учитывая трагизм той эпохи, приравнивались к дьявольским проявлениям, в которых таилась опасность для Церкви и ее представителей.
3. Женская тема в официальной проповеди конца XVI и начала XVII века
В конце XVI и начале XVII века антифеминистская направленность «Молота» стала еще более многогранной. Во-первых, богословы-демонологи не преминули повторить все то, что было собрано в этой книге. Дель Рио говорит, что женский пол более опасен, глуп, преисполнен жгучей и безудержной страсти, находится во власти воображения, поскольку ему недостает разума и предосторожности, более падок на дьявольский обман. Ученый иезуит отмечает, что в священных книгах редко упоминаются женщины- пророки, зато языческих жриц — несть им числа. К обычным порокам он относит сладострастие, блуд, страсть к перемене мест, неусидчивость, болтливость, сварливость и слабость к похвале.
В свое время демонические рассуждения доминиканцев и францисканцев о женской угрозе были менее опасны, чем проповеди бенедиктинцев, которые оказывали большое влияние на сознание людей. Ссылаясь на Старый Завет в 'Собрании грехов', Св. Бенедикт говорит о том, что у женщины (в собирательном значении единственного числа) пылающий взгляд, он сжигает и сама она сгорает при этом. И далее: '… древние мудрецы поучают, что, когда человек долго говорит с женщиной, он идет к своей погибели и отвращает свой взор от небес и в конце концов попадает в ад. Это расплата за удовольствие поболтать и похихикать с любой женщиной — дурной или добропорядочной. Этим можно объяснить парадокс изречения о том, что распутство мужчины лучше, чем добропорядочность женщины'. Св. Бенедикт предлагает также объединить начальные буквы женских пороков в аббревиатуру «ЗТСФР»: женщина это зло из зол; тщеславие из тщеславий; сладострастие из сладострастии; фурия из фурий и, кроме всего прочего, разорение. По идее ЗТСФР характеризует дурных женщин, но может относиться к женщинам вообще, так как все они опасны.
Оставим на время тяжеловесные труды казуистов и обратимся к текстам, предназначавшимся для широкой аудитории, например, к руководствам для проповедников, в частности к 'Предупреждению проповедников' (которое Церковь неустанно переиздавала во всех католических приходах в течение многих веков). Этот церковный текст является ярким примером массового распространения сверху панического страха перед женщиной и догмата о ее неполноценности. Справедливости ради нужно сказать, что все усилия Церкви не приносили желаемого результата: во время Трентского собора инспекция, проведенная в Баварии, установила, что только 3–4 процента священников соблюдали обет воздержания, остальные имели сожительниц. Перед лицом такого бедствия церковные круги, состоящие в основном из мужчин и не помышляющие об утрате такой привилегии, должны были прибегнуть к чрезвычайным мерам. Сатана захватил уже все позиции, а священник не принимает достаточных мер предосторожности с прихожанами. Он не должен допускать их к исповеди, если они напомажены, завиты, в серьгах и других украшениях, свидетельствующих о чванстве. К исповеди нельзя также допускать женщин в нескромной одежде, украшенной кружевами, вышивкой, золотым шитьем. Они должны предстать перед судом Божьим с покрытой головой, и плат не должен быть прозрачным, он должен быть из шерсти, ситца, в крайнем случае, из шелка, но скромной расцветки. Исповедующий священник может быть моложе 30 лет только с высокого позволения настоятеля. На исповедь женщины могут приходить только днем и исповедальное место должно быть открытым. Таким образом, католическая церковь считала, что священнослужители находятся под постоянной вражеской угрозой со стороны женщин. Поэтому любые меры предосторожности не будут лишними. «Предупреждения» распространялись во Франции согласно постановлению духовных соборов, поэтому они были так многочисленны и сохранились в библиотеках. Во многих из них указания архиепископа дополнены письмом Св. Франциска Ксавье отцу Гаспару Барзэ, миссионеру, проповедующему в районе, где мужское превосходство является одной из особенностей восточной культуры. Однако проповедники того времени вряд ли отдавали себе отчет в том, что этот текст предназначался для миссионерской деятельности на Востоке, а не в Европе. Так или иначе, но в нем постоянно происходит смешение частного (Восток) с общим; рекомендации священнику в их отношении к женщинам основаны на двух положениях: 1. Истинная религия — это предназначение мужчин; 2. В семейном конфликте священник всегда на стороне мужа.
'Поскольку легкомыслие (жен) доставляет священнику много хлопот, то самой лучшей мерой предосторожности будет забота о душе мужа, поскольку мужчина больший христианин, чем женщина. Духовное обучение мужчины принесет большие плоды, потому что они тверды духом и сильны разумом и от их благочестия зависят порядок в семье и набожность жены…
Какую бы ошибку ни совершил мужчина, никогда не говорите в присутствии его жены, что он не прав. Наставьте его на путь истинный, исповедуйте его, но не в присутствии жены. Напомните ему о его обязанности сохранять мир и согласие в семье, но не слишком защищайте жену. Если же вы будете его укорять в присутствии жены, то она не раз напомнит ему его вину и будет подтрунивать над ним, так как все женщины насмешницы и бесстыдницы. Я бы в таком случае напомнил жене о том, что она должна чтить своего мужа, что велико наказание Господа за бесстыдство и наглость жен, забывающих святой и законный долг. Со смирением она должна переносить гнев мужа, на которого она жалуется только из-за своего непослушания и который гневается на нее из-за ее же непослушания и нескромности'.
Это текст-проповедь конца XVI в., который читали тысячи и тысячи проповедников, формирующих сознание миллионов супружеских пар. Он свидетельствует о презрении к женщине, за которым скрывался страх загадочного и тревожного и вместе с этим мужская солидарность священника и мужа.
Медики, наряду с богословами, прибегая к веским аргументам, свидетельствовали об анатомической неполноценности женщины. Приписав на свой счет все, что было заимствовано у предшественников, они распространили эти сведения, благодаря книгопечатанию, в разных областях правящей культуры. Кстати, случайным ли было высказывание своего отношения ко 'второму полу', сделанное медиком-священником Рабле в 'Tiers livre'? Возможно, этим он определил свою позицию в 'Ссоре женщин': в 1503 г. С. Шампье опубликовал 'Корабль добродетельных женщин', в противовес этому Тирако в 1513 г. выпустил первое издание 'О брачных законах', характеризующееся ярыми антиженскими выпадами. «Ссора» в полном смысле этого слова произошла в 1540–1560 гг. В 1541–1542 гг. появляются следующие издания: 'Придворная подруга' де ля Бордери — книга, направленная против женщин, и 'Совершенная подруга' А.Эроэ, которая, напротив, восхваляет их. В 1544 г. выходит 'Ле Дели, предмет высочайшей добродетели' М.Сэва, 'Tiers livre' Рабле — в 1546 г., а в 1555 г. — 'Неодолимая сила чести женского пола' Бийона, который считает автора 'Гаргантюа и Пантагрюэля' почитателем и врагом женщин. По-видимому, 'Третья книга' не только определяет позицию автора, но является также ответом на 'Совершенную подругу' Эроэ.
В таком случае, почему Рабле не называет Эроэ в числе своих врагов, таких, как Кальвин и пр. Безусловно, 'Tiers livre' определяет позицию автора в споре XVI в. между «сатириками» и «куртуа» — приверженцами куртуазного жанра. В этом смысле книга является критикой женщины, тогда как 'Ле Дели' — ее защитой. Но вряд ли Рабле стал бы писать книгу только о женщине и браке. Основным замыслом произведения является философский аспект, размышления о здравом смысле. Что касается конкретной темы — темы брака, то Пантагрюэль и Панург решают посоветоваться по этому вопросу со знающими людьми: богословом Гипофадеем, лекарем Рондибилисом, философом Труйоганом и др. Без предвзятости, пантагрюэлисты вынуждены признать, что никто из них не может дать совета: мудрецы этого мира — ложные мудрецы. Поэтому книга — это прежде всего 'похвала глупости'.
Каково же отношение Рабле к женщине? Его книга пестрит непристойностями и насмешками. На первый взгляд женщина предстает как существо любопытное, непослушное, нескромное и похотливое. Однако книга посвящена Маргарите Наваррской, и при случае автор воздает хвалу 'благочестивым женщинам'. Рабле не считает, что женщина создана на 'погибель рода человеческого', она создана также для 'услады мужчин', для 'домашнего утешения и ведения хозяйства'. Женщина скорее хрупка, чем порочна ('о, хрупкость женского пола' — гл. XVIII, которая имеет второй смысл: о, хрупкость женской невинности!). Женщина нуждается в покровительстве, прежде всего родителей, озабоченных ее воспитанием. Автор советует выбирать супругу из хорошей семьи, воспитанную и добронравную, не посещавшую дурных
