– Мы сами наколем дров, – пообещал Зоуи.
Кухарка даже рот разинула от изумления:
– Неужто светопреставление грядет? Лесорубы грозятся наколоть дров!
Вернувшись вечером в свой сарайчик, они с Элвин увидели огонь в большой печи; ящик для дров был полон, лучины для растопки готовы. В комнатке опять было тепло и уютно, коврики и стеганые лоскутные одеяла Грэн красовались на своих местах. Но Элвин беспокоилась об отце и о новом доме. Она рисовала эскиз за эскизом, и толстуха, наблюдая, одобрительно кивала.
– Грэн, – внезапно сказала Элвин, – где можно купить такие же одеяла для папы?
– Зачем?
– Они выглядят более теплыми и уютными, а я хочу, чтобы у него было все самое… – Она осеклась, взглянула на кухарку и вспыхнула.
– Ничего удивительного, ведь у тебя впервые появилась возможность позаботиться об отце, – улыбнулась Грэн. И ловко перевела разговор на Нэта Кантрелла: – Вы с ним во многом схожи, оба выросли в лесу, без женщин. Его мать не любила лес, сбежала в город, так там и осталась.
– Я даже не знаю, где он живет, – призналась Элвин.
– Пойдешь по дороге в Пар, на развилке свернешь направо. Отец Нэта построил дом на выкорчеванной делянке.
Элвин подбросила в печь еще дров и долго стояла, глядя на огонь.
Дни летели, пиломатериалы были доставлены, плотники прибыли. Но Нэт Кантрелл не появлялся.
Подошел день выплаты жалованья. Все остались довольны. Работа набирала темп, как будто нагрянувшие холода заставляли мужчин действовать быстрее, чтобы опередить зиму, которая неумолимо подкрадывалась к Западному побережью. Но Нэт Кантрелл не появлялся.
Горы приобрели новый, более мрачный вид, костры лесорубов закрыли их вуалью дыма. Но Нэт Кантрелл не появлялся.
Наверное, он с этой Сьюзи, думала Элвин. Ей было любопытно, что собой представляет его девушка, какими чарами, помимо своих кулинарных способностей, пользуется, чтобы пленять мужчин? Надо бы найти предлог повидать ее. Конечно, можно пойти с Грэн на «посиделки», где всегда что-то происходит: то распродажа ненужного имущества, то благотворительные обеды, и танцы, танцы, танцы… Но у Элвин Феболд просто нет времени на подобную чепуху. Сруб был готов, и с помощью Грэн она настилала пол, обшивала стены досками и клала кровельную дранку.
Вот эта-то кровельная дранка и навела ее на мысль. Она решила по дороге в госпиталь заехать к отцу Сьюзи и узнать, не продаст ли он ей старенький грузовик.
Элвин на совесть позаботилась о своем внешнем виде тем утром. Она все время пыталась убедить себя, что тщательно одевается для Эда Феболда, хотя прекрасно знала, что прихорашивается вовсе не ради отца, а для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед девушкой Нэта Кантрелла.
Дом Сьюзи был белым, с зеленой крышей, которая сливалась с кронами деревьев, опустивших на нее свои ветви так, что трудно было сказать, где заканчивается кровля и начинается листва. Цветочные клумбы на лужайке пламенели поздними осенними цинниями, астрами и хризантемами. На окнах кухни висели… занавески с оборочками. Наружный ящик для цветов сверкал яркими красками, из-за занавесок тоже выглядывали цветы и фарфоровые фигурки ангелочков, а за ними гостье улыбалась симпатичная девушка, розовощекая, с белокурыми локонами.
Хозяйка поспешила выйти из дома.
– Я знаю, вы Элвин Феболд. А я Сьюзи. Рада вас видеть, – поприветствовала она гостью. – Я собиралась наведаться в лагерь, познакомиться с вами, но мне сказали, что вы всегда заняты.
И вскоре Элвин очутилась в удивительной кухне. Она даже не представляла себе, что существует такое множество всяких приспособлений и посуда таких невероятных форм и расцветок. Она чувствовала себя совершенно потерянной и смущенной, как будто проснулась в каком-то новом для нее мире.
– Кофе готов, и у меня есть…
«Если она скажет «булочки с корицей», я завою!» – подумала Элвин.
– …кекс, – закончила Сьюзи. – Я этим утром опробовала новый рецепт.
Через час, выпив две чашки кофе и решительно отказавшись от третьего куска восхитительного кекса, Элвин смогла наконец вырваться к машине. Сьюзи шла за ней. Она поставила на заднее сиденье коробку, и в этой коробке были банки с джемами, консервированными овощами, солеными орешками и половинкой кекса. Элвин, которой не удалось отвертеться от этих даров, поблагодарила щедрую хозяйку и спросила наконец о ее отце.
– О, он, вероятно, опять затеял спор с каким-нибудь приятелем и теперь не скоро вернется. Если вы по делу, можете обсудить это со мной. Папа всегда со мной советуется, прежде чем на что-то решиться.
– Тот грузовик, который мы брали в аренду, – нерешительно сказала Элвин. – Ваш отец не согласится продать его?
– Эту развалюху? Конечно, если бы у папы был враг, от которого он хотел бы избавиться… А так вряд ли.
Элвин завела мотор.
– А сколько бы вы за него заплатили? – вдруг спросила Сьюзи.
Элвин бросила взгляд на часы.
– Поговорим об этом в другой раз, – буркнула она и уехала.
«Девушка, которая говорит «да», когда имеет в виду «нет», и «нет», когда имеет в виду «да», – думала Элвин, прибавляя на шоссе скорости. Она чувствовала ужасное отчаяние и пребывала в унынии. Если именно такой тип женщин нравится Нэту Кантреллу, он никогда не сможет полюбить Цыганочку, девчонку из лагеря лесорубов. А она, Цыганочка, никогда не сможет стать такой прекрасной хозяйкой, как Сьюзи…
Отец выглядел вполне готовым к новому суровому испытанию – предстоящей операции. Внимание Элвин привлек горшочек с яркими цветами на подоконнике.
– Это герань, – с улыбкой пояснил Эд. – Я хочу, чтобы ты забрала ее отсюда. У сестры и так полно дел, ей некогда цветы поливать, а я не могу лежать тут и безучастно смотреть, как они вянут.
Элвин привезла конторские книги, и Эд Феболд, приятно удивленный тем, что такие разительные перемены в его хозяйстве произошли за столь короткое время, рассыпался в похвалах дочери.
– Это все Грэн, – отмахнулась Элвин. – Я подозреваю, что она подмешивает в свою стряпню волшебное зелье, которое вызывает прилив огромной силы и энергии. И потом, одно ее присутствие вселяет во всех уверенность.
Она рассказала отцу о новом домике, великодушно похвалила Нэта Кантрелла, и Эд Феболд удивленно поднял брови:
– Неужели вы нашли общий язык? У этого парня взрывной характер, а я сомневаюсь, что «Вайлдвуду» удалось сломить твой собственный.
– Ну, мы, конечно, не объявляли друг другу войну, но стычки бывают, – призналась Элвин и, помолчав, спросила: – Папа, мужчины любят дома, заваленные безделушками? Я имею в виду кухни, загроможденные банками печенья в форме зайцев, цветами, рюшечками и всякими фарфоровыми фисками?
Подумав немного, Эд Феболд ответил:
– Большинство мужчин проводит на кухне очень мало времени, дочка. Но если женщина старается сделать свой дом уютным, честь ей и хвала.
– У нее есть даже фарфоровые бабочки, висящие на шнурках в окне, и кактусы в горшочках!
– Ты имеешь в виду Грэн Хоукс и нашу походную кухню?!
– Нет, папа! – захохотала Элвин. – Эта кухня принадлежит девушке Нэта Кантрелла.
– Не знал, что у него есть девушка… Ладно, теперь о втором тракторе. Я должен был сам об этом позаботиться, но как-то руки не дошли…
Элвин была рада отвлечься от кухонной темы и даже охотно унесла герань из палаты, когда уходила. Она поставила ее рядом с собой на сиденье и придерживала на поворотах, чтобы горшок не опрокинулся.
Вечером Грэн сказала, что герань нуждается в солнце, и девушка поставила горшок на восточное окно.
