Между тем рыжий отправил одного из своих дружков за подмогой, а второму приказал рвать на лоскуты рубаху. Сам же принялся раздевать раненого.
Первой мыслью, которая пришла в голову Хвастуна, была убить всех. Отчего-то он вдруг решил, что с легкостью сможет списать еще три трупа, например, на подельника Матвея, который после всего ушел. Тайга большая, пусть ищут. Стоп, а гонец? Он с таким усердием рванул через заросли кустарника, что было ясно – прокуренному и пропитому Климу его уже не догнать.
– Развяжите мне руки, и я помогу вам, – ошарашил всех Матвей. – У него наверняка прострелено легкое. Если неправильно оказать помощь, будет пневмоторакс…
Он не договорил. Клим, не размахиваясь, двинул ему прикладом ружья в лицо. Однако Матвей слегка наклонился, и удар не достиг цели.
– Ах ты, сука! – взревел Клим и шагнул к Матвею.
Тот отскочил в сторону и ударил его в пах. Клим вскрикнул и присел, уткнув ружье прикладом в землю.
– Оставь его! – нахмурил брови бородач.
– Ага, сейчас, – выдавил через силу багровый от напряжения Клим и вновь бросился на Матвея. Придя в ярость, он схватил винтовку за ствол и стал размахивать ею, с каждым шагом приближаясь к Матвею. Тот в свою очередь попытался в очередной раз отскочить, но споткнулся и упал на бок. Клим тут же воспользовался этим и со всего размаха залепил ему ногой по лицу, попав аккурат и в без того распухшую переносицу. Матвей затих.
– Прекрати убивать его! – неожиданно оторвался от своего занятия рыжий.
– А ему можно?! – крикнул Клим. – Он вашего пацана положил…
– Не тебе судить! – строго нахмурил брови рыжий.
– Ты бы лучше, парень, пока машину посмотрел, – неожиданно вступил в разговор дружок рыжего. Он с треском рвал на лоскуты свое исподнее.
– Точно! – оживился рыжий. – Как я сразу не подумал! Может, мы на ней его и увезем.
– Пошли! – Хвастун бросился к «уазику».
Усевшись за руль, он осмотрелся. В машине царил беспорядок. Однако было видно: ее основательно и со знанием дела готовили для длительных путешествий. Не найдя ключа, он высунулся в дверь:
– Клим! Проверь у задержанного карманы. Ключа нет.
– У него ничего нет, – появившись рядом с машиной, через минуту объявил Клим. – Наверное, Свищ с Жаканом обшмонали.
– Даже если машина на ходу, будем делать вид, будто не заводится, – прошептал, глядя в зеркало заднего вида Хвастун, и во весь голос добавил: – Значит, открывай капот!
Клим бросился выполнять приказ.
Хвастун достал нож, наклонился и стал отрезать провода с замка зажигания. Через минуту, зачистив концы, соединил их. Машина оказалась на скорости и дернулась вперед. Раздался вскрик и причитания Клима.
– Этого еще не хватало! – Хвастун высунулся наружу. Подельник поднимался с земли. Машина поддела его решеткой радиатора, и он упал.
– Ты чего? – выпучив глаза, спросил Клим.
– Ну что, заводится? – раздался голос рыжего.
– Нет! – не оборачиваясь, крикнул Хвастун и вновь уселся за руль. Покрутив стартером без подачи топлива, они напрочь разрядили аккумулятор.
– В чем загвоздка? – раздался совсем рядом голос рыжего.
– Катушка зажигания, наверное, отсырела, – назвал первую пришедшую на ум причину Хвастун.
– А как тогда он сюда приехал? – резонно спросил старообрядец.
– Это надо у него спрашивать, – ответил за Хвастуна Клим и с грохотом опустил крышку капота.
– Что делать собираетесь? – Хвастун выбрался из машины.
– Я за Леонтием Володьку своего отправил. – Бородач отмахнулся перепачканной в крови рукой от витавшей перед носом паутины. – Ждать будем, на машине оно ловчее. Ты лучше вот что мне скажи. – Мужчина пригладил рукой бороду. – Кто его так разукрасил и связал? Неужто свои?
– А кто еще?! – вопросом на вопрос ответил Хвастун. – Сами смотрите, все разбросано, побито… Бандиты здесь отношения выясняли. Может, по пьяному делу, может, делили что… Потом этого, – он показал взглядом на продолжавшего лежать Матвея, – оставили, а сами пошли выяснять насчет клада. Мы на него наткнулись, когда он спал. Растолкали, собрались в деревню вести, а он изловчился, выхватил у Петра ружье и давай шмалять. Хорошо, Клим проворней оказался, двинул ему по голове прикладом и связал. Ну а дальше сами все знаете.
– Тогда баба здесь при чем? – спросил рыжий. – Ее роль какая? Почему она в отдельности ото всех была?
– Может, не из-за клада, а из-за нее они друг друга поколотили? – неожиданно выдвинул предположение второй старообрядец. – Пока суд да дело, она и сбежала.
– Чего гадать? У них надо спрашивать, – размышляя, как сделать так, чтобы лишить возможности старообрядцев поговорить с пленниками, пожал плечами Хвастун.
– Кажется, машина едет, – заволновался Клим, глядя на проселок.
От удара ногой в переносицу глаза Матвея заплыли окончательно. Лежа на боку, он едва дышал, боясь поперхнуться кровью, которая шла носом. Матвей сознания не терял, как считали бандиты и старообрядцы. Просто прикинулся. Это был единственный шанс не позволить себя убить. Теперь у Хвастуна и Клима руки связаны, не будут же они бросаться на беспомощного человека. Вот по-тихому сунуть нож под ребра наверняка попытаются. Хотя в этом случае на них падет подозрение в убийстве.
«Нет, – рассуждал Матвей, – будут искать способ избавиться от меня так, чтобы никто не понял, что это их рук дело».
Тем временем появившиеся старообрядцы закончили возиться с Петром и теперь о чем-то говорили с бандитами, которые безуспешно пытались завести его автомобиль. Машина была исправна. Значит, не хотят. Матвею сразу стало ясно – Хвастун теперь будет использовать любую возможность, чтобы оттянуть оказание помощи раненому Петру специалистами. Ведь стоит парню прийти в себя, как он наверняка все расскажет. Хотя одна из пуль прошла по касательной в голову, но наверняка основательно его контузила. Матвей не понаслышке знал, что после таких ранений можно и вовсе забыть все.
Наконец до слуха донесся звук работающего двигателя, и скоро на берег выехала грузовая «Газель». Приехавший на ней Леонтий без лишних расспросов и разговоров загрузил в кузов сына. Туда же старообрядцы перенесли и Матвея. Он хорошо слышал, как бандиты наперебой стали рассказывать убитому горем родителю подробности случившегося. Но надо отдать Леонтию должное: он не только пальцем не тронул Матвея и не сказал в его адрес даже слова, но и цыкнул на ябед, которых попросил быстрее занять места в кузове.
Матвея уложили на матрацы между левым бортом кузова и раненым. Парень так и не приходил в себя. Матвей отчетливо различил даже запах усевшихся рядом с головой Клима и Хвастуна. Приехавший с Леонтием гонец, как самый молодой, занял место в кузове, а его старшие товарищи – в кабине.
До деревни Матвей доехал без приключений. Только когда машина въехала задом в ворота знахаря, он застонал и открыл глаза. Сделал это специально, едва понял, что старообрядец уже выбрался из кузова.
– Очухался, гнида, – негромко, с разочарованием сказал Хвастун.
– Везучий, гад, – плюнул себе под ноги Клим.
Загремел упавший задний борт. Кто-то потрепал Матвея за ногу:
– Эй, мил человек, хватит отдыхать, пора и честь знать, вставай!
Он медленно сел.
Хвастун и Клим спрыгнули на землю. Морщась и постанывая, Матвей последовал за ними. Машина стояла, наполовину въехав во двор дома, где жил знахарь. Мужик с рыжей бородой сразу схватил Матвея за плечо и развернул в сторону калитки. С трудом передвигая ногами, Матвей прошел через собравшуюся на улице толпу.
