Женщина бросила взгляд на часы. До регистрации пятнадцать минут. Хорошо, что она даже по дому никогда не ходит распустехой. Собраться – это сменить домашний брючный костюм на нарядное платье, только и всего. Оно у нее немнущееся, гладить не надо, так что успеть вполне можно. Даже если и не к началу процесса, так к выходу новобрачных из загса. Прогнать ее никто не посмеет. Вовка Ланкиным детям – сводный брат, а она, Татьяна, – его мать, а значит, почти родственница.
Поскольку пришлось все же потратить некоторое время на добавочный вечерний макияж, Татьяна Ермакова действительно успела только к выходу новобрачных из загса. Цепким взглядом сразу выхватила из толпы гостей Юру. Он, сильно поседевший после смерти жены, все равно казался очень моложавым и был по-прежнему красив и статен. Приодетая и накрашенная Ланка тоже выглядела неплохо, но Татьяна не сомневалась, что до нее она никак не дотягивает. И платье-то у бывшей подруги простоватое, из какого-то древнего финлена, и помада явно не в тон. Невеста, конечно, хороша. Но что с нее взять? На то и невеста. А вот Маргарита Чеснокова – красавица редкая! Даже в простеньком кремовом костюмчике как королева! Конечно, Вовка станет возле нее тереться. Да вон он и трется уже, даже под локоток свою сводную сестрицу поддерживает. А Ритка ничего, не противится. Слава богу, уже давно совершеннолетняя. А где ж Женька-то? Может, не пригласили? Или не захотел на Ланкино счастье смотреть?
С букетом, купленным у ушлых бабок тут же, у загса, Татьяна подошла поздравить новобрачных. Боковым зрением отметила, как вытянулось при виде ее Ланкино лицо, но решила не обращать на эту вытянутость никакого внимания. Она ничего плохого не делает, их же с Юрой детей, между прочим, и поздравляет. Расцеловав в щечки Светку Майорову, Татьяна вдруг встретилась взглядом с тем, ради кого и пришла, с Евгением Чесноковым, отцом своего непутевого Вовки. Он смотрел на нее с непонятным выражением, и Татьяна тут же пошла на приступ. Растолкав крепкими локтями гостей, вьющихся вокруг молодых, она пробралась к Чеснокову и пропела ему на ухо самым нежным голоском:
– Здравствуй, Женечка! С приездом! Как живешь-поживаешь?
– Нормально, – неласково буркнул тот, но Татьяна заметила, какой жадный взгляд он бросил в вырез ее платья. Видать, с женщинами у него напряженно. Она ловким движением одернула платье пониже, чтобы полукружья груди обнажились еще соблазнительней, и опять спросила:
– Сына-то видел? Прямо вылитый ты в молодости!
– Его не увидишь… как же… Сам на глаза так и лезет! Но имей в виду: если твой уголовник будет клеиться к Рите, я его удавлю своими руками… не посмотрю, что сын…
– Да что ты, Женя?! Чего ему к ней клеиться? Он же ей брат! Вовке приятно просто рядом постоять с такой красавицей, как Рита. Он же все еще холост… – Татьяна быстро взглянула на Чеснокова и, решив, что момент подходящий, задала очередной вопрос: – А у тебя как в личной жизни? Женат?
– Нет, – отрезал он и стал проталкиваться к молодым, чтобы тоже поздравить.
Татьяна решила, что гнать лошадей не стоит. На свадебном торжестве, куда она непременно просочится, хоть ее и не приглашали, Женька наверняка напьется с радости и горя одновременно, а потому станет более легкой, нежели сейчас, добычей. Пожалуй, это последняя ее возможность устроить личную жизнь с мужчиной, которого она способна любить, а потому никак нельзя ее упускать.
Свадьбу праздновали в банкетном зале дольского Дома культуры. Татьяна умудрилась усесться рядом с Чесноковым. Она попросила у официанта чистую тарелку, поскольку на нее, конечно же, заказ не делали. Ну да и что! Без порционного блюда она обойдется, а салатов и выпивки на столах – ешь, пей – не хочу. Всем хватит.
Евгений действительно захмелел довольно быстро и даже приобнял Татьяну за плечо, то и дело приговаривая ей на ухо:
– Вот оно как все получилось-то, Танюха… Вот ведь как… И кто бы только мог подумать, что мой сын женится на Юркиной дочери? Даже во сне не приснилось бы…
– А что такого-то? – сладким голосом отвечала ему Ермакова, тоже наклоняясь к самому его уху и тесно прижимаясь грудью к плечу. – Ну… породнились – и хорошо… Пусть будут счастливы… Да и у нас еще не все потеряно, не правда ли, Женя… – Имя отца своего сына Татьяна выдохнула с таким придыханием, что тот с изумлением посмотрел ей в глаза и спросил:
– Да ты что снова липнешь-то ко мне, Танька? Что в тебе взыграло?
С минуту подумав, Татьяна решила, что момент, когда лошадей пора уже гнать в полную силу, настал, и ответила:
– А я давно по тебе тоскую, Женя! Мы тоже могли бы с тобой жить хорошо, если бы ты от меня в юности не отказался. Вовка ведь твой сын… и я… представь, до сих пор помню, как нам тогда было с тобой хорошо… Ты-то это помнишь?
– Брось! – Чесноков расхохотался. – Я тоже никогда не забуду, как ты орала, что сейчас умрешь! Ага! Очень хорошо нам было! Память на всю жизнь осталась!
После этих слов Чесноков опрокинул в рот стопку водки, словно желая запить и этим сгладить неприятные воспоминания. Потом кто-то провозгласил очередной тост за молодую пару, и Евгений выпил снова. Глаза его вконец осоловели и прочно остановились на Татьяниной груди, красиво приподнятой новым бюстгальтером на косточках. Небрежным жестом, будто бы нечаянно, женщина чуть приспустила с одного плеча платье вместе с бретелькой бюстгальтера, и ее грудь обнажилась чуть ли не до самого соска.
Когда объявили танцы, Татьяна потащила Чеснокова в круг, где он обнял ее так крепко, что у нее аж перехватило дух. Неужели все будет? Неужели?! Она в ответ прижалась к нему всем телом, как могла тесно, обвила шею руками и даже воздушно поцеловала в щеку, решив, что непременно надо соединять страсть с нежностью. Кто знает, что бывшему лаборанту Евгению Павловичу нынче нужно!
Бывший лаборант прореагировал на ее притязания так, как надо, и даже вроде бы полез целоваться слюнявым пьяным ртом. И все бы, возможно, сладилось так, как хотелось Татьяне, если бы не Вовка. Он вывел танцевать Риту и очень скоро оказался вместе с ней рядом с родителями, которых даже и не думал стесняться. Его руки так непристойно елозили по Ритиной спине и тому, что спины пониже, что девушка начала вырываться. Она старалась сделать это, не привлекая ненужного внимания, что, собственно, все и погубило. Ей бы прилюдно отвесить братцу хорошую оплеуху, чтобы все это видели и слышали, но она явно не хотела скандала. А Вовка был не таков, чтобы сдаться за здорово живешь. Он продолжал прижимать к себе девушку и оглаживать жадными руками ее ладную фигурку. Наконец телодвижения пары Вовки и Риты заметил Евгений. Он тут же бросил Татьяну и ринулся к ним. Весь хмель из Чеснокова разом вышел, и он почти трезвым голосом негромко сказал сыну на ухо:
– Отцепись от Риты по-хорошему.
Владимир от неожиданности слегка ослабил хватку, и девушка, выскользнув из его рук, присоединилась к стайке подруг. Ее обидчик нехорошо усмехнулся, посмотрел на отца тяжелым взглядом, отправился на свое место за столом, где тут же налил полный стакан водки и залпом выпил, ничем не закусывая. О сыне Татьяна не беспокоилась. Напьется, натворит что-нибудь, снова посадят – туда ему и дорога. А вот то, что Женька так легко протрезвел, ей понравиться не могло. Когда они с ним тоже добрались с танцпола до своих мест за столом, Чесноков, похоже, уже начисто забыл, что только что охотно прижимался к Татьяниной жаркой груди. Вся ее подготовительная работа пошла псу под хвост. Все надо начинать сначала.
И Татьяна Ермакова принялась подливать и подливать Евгению водки, и он, не пропуская ни одного тоста, пил и пил, но совершенно не пьянел. Возможно, потому, что продолжал зорко следить за Вовкой, абсолютно ему не доверяя и отчаянно беспокоясь за дочь. Лишь один раз Татьяна смогла заставить Женьку отвести глаза от сына и посмотреть себе в лицо. Совершенно отчаявшись завлечь его женскими чарами, она решила предложить ему себя открытым текстом:
– Послушай, Женя… – начала она. – Ты одинок… я одинока… Может быть, нам попробовать соединиться? Я все умею: и варить, и жарить, и пироги печь. Всегда будешь накормлен и ухожен. А уж в… постели… мужики меня всегда хвалили… Останешься доволен… Вот увидишь…
Евгений повернул к ней голову, внимательно посмотрел и спросил:
– А что ж не вышла ни за одного из тех, кто хвалил? Или не предлагали?
– Почему ж не предлагали? Еще как предлагали, только… не любила я никого из них. А замуж даже и в сорок с хвостом все же хочется по любви…
– Стало быть, ты хочешь за меня прямо замуж? – усмехнулся Евгений.
– Хочу… да… Но можно и не замуж… просто пожить рядом с любимым мужчиной…
