавиться.
— Катя, — Даша присела на краешек кресла, — а ведь они неспроста все это затеяли.
— Рыжик, отставь меня, пожалуйста, в покое, — вежливо, но твердо попросила кузина. Однако Даша к просьбе не прислушалась:
— Ты помнишь, Полетаев говорил о дневнике?
— Каком дневнике?
— Покойной жены Чижика.
— Не помню. Отстань.
— Да послушай же! С его помощью Мария Чижикова хотела что-то отыскать на том острове…
— И что?
