Кирочке, что родители наверняка беспокоятся. Девочка непростая...
– Где она? – нервно спросила Ирина. – С ней все в порядке?
– В порядке, в порядке, – опять закивала старушка. – Укатили они куда-то на Кирочкином мотоцикле...
– А ваш... Кирочка... Он как... с нашей Ниной... Они что...
– Ой! Не говорите... – махнула рукой старушка, и Ирина, испугавшись этого ее взмаха, громко охнула. – Нет! Вы ничего плохого не подумайте! – сразу принялась успокаивать ее пожилая женщина. – Наш Кира – мальчик хороший... Но, понимаете, сейчас такое время... Я, конечно, не одобряю, но даже картину по телевизору какую-нибудь посмотришь, так там это обыкновенно...
– То есть вы хотите сказать, что они вместе спят? – встрял Андрей, а Ирина опять протяжно охнула.
– Да они на всем чистом... вы не думайте...
– А сколько лет Кириллу?
– Дык... Двадцать четвертый уж идет. Он у нас серьезный человек. И армию отслужил... А сейчас работает... что-то там с машинами делает... чинит, что ли... В общем, все честь по чести...
– А Нине всего семнадцать. Она же несовершеннолетняя! – повысил голос Андрей. – Что ваш Кирилл думает? Мы можем на него в суд подать, вы понимаете?
Старушка испуганно кивнула, и в этот момент за окнами раздался оглушительный рык мотоцикла и радостный лай Альмы. Андрей с Ириной бросились к окнам. Во дворе, еще сидя на мотоцикле, снимали шлемы парень и девушка, в которой они сразу узнали Нину. Кирилл слез с мотоцикла и подошел к Нине. Она обвила его шею руками, и молодые люди застыли, слившись в поцелуе. Потом Кирилл снял девушку со своей машины и на руках понес к дому.
– Бабу-у-уля-я-я! Дверь откро-ой! – крикнул он с крыльца.
Бабуля, стараясь не глядеть на гостей, бросилась к дверям. Андрей с Ириной так и остались стоять каждый у «своего» окна, привалившись к подоконникам, уставленным густо разросшимися малиновыми и белыми геранями.
Улыбающийся Кирилл внес Нину в комнату и, увидев супругов Капитоновых в боевых стойках, от неожиданности чуть не уронил девушку на пол. Она съехала с его рук, выпрямилась и, прижавшись к нему спиной, уставилась на родителей.
– Ну и как же это называется, Кирилл? – нервно потирая пальцы рук, спросил Андрей.
– Я люблю ее, – ответил молодой человек.
– Зачем же тогда увозить?! – выкрикнула Ирина. – Мы чуть с ума не сошли!
– Да потому, что вы все равно ничего не разрешили бы ей! Андрей Васильевич мне очень долго втолковывал, чтобы я ничего не смел...
– Я тебе втолковывал, что Нина... – еще более нервно заговорил Андрей, – я тебе объяснял, что она...
– Да я все знаю про Нину! – перебил его парень и обнял их дочь за плечи.
Она тут же отвернулась от родителей и спрятала лицо у него на груди.
– Ну... и что же вы собираетесь делать... дальше? – спросила Ирина.
– Я женюсь... на ней...
– Ты... ты понимаешь, какой это шаг? Ты соображаешь, что хочешь на себя взвалить?! Она же не такая, как все! – зачастила Ирина. – Считай, что она... инвалид! С ней надо жить другой жизнью! Не такой, к какой ты привык!
– Мне не надо никакой другой жизни... Я уже пожил всякой... другой... Я хочу быть с ней, а она хочет быть со мной, понятно вам?! – уже с настоящей угрозой в голосе бросил им Кирилл.
– Ей всего семнадцать, – заметил Андрей.
– Мы... мы предохраняемся, – очень спокойно ответил парень, и Ирина с Андреем разом почувствовали, как им в лицо бросилась краска.
Взяв себя в руки, Андрей предложил:
– Возвращайтесь-ка лучше в Питер.
– Куда? – усмехнулся Кирилл. – В питерской квартире у нас с братом на двоих комната одиннадцать метров.
– К нам возвращайтесь, – вздохнув, сказала Ирина.
– Мы... мы подумаем... – ответил он. – А сейчас вам все-таки лучше... уехать... Простите...
– И что мне теперь делать? – спросил Ирину с Андреем Миша Румянцев, когда они объяснили ему, где находится Нина.
Волнуясь, молодой человек говорил гораздо более невнятно, чем обычно. Высокий и стройный, одетый в строгий темный костюм с белой рубашкой и галстуком, нечетко говорящий по-русски, Румянцев напоминал юного служащего иностранного представительства в России. Капитоновы знали его с детства и любили почти как сына. Они были уверены, что в конце концов Нина с Мишей поженятся, а потому очень ему сочувствовали.
– Тебе, Михаил, остается надеяться только на то, что Кирилл устанет от Нины, – ответила ему Ирина. – Вы с ней одной крови, а Макута... Он просто еще не до конца понял, какая жизнь его ждет. Ты подожди, Миша...
– Сколько ждать? – спросил он, хотя понимал, что никто не сможет дать ему ответ на этот вопрос.
– Я думаю, что дождешься, – очень серьезно отозвался Андрей.
– Ты все-таки думаешь, что Кирилл Ниночку бросит? – спросила мужа Ирина, когда Миша ушел.
– Откуда мне это знать? Зато я точно знаю другое: здоровому человеку очень тяжело с такими, как Нина с Мишей. Это ж так любить надо, чтобы... В общем, я не знаю, способен ли байкер Макута на такую любовь.
– И все-таки ты зря обнадежил Мишу.
– Почему? – удивился Андрей.
– Да потому, что Румянцев – рафинированный мальчишка, а Кирилл – настоящий мужик, хоть и очень еще молодой. Это я тебе как женщина говорю.
– Вот такие, как ты, женщины и будут пытаться отнять его у нашей Нинки. И заметь, им ничего не стоит нашептать ему на ухо всякие сладкие словечки. А Нина... – Андрей развел руками, – только молчком. Неизвестно, кого он в конце концов выберет.
– Я не знаю, как сказать ей об этом, – мрачно проговорил Андрей. – Может быть, как-нибудь ты... ну... по-своему... по-женски...
Ирина, нахохлившись, сидела на диване с белым лицом, дрожащими синими губами и молчала. Андрей подсел к ней, обнял за плечи и тоже замолчал. Уставившись почти в одну и ту же точку на соседней стене, супруги Капитоновы просидели так минут десять, пока тишину не разорвала трель телефонного звонка. Андрей посмотрел на Ирину, но она опять молча покачала головой. Андрей вздохнул и снял трубку.
– Нина еще ничего не знает, – сказал он, глядя в пол. – А что мы должны ей сказать? Что Миша ни при чем? Но ведь... И что?! Еще неизвестно, что станет с нашей дочерью, когда она узнает... Нет, я не могу ничего сейчас обещать... Мы обсудим это с женой, и тогда... Нет... Не стоит... Как получится, так и получится... Умолчать о чем-то, конечно, можно, но обманывать... В общем, простите, но я предлагаю называть вещи своими именами... Да-да! Врать Нине я не стану!
Андрей шлепнул трубку на аппарат и посмотрел на жену.
– Что еще?! – выдохнула она.
– Ничего нового... не волнуйся, – ответил он. – Понимаешь, Витька Румянцев просит не говорить Нине, что всему виной Михаил.
Ирина в недоумении округлила глаза.
– Ну... дело в том, что у Миши кроме перелома ноги еще и тяжелейшая депрессия... Он... Виктор говорит, что Мишка теперь и с аппаратом не слышит. Такие вот дела...
– Зачем же он это сделал? Зачем?! – простонала Ирина, обхватив голову руками. – Бедная Нина... бедные дети... За что им все это? И так обделенные, так еще и...
– Им, Ира, все-таки лучше, чем... – Андрей не договорил, потому что жена все-таки разрыдалась. Он
