— Что-то не так?
— «Не так»! — с пафосом воскликнул Прохазка. — А что с вами может быть «так»? Мы не можем ехать.
— Что значит «не можем»? Почему?!
Бородач воровато втянул голову в плечи и зашептал:
— Я уже взял деньги. Послушался вас и взял аванс.
— У кого? — Непутевая секретарша действительно не понимала — у кого, а главное, зачем ее хозяин брал деньги.
— Вы взялись искать для пана Де… Да… Для пана Де-ла-ня-нова и пана Римера некий дом…
— Ну?..
— Так вот, старый пан, ну тот, с которым вы все время ссоритесь, попросил меня об этом же.
Как ни странно, но больше всего Дашу поразил не тот факт, что Виктор Семенович решил искать ее дом, а то, что набрался наглости и обратился к пану Ярославу напрямую.
Отведя взгляд в сторону, Даша сухо поинтересовалась:
— Почему именно вас, а не меня? Ведь меня он лучше знает. Мы даже в некотором роде родственники.
Прохазка смущенно кашлянул:
— Ну… Видите ли… дело в том, что он… В общем, понимаете… Существуют вещи, о которых могут говорить только двое мужчин, с глазу на глаз, закрывшись в кабинете. — Голос начальника звучал неуверенно, к тому же текст явно походил на заученный.
— Что? — Даша не верила собственным ушам. — Ну-ка повторите, что вы только что сказали?
— Есть вроде как мужские дела, а вроде как женские… — Прохазка не знал куда деваться.
— Ах вы гнусный мужской шовинист! — зашипела Даша, впадая в гнев праведный. — Так вот за что вас Боженька покарал! — Под Божьей карой она, видимо, подразумевала свой приход в его агентство. — Хорошо же. Я сейчас уеду, а вы запирайтесь с этими маньяками в своем кабинете и беседуйте с ними с глазу на глаз сколько душе угодно. Только не забудьте перед этим составить завещание. Такого толстого, бессовестного женоненавистника они не пожалеют, не надейтесь! — И мстительно добавила: — Вот я бы вас точно убила.
Пан Ярослав растерялся. Он никак не ожидал встретить столь яростную реакцию.
— Я не хотел вас обидеть. Это все старый пан. Он сказал, что в России серьезные дела с женщинами не обсуждают…
Даша смотрела на шефа как на зарвавшегося мальчишку.
— Эх вы… И это после всего, что я для вас сделала!
Пан Прохазка решил не поднимать вопрос о том, что именно она для него сделала. Он сел на диван и вытянул босые ноги. Даша прикрыла лицо руками.
— Помните историю про десять негритят? Кто последний найдет этот проклятый дом, тот и убийца. Только мы уже об этом не узнаем…
Прохазка уныло шевелил пальцами босых ног. Они у него были длинные, тонкие, поросшие кудрявыми черными волосками.
— Не зря говорят, что легких денег не бывает… — вздохнул он. — Я ведь как подумал: если вы все равно его ищете, то почему бы не взять еще один гонорар. Над чем вы смеетесь?
Даша смахнула слезинку.
— Я спрашиваю: что нам теперь делать? — повысил голос Прохазка.
— Будем продолжать искать.
— Что?
— Будем искать это чертов дом!
— Как, после того, что случилось?
— А что нам еще остается? Мы взяли гонорар у трех человек. — Она посмотрела на начальника и снова начала хихикать. — Вы же не хотите, чтобы он являлся нам по ночам?
— Кто? — не сразу понял Прохазка.
— Дом, разумеется. Нам просто необходимо найти его. Заодно все и прояснится.
Прохазка поскреб бороду.
— Да, но… Как же мы будем его искать? Видеокассету у вас украли, фотографию тоже. Вы, как я понял, его не помните… Пан Деланян утонул. — Он замолчал, увидев, как изменилось лицо секретарши. — Что вы еще задумали?
Даша действительно оживилась.
— Необходимо позвонить пану Чижику. Он должен уже вернуться.
— Пану Чижику? — нахмурился Прохазка. — Это еще зачем?
— Затем, что он ведь по-прежнему остается нашим клиентом. А главное, он может сообщить нам какие-нибудь новые подробности. Я, правда, потеряла кассету… — Она вопросительно посмотрела на Прохазку.
Тот пожал плечами: мол, я здесь ни при чем.
Даша почесала затылок:
— Но, с другой стороны, смерти Риммы и его сестры изменили существующее положение дел, не так ли? — И снова посмотрела на шефа.
Пан Ярослав с еще большей выразительностью пожал плечами.
— Будет странным, если пана Чижика посадят при таких обстоятельствах? А?
— Будет странным, если при таких обстоятельствах не посадят нас, — пробурчал толстяк. — Четыре смерти, минимум две из них — убийства! Ужас какой!.. Но какие подробности вы хотите от него получить?
— Я просто подумала, если это дело так тесно связано с семьей пана Чижика, то вполне возможно, что у него где-то хранится фотография этого дома. Возможно, он даже что-нибудь расскажет нам о нем.
— Вы так думаете?
— Конечно! — Даша настолько воодушевилась новой идей, что позабыла про старые страхи. — Тогда нам и кассета не понадобится. Ведь он хотел получить ее только для того, чтобы доказать свою невиновность. А если я раскрою все эти убийства, то всяческие подозрения с него снимутся автоматически!
— Если только это не он их всех убил, — зевнул Прохазка.
— А?
— Он, между прочим, жив, а его жена, сестра и жена племянника умерли.
Даша растерянно хлопала глазами:
— Нет…
— Что «нет»?
— Не может быть… Он такой… — Она попыталась что-то изобразить в воздухе.
— Какой?
— Несчастный. Потерянный… Нет, он не мог. К тому же он уезжал.
Прохазка махнул рукой:
— Что с вами разговаривать? Надеюсь, вам удастся вычислить убийцу прежде, чем вы столкнетесь с ним нос к носу.
Даша вздохнула:
— Ладно… Постарайтесь пока всех успокоить, а я побежала звонить.
— Кому? — только и успел спросить пан Ярослав.
— Чижику, конечно!
Толстяк с грустью посмотрел ей вслед.
3
С полицией, разумеется, снова объяснялся Полетаев. Он разводил руками, пожимал плечами и кивал головой. Его жестикуляцию можно было охарактеризовать как согласительно-недоуменную: «Да, действительно. Да, очень странно. А представляете, каково нам?..» — и так далее и тому подобное.
Полицейские вели себя сдержанно, что-то записывали в свои блокноты, кому-то звонили по телефону,
