случилось, почему они его выгнали-то?
– Ничего не знаю, он, когда увольнялся, сказал, что переходит на другую работу, тесть его якобы устроил.
– Да, странная история, но они молчат, как воды в рот набрали. Да им сейчас не до зятя. Николая Степановича сразу после Нового года инсульт хватил, парализовало, думали, так и останется, но ничего, сейчас уже сидеть может и даже потихоньку по квартире передвигается, не без помощи, конечно. Дали ему пожизненную инвалидность и персональную пенсию. Конечно, по сравнению с другими жить можно, но жена его прямо в панике, да тут еще цены отпустили. И новое несчастье, – Люська понизила голос, – Колька, внук-то, наркоманом стал!
Надежда прямо ахнула:
– Такой молодой, ребенок же еще!
– Да, проводила милиция рейд какой-то, их всех там и взяли, Нина Ивановна как узнала, сама чуть сознание не потеряла. Но Ленка молодец, не растерялась, поехала к своему бывшему свекру, он сейчас тоже на пенсию собирается, а раньше большая шишка был, и прямо ему сказала: – Вы, говорит, сына проглядели, мне ничем не помогли, я одна с ним возилась, вот и нет у вас сына, а если сейчас с внуком не поможете, то у вас и внука не будет. Уж не знаю как, а убедила она их, к старости у людей совесть просыпается. Свекор ее все связи поднял, деньги дал, и устроили Кольку в специальную клинику куда-то за границу, а там сказали, что вылечат: организм молодой, привыкнуть не успел. Вон сколько несчастий на одну семью. Мама говорит, ничего, пусть узнают, как простые люди живут, никто теперь с ними возиться не будет, а мне Ленку жалко.
– Да ты, Люська, прямо как святая!
Люсина мама поддержала Надежду:
– Да уж, им полезно жизнь узнать, а то поехали мы тут с Ниной Ивановной в магазин, на метро надо было, представляете, она не знает, сколько жетон стоит! Раньше все на машине, а теперь машину водить некому, теперь учится на общественном транспорте ездить. Одно плохо: очередей теперь нет. Как постояла бы в очередях, сразу бы поняла, что к чему, а так не успела она в очередях постоять.
Надежда засобиралась домой, на прощание Люсина мама сказала ей, улыбаясь:
– Надя, прими совет: мужу ничего не рассказывай, где была, почему задержалась, а то неприятности будут. Мужчины эгоистичны, как это ты куда-то без него ходила!
Люська прямо задохнулась от возмущения:
– Мама, чему ты ее учишь! Они же взрослые люди, у них полное взаимопонимание, зачем же ей врать, она же ничего плохого не сделала, посидела у школьной приятельницы только!
Надежда ехала в метро и улыбалась своим мыслям. Все плохое осталось позади, теперь у нее замечательный муж, самый лучший на свете, она его любит, скоро приедет в отпуск Алена, а остальное совсем не важно. Надо скорее бежать домой, приготовить что-нибудь вкусное к приходу Саши.
Однако дома Надежду встретили ее замечательный муж и не менее замечательный кот, которые стояли у двери и глядели на нее голодными и грозными глазами.
– Где ты была так поздно? – вопросил Сан Саныч тоном Отелло.
Надежда даже пригляделась к нему: нет, все нормально, волосы хоть и темные, но сам пока что еще не мавр.
– Сашенька, а ты разве сегодня не на лекции? – спросила Надежда льстивым тоном.
– Лекцию отменили, мы тут сидим голодные, ждем тебя, ты не увиливай от ответа, где ты пропадала?
Надежда представила, как она сейчас начнет рассказывать, что была у Люси и какими ее кормили там пирожками и картофельными котлетами под грибным соусом. А потом они пили чай с вишневым вареньем… Она набрала побольше воздуху в легкие и затараторила:
– Ну ты представляешь, сижу я сегодня после обеда, приходит Владлен Иваныч с отчетом и говорит, что очень, ну очень просит там разобраться, кое-что переделать как можно скорее, потому что послезавтра у него какая-то конференция и ему срочно этот отчет нужен. А до этого он и не подозревал, видите ли, что отчет ему понадобится! Ну я и подумала, что раз у тебя сегодня лекция, то и посижу попозже. А так пришлось бы завтра оставаться, там за один день не успеть.
Она осторожно посмотрела на мужа. Он глядел успокоенно, даже улыбался.
– Ну а ужинать-то мы будем сегодня?
– Иду, дорогой, сию минуту. – Надежда понеслась на кухню, на ходу повязывая фартук и думая про себя: «А ведь Люськина мама-то кругом права!»
