Примарх заставил себя кивнуть, и надел шлем. Треснувшие линзы какое-то мгновение мерцали, проясняясь, но довольно скоро возникло зернистое изображение. Любопытно, но через левую линзу Лоргар не видел демона, только горизонт. В правой же существо сидело, непринужденно сгорбившись.
— Не тяни, — на этот раз он зарычал. Три зуба шатались и кровоточили.
— Это случится на Калте, — сказала правая голова.
— Или случится, но не на Калте, — произнесла левая, хотя ее безмятежная интонация не соответствовала спору.
Лоргар все еще ощущал вкус крови в горле. Глаза не переставали слезиться, и он подозревал, что боль в переносице означала раздробленный перелом, который потребуется вправлять.
— Что произойдет?
— Ты сразишься с Жиллиманом, — проклекотали обе головы жутковатым хором. – И убьешь его.
Лоргар заколебался. Думать о подобном в самом деле было почти выше его сил. Даже если не было способа предотвратить грядущий крестовый поход, неужто и впрямь дойдет до таких мер, как братоубийство?
Собственный эгоизм стал для него неожиданностью. Покачав головой, он взглянул на другую сторону медали. Хуже ли братоубийство геноцида? Праведные и невежественные понесут огромные потери с обеих сторон разделенного Империума.
Нужно было сосредоточиться.
— Продолжай.
— Я — Кайрос, Оракул Тзинча, — произнесли обе головы. – Я обречен вечно говорить одновременно истину и ложь. — Существо затрещало сморщенными крыльями. С них спланировало вниз несколько перьев черно-синего цвета уродливого синяка. – Но нынешний миг обладает великой божественностью. Средоточие вероятности. Точка опоры. В это мгновение мгновений Великие Боги обязали меня говорить одну лишь правду. Я дал клятву предстать перед избранником пантеона и предоставить выбор. Сейчас, и никогда более, я могу говорить как единый разум. Никакой лжи. Никаких слов обмана из одних уст и слов истины из других. Этот миг слишком важен. Впервые за всю вечность боги пребывают в союзе.
— А Неудержимый?
Обе головы оглядели Лоргара бесстрастными немигающими глазами.
— Кхарнат нарушил соглашение. Однако Кровавый Бог все еще связан им. Связан клятвой. Небесный пантеон сродни пантеону примархов вашего рода. Они ведут войну друг с другом точно так же, как ты будешь сражаться со своими братьями. Существование есть борьба.
— Бороться – значит жить, — добавила вторая голова.
От этой мысли у Лоргара похолодела кровь. Собрание воюющих богов.
— Понимаю.
— Нет, — произнесла первая голова, — не понимаешь.
— Но поймешь, — кивнула вторая. – В грядущие десятилетия.
— Я принес тебе выбор, — добавила первая голова. – Встретиться с Жиллиманом и сразить его.
— Или оставить его в живых и вкусить позор поражения, — закончила вторая.
Лоргару захотелось рассмеяться, но его веселье сдерживало ползучее ощущение тревоги.
— И какой же это выбор?
— Дело в Калте, — отозвались обе головы. Теперь одна из них безмолвно плакала, а клюв другой расплылся в злобной ухмылке. Способна ли птица ухмыляться? Эта каким-то образом ухитрялась. Лоргар мог лишь смотреть.
— Ты должен выбрать между путями личной славы и божественной судьбы, — сказала первая голова.
Роняя хрустальные слезы, заговорила вторая.
— Ты должен выбрать, станешь ли ровней своим братьям, избрав целью месть, или же потрудишься во имя богов, вкусив позора ради более великой победы.
— Я не тщеславен, – Лоргар ощущал боль в сломанных ребрах, которые медленно срастались под броней и плотью. – Я ищу просвещения своего рода, а не личной славы.
— К концу этой войны у тебя будет много шрамов, — первая голова склонилась в странном уважении.
— Или же ты умрешь, — кивнула вторая, — одним из тысячи способов.
— Переходи к сути, существо, – процедил Лоргар сквозь зубы.
— Калт, — провозгласила первая голова. – У тебя будет шанс – единственный шанс – пролить кровь Жиллимана. Так записано среди звезд руками богов. Если ты встретишься с ним на Калте, то сразишь его.
— Однако проиграешь войну, — сказала вторая. – Ты заслужишь уважение и благоговение братьев. Насладишься местью. Но твоя священная война остановится. Оборону Императора усилит слишком много защитников, приведенных туда жребиями, которые в ином случае не выпадут. Ты можешь никогда не достичь Терры.
Лоргар отвернулся от демона, покачав головой в изумлении от предложения. Остатки плаща хлопали на ветру, словно изуродованные крылья.
— Это пророчество? Если я сражусь с Жиллиманом, мне суждено победить, однако я утрачу все, чего стремился достичь?
Первая голова демона закашлялась и сплюнула толстую нитку кровавой слюны. Пока она кашляла, заговорила вторая.
— Это пророчество. Лоргар, ты не всегда будешь заблудшим – слабейшим из братьев. Ты найдешь силу в этой вере. Обретешь пламя и страсть и станешь той душой, которой был рожден. Поэтому-то Жиллиман и умрет у твоих ног, если ты решишься на это. Сразись с ним на Калте и окончишь схватку с его кровью на лице. Ты жаждешь этого временного триумфа, и он может стать твоим.
Первая голова неожиданно дернулась, воззрившись на него птичьими глазами-бусинами.
— Однако цена высока. Чтобы осуществить это будущее, ты будешь на Калте вместо того, чтобы находиться там, где ты более всего будешь нужен своему роду в предначертанный час. Если ты сразишься со своим братом Жиллиманом, предпочтя человеческую честь судьбе вашего вида, то убьешь его. Но сделав это, ты похоронишь свои надежды освободить человечество от невежества.
— Я повторяю – это не выбор.
Обе головы рассмеялись.
— В самом деле? Ты человек, независимо от того, хочешь ли это признавать. Ты раб людских эмоций. Невзирая на собственную мощь, примархи далеки от совершенства человеческого предназначения.
— Придет время, — скрипнув клювом, весело улыбнулась первая голова, – когда гордость и страсть велят тебе уничтожить Короля-Воина Ультрамара.
Вторая согласно кивнула.
— Но выверяй равновесие, сын Императора. Миг личной славы, который докажет братьям твое господство… Или же созидание пути для будущего вашего рода. Все пророки приносят жертвы, не правда ли? Твоя будет такой.
— Если, – закончила первая, — ты проживешь достаточно долго, чтобы принести ее.
Какое-то время Лоргар молчал. Он слушал, как ветер играет с его изорванным плащом и увядшими перьями крыльев демона.
— Покажи мне, – тихо проговорил он.
Корабль пылал.
Вокруг него на палубе лежала сотня мертвых смертных и павших Ультрадесантников. Стены стратегиума содрогались, давая выход давлению воздуха и питая огонь, распространявшийся по всему мостику. Кресла были объяты пламенем. Огонь уже пожирал тела погибших за последние несколько минут.
Посреди пламени Лоргар увидел самого себя с крозиусом в руках. Видение было облачено в красную броню, копируя Несущих Слово, которых он видел у Врат Вечности. Яростно взмахнув, оно отбросило булаву в сторону. Что бы это ни была за битва, она дорого обошлась – доспехи его изображения потрескались, а
