'Пуля. Стреляли в упор. Разве такое возможно'. Шея Саранчи была замотана лиловым шарфом, дико дисгармонирующим с остальной одеждой.
'Должно быть, скрывает шрам как Бендер'. Я повиновался и пошел за исполнителем, на улице ждали еще двое - рядовые. Один вызвал марево, закрыв нас от случайных прохожих, а второй открыл портал. Я раньше не пользовался ими из-за того что они требуют либо затраты большого количества энергии либо специальных артефактов. Рассмотреть, что же использовал исполнитель, я не успел.
Глава VI. Нелепый допрос.
Бастиону и катакомбам Главной Альмы позавидовали бы гномы, настолько они были огромны и непревзойденны в своей архитектуре, позавидовали бы (если бы могли) духи воевод, обитающие в заброшенных крепостях и цитаделях, столь неприступны они со дня сотворения и во веки вечные и во славу Совета. Но я не испытывал особого восторга шагая темными коридорами, спускаясь по каменным винтовым лестницам все глубже и глубже в сопровождении двух исполнителей. Капитан исчез в одном из боковых ответвлений еще в бастионе. И я был на сто процентов, что он уже ждет меня в конечном пункте моего следования, где бы он ни находился. А находился он в маленьком кабинете. Что, правда, размеры комнаты визуально оценить не представлялось возможным из-за слабого освещения. Но малые размеры комнаты ощущались кожей. Пространство давило и уничтожало. Меня усадили на жесткий стул. На его ручках были укреплены кожаные ремни, но меня приковывать не стали, хотя я уже мысленно готовил себя к худшему.
Напротив стояло стол и более удобное, чем мое, но столь же по спартанскому простое кресло. Его занял Саранча. Он взял со стола документы и, пробежав их глазами, спросил, не отрывая взгляда от явно заинтересовавшего момента:
-С какой целью прибыли в город?
-Экзаменация на четвертую ступень.
-Как долго намереваетесь пробыть у нас? И что намериваетесь делать? Экзаменация уже закончилась, - как бы подытожил капитан.
-Завтра утренним поездом еду домой. Если ни что не помешает, - добавил я и постарался понять, будет ли капитан мне мешать или даже вещи поможет до вагона донести. Но понять не смог.
-Хорошо, - но сказал он это словно 'без разницы'.
-К нам поступила информация о том, что ты не законно, в обход воли Совета зарядился энергией, тем самым, увеличив свою силу, хоть и временно. А это дозволено лишь нимфам и сатирам. А у тебя, некромант, я не вижу рогов, а тем более... Ха-ха-ха... - смех его был просто звуком, как и пустые слова, но эта пустота и вселяла страх.
-Не было такого, - признаваться я не собирался, а память я закрыл достаточно хорошо, так что единственное, чем можно меня было расколоть - грубый пролом сознания, но применяли его только во время войны. Даже исполнители должны согласовывать свои действия в этом вопросе с кем-либо из Совета. А я пешка и вполне благопристойный маг - 'в связях порочащих был, но не замечен'. По этому мало вероятно, что мою память выпотрошат из-за не санкционированного пополнения. Подобные истории встречаются сплошь и рядом. А все из-за проклятых квот на энергию, как у вампиров на 'жертвы охоты'.
Много тысячелетий шли кровопролитные войны между магами за магические источники способные пополнять и увеличивать запас магической энергии. Эти самые источники имеют разнообразную форму и содержания. Одни восполняют силу белых другие черных, а третьи и тех и других - самые ценные для Совета в наше время.
До Совета и Главной Альмы существовали и другие объединения магов. Ставившие себе за цель, контроль над магической энергией, но они не хотели делить ее с другими, и по сему век их был не долог. Совет архимагов объединил белых и черных магов, для регулирования споров был создан Кодекс, и призваны на службу исполнители. Со временем все известные источники были захвачены Гвардией Совета и проигравшим были предложены вполне честные условия: 'мы даем вам энергию, а вы то, что нам необходимо'. Платой за энергию или как ее еще называют ману, не всегда были деньги, в те времена активно развивалось рабство и бартер и т.п.
Спрос рождает предложение и теневую экономику. На черном рынке можно купить не только саму квоту, но и ману. Ею, иногда, торгуют 'колодцы' - генетические уроды, способные не только аккумулировать, но и вырабатывать магическую энергию. Но насколько я помню подобных людей в мире не больше пяти, а может и того меньше. Хотя, как правило, маной приторговывают спекулянты и импы. Импы это бесоподобные существа способные воровать ману во время сна. На одного из них, если что, я и решил валить все. Найти продавца у исполнителей вряд ли получиться, а покупка маны на черном рынке тянет максимум на штраф.
-Не было! Хорошо. Тогда ответь вот на какой вопрос. Что ты знаешь о Сердце Святого?
'Вот это да! Уже знают'. Я смотрел на Саранчу, так словно я где-то об этом уже слышал, но не могу вспомнить, где именно и ждал, что капитан даст подсказку. И он дал:
-Краеведческий музей. Росверфен. Святой Седрик.
-Да, да, я что-то припоминаю. По истории магического мастерства кто-то писал реферат об этом Седрике, но вот в чем там было дело. Я помню плохо. Кажись, этот ваш Росткафер замочил бедного Седрика и съел его сердце. Но вот при чем тут краеведческий музей. Убей, не знаю, - я перевел дыхание и когда Саранча хотел, было сказать еще что-то, продолжил свою безумную историю о печальном Седрике.
- А может, дело в музее было. Или Седрик, или Роскухель работали в музее. Я прав?
-Да, так оно и было, - со скупой, чуть уловимой ноткой иронии сказал капитан.
-Свободен, - он посмотрел в документы, и односложность моего имени вызвала секундную паузу. Так всегда, ни кто не может понять Каин, это фамилия или имя. Я всегда отвечаю на этот вопрос просто: 'Судьба'. И это еще больше настораживает посторонних.
-Мы, Вас более не задерживаем, маг Каин. Капрал, - в комнату вошел исполнитель. - Сопроводить к выходу.
Я с неимоверным облегчением покинул бастион Альмы и с удивлением заметил, что день близился к концу. Сколько я провел времени в катакомбах и только ли в них. Быть может, мне основательно промыли голову, и я теперь запрограммирован бог весть на что. Я оглядел себя и ощупал шею и осмотрел руки. Шея была чистой, и на руках не было следов уколов, да и голова была ясной, и мысли скользили легко и непринужденно в моем сознании, выстраивая логические цепи. Вопросы были, но ответы на них можно получит только в одном месте. Сегодня перед закатом.
Солнце пылало ало-красным диском, падая за горизонт. Я люблю закат не меньше чем рассвет, но в предрассветной тишине я могу представить, что я один в этом мире и солнце поднимается, что бы увидеть меня и я живу, что бы видеть солнце. Быть может, по этому я не хочу становиться вампиром или личем. Я не смогу больше видеть солнце, а если и смогу то не испытаю того что у меня сейчас в душе, когда багряный лик звезды бросает последние лучи уходящего дня на одиноко стоящий ангар.
Таксист еще раз предупредил меня, что клуб закрыт больше двух месяцев. Из его рассказа я узнал о бандитской разборке послужившей причиной для его закрытия, но не меньшей причиной была, смерть хозяев. Их сожгли заживо в собственном клубе, а вот сам клуб не пострадал. На мой вопрос, почему он решил, что их сожгли, он сказал, что об этом писали все газеты. 'Прах на танцполе', 'Зажигательный вечер' и тому подобные заголовки украшали первые полосы газет. У меня, на счет случившегося, сложилась своя версия, но делиться с водилой я не стал. И что за мода, из ангаров и складов дискоклубы делать.
Глава VII. Возвращение из неоткуда.
Я пришел не первым, но и не последним. В зале уже была Лена и Лева, возле не понятной для меня аппаратуры возился коротко стриженый парень в кожаном фартуке. Он постоянно что-то объяснял Лелику который помогал ему в наладке приборов. Вампир ворчал и шипел, показывая артфактику белоснежные клыки. Но тот только отмахивался крестом от упыря, заставляя вздрагивать от неприятных ощущений. Левиафан, заметив меня, помрачнел и, ткнув в мою сторону пальцем, с обидой спросил Лену:
-А этот что здесь делает?
-Его позвала я.
