прожекторами освещения. На щите значилось: «Частная собственность. Въезд запрещен. Остановитесь у ворот или вернитесь назад».
Мы проехали под этот знак, и впереди завиднелась прогалина, на которой за запертыми стальными воротами стоял рубленый деревенский дом.
Из дома вышли двое в камуфляже, так словно знали о нашем приближении задолго до того, как мы подъехали к воротам, и я сказал Кейт:
— Детекторы движения или звука. Может, еще и телекамеры наружного наблюдения.
— Не говоря уж об этих парнях, вооруженных пистолетами. А один еще и изучает нас в бинокль.
— Господи, как же я ненавижу частных охранников! Только дай им пистолет и хоть какую-то власть, и они…
— Там знак висит о снижении скорости до пяти миль.
Я снизил скорость и подъехал к закрытым воротам. За десять футов до них находился «лежачий полицейский» и еще один знак: «Остановитесь здесь». Я остановился.
Ворота, оказавшиеся с электроприводом, отъехали на пару футов в сторону, и один из парней подошел к нашей машине. Я опустил боковое стекло и спросил:
— Чем могу вам помочь?
Парню было за тридцать, он был в военном камуфляже — шляпа, сапоги. Пистолет на поясе. На лице выражение, намекающее, что он чертовски строг и, возможно, опасен, если его спровоцировать. Для полноты картины не хватало только темных очков и свастики. Я сказал:
— Я федеральный агент Джон Кори, а это — федеральный агент Кейт Мэйфилд. Мы хотели бы поговорить с мистером Бэйном Мэдоксом.
Он переменился в лице и вежливо осведомился:
— Он вас ожидает?
— Если бы он нас ожидал, вас бы поставили об этом в известность, не так ли?
— Я… можно попросить ваши документы?
Мне очень хотелось сперва показать ему свой «глок», чтобы знал: он тут не единственный вооружен, — но я решил хорошо себя вести и протянул удостоверение. Кейт последовала моему примеру.
Он изучил обе верительные грамоты и либо поверил в их реальность, либо сделал вид, что большой специалист по удостоверениям.
Я прервал процесс внимательного изучения:
— Документы верните.
Он помедлил, потом протянул их нам.
— Мы приехали к мистеру Мэдоксу по делу, — повторил я, — официальному.
— В чем заключается ваше дело?
— А разве мистер Мэдокс — это вы?
— Нет, но…
— Слушай, парень, у тебя есть примерно десять секунд, чтобы прийти к гениальному заключению. Давай звони начальству, если требуется, а потом открывай эти гребаные ворота.
Он, кажется, разозлился, но продолжал сохранять спокойствие. Только произнес:
— Подождите.
Прошел обратно к воротам, просочился сквозь открытую щель и заговорил со своим напарником. Потом оба исчезли в рубленой караулке.
— И почему тебе непременно нужно всегда начинать с конфронтации? — нахмурилась Кейт.
— Конфронтация начнется, когда я достану пистолет. А аргументы пойдут, когда нажму на спусковой крючок.
— Федеральным агентам велено всегда быть вежливыми.
— Я пропустил все занятия по вежливости.
— А что, если они нас не пропустят? Они же могут не пустить нас на частную территорию без ордера на обыск?
— Где такое сказано?
— Вообще-то в конституции.
— Ставлю десятку, что пропустят.
— Заметано.
Неофашист вернулся к нашей машине:
— Прошу вас проехать внутрь и припарковаться вон там, справа. Сейчас подъедет джип, и вас отвезут к дому.
— А почему я не могу доехать на своей машине?
— Это для вашей же безопасности, сэр. И этого требует наша страховка.
— Что ж, нам совсем не хочется ругаться с вашей страховой компанией. Эй, а медведи у вас на территории есть?
— Да, сэр. Прошу вас проехать в ворота и оставаться в машине, пока не приедет джип.
Неужто этот идиот решил, что я вылезу из машины, когда у них тут шляются медведи?!
Он махнул рукой второму парню в караулке, и ворота отъехали в сторону.
Я въехал на территорию и свернул на гравийную дорожку. Ворота позади нас закрылись, и я сказал Кейт:
— Добро пожаловать в клуб «Кастер-Хилл». С тебя десять баксов.
— Ставлю двадцать, что живыми нам отсюда не выбраться, — пошутила она.
Подъехал черный джип с затемненными стеклами, и из него вылезли двое в камуфляже.
— Чем дальше в лес… — пробормотал я.
Один из приехавших подошел к моей дверце:
— Прошу вас выйти, запереть свою машину и следовать за мной.
В этом заведении, кажется, есть все шансы получить на машину радиомаячок или подцепить «клопа», поэтому у меня не было никакой охоты оставлять здесь свою тачку.
— У меня предложение получше. Вы едете первым, я за вами.
Он заколебался.
— Хорошо, только держитесь за мной и никуда не сворачивайте.
— Если вы не свернете, то и я не сверну.
Он пошел обратно к джипу, сел за руль, развернулся, и я последовал за ним вверх по склону холма и через расчищенное поле, из которого там и сям торчали скалистые выступы.
— Я так понимаю, — сказала Кейт, — что ты не желаешь получить в машину неугодное оборудование.
— Когда встречаешь такой уровень безопасности, становишься сущим параноиком.
— Да, ты всегда отлично справляешься со скверной ситуацией, в которую сам себя загоняешь.
— Спасибо. Думаю, так оно и есть.
Вдоль дороги стояли фонарные столбы, а еще я заметил и другую цепочку столбов, тянущуюся от опушки леса через открытое пространство до противоположной опушки. Эти столбы служили опорами для пяти проводных линий, а когда мы проезжали под ними, я убедился, что три из них на самом деле были мощными кабелями — видимо, силовыми.
Примерно на полпути вверх по склону я увидел огромный, размером с небольшой отель, охотничий дом. Перед фасадом стояла высокая мачта, на которой развевался американский флаг, а под ним болтался какой-то желтый вымпел.
Позади дома, на вершине холма, я разглядел релейную вышку сотовой связи. Это объясняло хороший прием, удививший нас, а также свидетельствовало, что Харри мог иметь отличную связь, если бы был жив. Интересно, кому эта вышка принадлежит — телефонной компании или Бэйну Мэдоксу?
Мы подъехали к дому, перед которым располагалась парковочная площадка, посыпанная гравием. На ней стоял еще один черный джип, а также синий «форд», такой же как у нас, но на его заднем бампере красовался стикер с буквой Э, то есть он взят напрокат в фирме «Энтерпрайз». Стало быть, какие-то гости, видимо, задержались здесь после уик-энда. Еще там стоял темно-синий микроавтобус — видимо, тот самый,
