Ей-богу, Асад Хал ил, этот ливийский террористе его снайперской винтовкой, в сравнении с ними выглядел сущим ангелочком.
Глава 41
В шестнадцать пятьдесят четыре я свернул на длинную подъездную дорожку, ведущую к гостинице Уилмы.
В окне главного здания виднелась женщина — несомненно, сама Уилма, ожидающая своего компьютерного хахаля, и, вероятно, она сейчас гадает, кто это там к ним тащится в раздолбанном «додже».
Я остановился возле «Дома у пруда», собрал пластиковые пакеты с покупками из магазина спорттоваров Лесли Шайнталь, вылез, постучал в дверь и возвестил:
— Снежный человек приехал!
Кейт открыла, и я вошел внутрь.
— Где ты раздобыл этот «додж»? — тут же спросила она.
— У Руди, — объяснил я. — Это очень важный момент, когда ты в бегах, — все время менять машины.
Она не стала это комментировать, а продолжила расспросы:
— Как все прошло? А что в этих пакетах?
— Все прошло хорошо, хотя Бэйн по-прежнему не лечится. Сейчас покажу, что я купил.
Я вывалил содержимое пакетов на кухонный стол.
— Чистые носки для меня, запасные патроны и магазины для нас обоих…
— Зачем?..
— Сигнальная сирена, два «Медвежьих пугала»…
— Два чего?
— Медведей отпугивать и подавать сигнал бедствия. Отличная штука, а?
— Джон…
— Жаль, что ты не видела этот спортивный магазин! Я и не знал, что столько вещей может быть в камуфляжной раскраске! А вот тебе шоколадный батончик.
— Ты что-нибудь ел?
— Ага. Сникерс. Или, кажется, это было пирожное «Ринг-динг».
Я сел на стул, стащил ботинки, а потом носки с ворсинками от ковра. И еще там был по крайней мере один длинный черный волос, который, надеюсь, принадлежал Бэйну Мэдоксу, Кайзеру Вильгельму или Харри Маллеру.
— Это из кабинета Мэдокса. У меня есть подозрение — нет, даже надежда, — что Харри сидел в том же кресле, что и я.
Она кивнула.
Я уложил носки в пластиковый пакет, вырвал страницу из блокнота и записал на ней вкратце все нужное: время, дата, способ сбора вещдоков, место их сбора. Подписался и сунул листок в тот же пакет.
Потом извлек из кармана кусок липкой ленты, весь покрытый волокнами, и пояснил Кейт:
— Это с ковра в вестибюле.
Я аккуратно прилепил ленту к внутренней стенке пакета.
— Однажды я стащил из кухни у подозреваемого в убийстве сандвич с ветчиной… — Тут я начал писать на листке данные по поводу этой липкой ленты. — И получил достаточно материала для анализа ДНК, чтобы привязать его к этому убийству… Но его адвокат выступил с возражением: дескать, вещдок добыт незаконным образом, украден, без ордера, и поэтому неприемлем в суде, так что мне пришлось поклясться, что подозреваемый сам предложил мне наполовину обкусанный сандвич… — Я засунул листок в пакет и закончил свою мысль: — Ну и вот, судья долго над этим смеялся… — Запечатал пакет и спросил Кейт: — У тебя есть клейкая лента?
— Нет. Но я сейчас добуду. Так что там произошло?
— Ты о чем? А-а, об уликах… Ну, этот адвокат долго мурыжил меня насчет того, как это обвиняемый мог предложить мне наполовину съеденный сандвич, и мне пришлось целых двадцать минут торчать на месте для дачи свидетельских показаний, объясняя, почему я засунул этот огрызок в карман, вместо того чтобы съесть. — Я улыбнулся, вспомнив этот процесс. — Судью весьма впечатлило мое вранье, и он решил, что сандвич с ветчиной можно принять в качестве улики. Адвокат совсем взбесился и обвинил меня во лжи.
— Ну… так это и была ложь. Разве нет?
— Это спорный вопрос.
Она не стала возражать.
— Его осудили?
— Правосудие восторжествовало.
Потом я нащупал полотенце для рук на дне второго пакета и пояснил:
— Это из комнаты для пи-пи, я им обтер кое-какие поверхности. — И начал писать пояснение к этому вещдоку. — Оно подпадает под категорию сандвичей с ветчиной. Как записать: мне его дали на хранение или я забрал его без ордера на обыск? Что скажешь?
— Ничего не знаю. Это твое дело.
— Верно… — И зачитал: — Выдано мне Карлом, служащим подозреваемого, когда он увидел, что полотенце… застряло у меня в «молнии»?
— Над этим тебе придется еще подумать.
— Ага. Потом закончу. О'кей, если повезет, то какие-то из этих волокон и волос из клуба «Кастер- Хилл» совпадут с теми, что мы обнаружили на теле Харри, а волосы Харри и волокна от его одежды, вполне возможно, остались в «Кастер-Хилл» и теперь перемешаны с теми, что я собрал в качестве вешдоков.
— Отличная работа, Джон, — похвалила Кейт.
— Спасибо. Я когда-то был хорошим детективом.
— Ты и сейчас хороший детектив.
Вот так!
— Думаю, у нас уже достаточно вешдоков для судмедэкспертизы и прочих улик. Звоним Тому Уолшу и сматываемся в Нью-Йорк.
Я проигнорировал это предложение и показал ей свои новые шерстяные носки.
— Нам надо проделать еще одну вылазку для сбора вешдоков в охотничьем доме. У тебя какие носки?
Она проигнорировала мой вопрос.
— Ты серьезно настроен насчет этого приглашения на ужин?
— Ага. — Я положил в карман моток липкой ленты. — Человек, подозреваемый в убийстве, не станет приглашать нас на ужин каждый день.
— Ну, семейство Борджиа все время так делало.
— Да? Это кто такие? Итальянская мафиозная семейка? Так?
— Нет. Это благородное итальянское семейство, частенько травившее своих гостей за обедом.
— Да неужели? И гости все равно к ним приходили? Кретины какие!
— Вполне согласна.
Она развернула шоколадный батончик, и я предложил:
— Хочешь, откушу первым, чтобы удостовериться, не отравлен ли он?
— Нет. Но если ты голодный, я с тобой поделюсь.
— Не надо, я берегу аппетит до ужина.
— Я туда не поеду.
— Милая, он специально подчеркнул, что приглашает и тебя.
