спокоен, чем когда-либо. — Всему экипажу занять посты по боевому расписанию. Приготовиться к выстрелу из орудия «Нова» через тридцать секунд. Командирам боевых постов доложить о готовности.
Вокс-динамики взревели, когда посыпались ответные сообщения.
— Ходовой мостик готов, — прогремел первый ответ из динамиков.
— Лазерные батареи левого борта закреплены и готовы, — раздался второй ответ.
И так далее. Пока все отсеки колоссального корабля докладывали о готовности, Стрейден смотрел, как покрытые гнилью корпуса кораблей Великого Врага все приближались. Корабль вздрогнул, получив первые попадания с легких крейсеров противника, опередивших чудовищный «Терминус Эст».
С крупных кораблей Хаоса взлетали истребители, но, хотя их оружие могло причинить тяжелые повреждения небольшим кораблям Имперского Флота, «Сила Ярости» полностью их игнорировала. Она устремилась прочь от планеты, направляясь к своей цели, как сорокопут, бросающийся на добычу.
— Передать приказ командирам «Драгоценной Верности» и «Лорда Кастеляна» увеличить ход и прикрывать нас с флангов первые пять тысяч километров. Когда мы откроем огонь из орудия «Нова» они должны отойти, чтобы не попасть под наши бортовые залпы.
— Принято, — пробормотал вокс-сервитор, передавая приказы командирам фрегатов. «Сила Ярости» задрожала сильнее, получая серьезные попадания в пустотные щиты и вибрируя от напряжения плазменных двигателей, мчавших корабль вперед на грани перегрузки.
— Давай, — прошептал Стрейден. — Ну, давай…
— Машинное отделение… — произнес голос из динамика, и Стрейден встал со своего трона, — … готово.
Стрейден смотрел на экран, на котором раздувшийся корпус «Терминус Эст» становился все ближе. Капитан достал свою офицерскую саблю и указал ею на экран.
— Уничтожить. Этот. Корабль.
ПРИНЦИП работы технологии орудия «Нова» был относительно прост.
Генераторы, установленные в носу «Силы Ярости» и в самой пушке включались, создавая ряд мощных магнитных полей. Команды рабов в носовой части работали с огромными механизмами заряжания, чтобы подать специально подготовленный снаряд — его заряд был размером с небольшое здание — в огромное помещение, называемое камерой пуска.
Когда орудие «Нова» готовили к выстрелу, переборки задраивались. Механизмы орудия при выстреле должны быть изолированы от остальных частей корабля, и при этом редко всем рабам удавалось покинуть отсеки вовремя. Когда «Сила Ярости» мчалась к «Терминус Эст» под огнем десятков меньших кораблей врага, Стрейден прежде всего требовал скорости. Сотни рабов и сервиторов погибли при подготовке к выстрелу еще до того, как сам корабль был уничтожен несколько минут спустя.
По получении приказа произвести выстрел, магнитные поля разгоняли снаряд и выбрасывали его из ствола со скоростью, близкой к скорости света. Далее производился долгий и опасный процесс перезарядки, и все действия повторялись.
Снаряд летел быстрее, чем мог отследить человеческий глаз (и большинство приборов, разработанных людьми). Он был запрограммирован на взрыв на безопасном расстоянии от корабля, с которого произведен выстрел; разрушительная сила орудия «Нова» была огромна.
Эта предосторожность, конечно, могла быть отменена. Для ее отключения требовалось лишь несколько минут.
Снаряд пролетел расстояние между двумя кораблями быстрее, чем можно моргнуть глазом. Он был запрограммирован при попадании произвести имплозивный взрыв такой плотности, что вся материя поблизости должна быть втянута в него и сжата практически в ничто.
Так умирают звезды.
И снаряд попал в носовую часть «Терминус Эст».
ОГРОМНЫЙ КУСОК чумного корабля просто перестал существовать, обратившись в ничто.
На мостике «Силы Ярости» приборы определяли нанесенные повреждения, вибрировали консоли, хрипели сервиторы.
— Прямое попадание, — сказал лейтенант за операторским пультом.
Гангренозный корабль был ранен. Обломки, мутировавший экипаж и осколки бронеплит корпуса закружились в космосе, вылетая из огромной пробоины, зияющей в носовой части линкора Хаоса. Стрейден видел кровь, застывавшую темными каплями — какая-то ужасная жидкость хлестала из разрушенных секций корпуса, превращаясь в сверкающие багровые кристаллы, когда замерзала в космосе.
«Терминус Эст» начал вращаться — раздувшееся чудовище, пытающееся скрыть лицо от врага.
— Он прячет мостик, — Стрейден выругался.
— Повреждения корпуса — шестнадцать процентов, капитан. «Терминус Эст» теряет воздух и… и тысячи килолитров какой-то темной органической жидкости. Но противник все еще движется вперед.
Стрейден посмотрел на офицера как на последнего идиота.
— Тогда, во имя Бога-Императора, — сказал он, —
ДРАМА В КОСМОСЕ над Катуром разворачивалась как плавный орбитальный балет — корабли скользили и кружились с грациозной медлительностью. Построения нарушались и восстанавливались. Меньшие корабли маневрировали вокруг больших, крейсера выпускали лучи энергии, пронзающие космос, чтобы взорваться фонтаном искр, попав в пустотные щиты противника.
Когда щиты были сбиты, лучи лэнс-батарей вонзались прямо в корпус, врезаясь глубоко, разрывая корабль на куски.
«Вторая Тень» не последовала за «Силой Ярости». Но остальные корабли имперского флота поддержали ее атаку. Легкие крейсера, эсминцы и фрегаты бросились на флагман Великого Врага, их плазменные двигатели оставляли за собой следы заряженных частиц. Пока рабы и сервиторы трудились в отсеках этих кораблей, не зная об ожидающей их участи, ни у одного из офицеров на мостиках не осталось никаких иллюзий. Надежды пережить этот бой не было. Все, что оставалось — продать свои жизни как можно дороже.
Если бы «Вторая Тень» присоединилась к этой атаке, имперские силы могли бы нанести врагу гораздо больший урон. Но ударный крейсер оставался на орбите — само воплощение автономии Адептус Астартес. Отчаянные призывы о помощи раздались по вокс-связи, когда с кораблей Имперского Флота просили, требовали, умоляли космодесантников о помощи. Но черный крейсер отвечал молчанием, не покидая орбиту, его внешняя неподвижность скрывала активную деятельность внутри.
Фрегатом «Драгоценная Верность» командовал лейтенант Террис Вин, родом из богатой семьи с планеты Гудрун. В последние секунды его жизни две мысли крутились в его мозгу, вытеснив все остальные. Во-первых, это наихудшие обстоятельства, при которых можно стать командиром корабля, а во-вторых, он не знал, где его правая рука. В корабль попала торпеда, и после секундной черноты в глазах лейтенант обнаружил себя ползающим по палубе в гораздо худшем состоянии, чем момент назад. На мостике клубился удушливый дым, из обрубка правой руки лейтенанта, оторванной у бицепса, текла кровь.
Все старшие офицеры были мертвы, погребены под обломками того, что лишь минуту назад было вполне исправным командирским мостиком. Половина сервиторов и старшин были также выведены из строя: мертвые, умирающие или обреченные провести последние секунды под искореженными металлическими обломками.
Террис Вин приказал машинному отделению дать полный ход, смутно понимая, что сейчас, наверное, там осталось в живых не больше четверти из тысячи рабов. Торпедный залп, разрушивший мостик, причинил не менее страшные повреждения другим отсекам корабля. По всей логике, было чудом, что корабль еще не развалился.
Лейтенант приказал рулевому стабилизировать курс и вести фрегат прямо к «Терминус Эст». Этот приказ был выполнен более успешно. Корабль резко повернул, возвратившись на курс.
Один из крейсеров Хаоса, «Дочь Агонии» с черным корпусом, дрейфовал между Террисом Вином и его целью. Крейсер обменивался залпами с горящей «Силой Ярости».
— Носовые батареи! — крикнул лейтенант сквозь дым. — Носовые батареи, огонь!
