– И вы по-прежнему будете нести всякий вздор о жизни Америки?
– Конечно. Видите ли, мисс Родз, вам это может показаться не очень серьезным – я имею в виду такую мелкую ложь, например, как с тузами и шестерками. Но я не забываю правдивую историю, которую как-то прочел об одном английском летчике, заключенном вместе с другими летчиками в немецком замке во время второй мировой войны. Он находился там несколько лет, конечно, не пятнадцать или двадцать, как мы. Мысль о том, что он не может причинить вред своим врагам, очень угнетала его. Тогда он решил вырезать куски из прогнивших балок замка и вставлять их в крепкие балки здания, зная, что через пятьдесят или сто лет гнить будет уже весь замок. Вы можете понять подобную психологию?
– Да, – ответил Холлис. – Я слышал подобные истории.
Пул обнял их за плечи и, понизив голос, сказал:
– Ну вот, примерно то же самое мы испытываем здесь. Только у нас современный вариант перекладин замка. Иногда я думаю об этих учебных курсах и сравниваю их с кремниевыми кристаллами. Предполагается, что мы собираем на этих кристаллах правильную микросхему, чтобы затем они смогли вставить ее в большой компьютер мозга русских курсантов. Но мы наносим на них еле заметные царапинки. Крошечные дефекты, которое минуют контроль качества. Потом русские отправляются на Запад вместе с этими малюсенькими недостатками, и возможно, большую часть времени их компьютер работает слаженно и без перебоев, или перебои начинаются не в критический момент. Но однажды, в нужное время, например, когда он будет лететь на полном ходу на высоте 26 000 футов и попытается провести какой-нибудь маневр, вот тут-то подпорченный кристаллик и треснет. И тогда это крохотное повреждение в нужном месте и в нужное время станет роковым. Это может случиться именно тогда, когда один из этих олухов сядет играть в карты с каким-нибудь парнем из ЦРУ. Понимаете?
– Конечно.
– Мы стараемся.
– Знаю.
– Кстати, вы курите кубинские сигары?
– Нет.
– А сейчас закурите. – Пул вытащил из кармана тренировочного костюма две алюминиевые трубочки и протянул одну из них Холлису, который тут же сунул ее себе в карман. – Тут списки всех американцев, которые побывали здесь в прошлом и находятся сейчас. В них даты прибытия в лагерь, а также даты смерти. Если вам удастся передать списки в посольство, это будет взрывом бомбы, полковник!
– Знаю.
– Но, может быть, посольству не нужен подобный взрыв?
– Возможно. А может быть, они сделают то, что обязаны сделать.
– Правда? Так, значит, у вас есть какая-то надежда... ладно, не стану снова расспрашивать. – И Пул переменил тему разговора: – Как вы провели утро?
– Я уверен, что вам известно о нашей встрече с Буровым. А что, это в порядке вещей, когда он приглашает к себе домой?
– Частенько. Это как приглашение к директору школы на рюмку шерри. Но наш комитет год назад запретил это. Мы ходим к нему только тогда, когда получаем непосредственный приказ отчитаться за работу. И никогда не пьем с ним, даже стакан воды. Полагаю, это оскорбило его, но теперь он ничего нам не предлагает и не требует запросто захаживать к нему домой.
– Правильно.
– Вы можете рассказать мне, что он от вас хотел?
– Ну, в основном ему хотелось нас расстрелять. Но он бы довольствовался и нашей работой здесь.
– Если бы у вас была уверенность, что он просто расстреляет вас, то я бы посоветовал вам предложить ему сменить работу. Но он будет вас допрашивать, а это не слишком приятно.
– Знаю, – ответил Холлис. – Но у нас есть выбор: или мы принимаем его предложение работать, или подвергаемся весьма неприятному допросу с применением наркотиков и детектора лжи. И в обоих случаях он собирается выудить у нас такие вещи, которые я предпочел бы не разглашать.
Пул посмотрел на Холлиса, затем на Лизу и спросил ее:
– А вы тоже из разведки?
– Да. Но только совсем недавно. Раньше я писала пресс-релизы.
– Я должен дать ему ответ в шесть часов, – продолжил Холлис. – Мы скажем ему «да», но я постараюсь потом выиграть время, прежде чем предстать перед детектором лжи.
– Зачем вам выигрывать время? – пристально посмотрев на Холлиса, спросил Пул.
Вот отличный вопрос, подумал Холлис. Как бы он хотел ответить Пулу: «Пора заставить людей в Вашингтоне пошевелиться». Сэм знал, что Айлеви представит президенту весьма убедительные доказательства того, что Лизу Родз и его, Холлиса, похитили и они не разбились при аварии вертолета, а содержатся в «школе обаяния». Также Айлеви заявит в Совете национальной безопасности, что в голове Холлиса хранится гораздо больше информации, чем бы им хотелось передать русским. Айлеви станет умасливать, упрашивать и угрожать. Сэз способен даже притащить в Белый дом генерала Сурикова и предъявить леденящий душу микрофильм с именами трех тысяч советских агентов. Этим микрофильмом он просто оглушит президента и его советников. И в конечном счете даже в Вашингтоне поймут, что необходимо что-то предпринять, и черт с ней, с этой разрядкой напряженности.
– Так для чего надо выиграть время? – повторил Пул.
Холлис не ответил на поставленный вопрос, он лишь сообщил Пулу:
– Буров утверждает, что они схватили Додсона.
– Джек... схвачен?
– Так говорит Буров.
Пул, похоже, был ошарашен, но все-таки сумел взять себя в руки.
– Теперь начнется кровавая бойня, – сказал он.
– Сегодня вечером я буду говорить с Буровым. Посмотрим, что можно сделать.
– Ничего у вас не получится.
– Однако я сделаю все возможное.
– Хорошо... черт, сегодня вечером эта идиотская вечеринка в честь Хэллоуина. Начинается в семь. Мы все должны присутствовать на ней вместе с женами.
– Вот там и поговорим, коммандер, – сказал Холлис. – Как вы считаете, сейчас не слишком рано для выпивки?
– Вообще-то рановато. Но сегодня я сделаю исключение.
– Желаю здравствовать.
Пул ушел с таким видом, словно пребывал в полном трансе.
Глава 36
Сэм Холлис и Лиза Родз сидели в кабинете полковника Бурова. Кроме них, в кабинете находились двое охранников.
– Что вы решили? – спросил Буров.
– Мы решили, что будем здесь работать, – ответила Лиза.
Буров кивнул и посмотрел на Холлиса.
– Я хотел бы услышать эти слова от вас, полковник.
– Я буду здесь работать, – сказал Сэм.
– Превосходно. И вы оба пройдете допрос с применением сыворотки правды и детектора лжи. Верно?
– Да.
– И вы знаете, что не стоит пытаться обмануть и сбить с толку эти приборы. Вы впервые будете говорить только правду, отвечая на все поставленные вам вопросы. Если вы хоть единожды солжете, к вам применят электрошок. Если солжете во второй раз, вас могут расстрелять. Вам ясно?
– Да.
– А теперь позвольте мне задать несколько вопросов без наркотиков и детектора лжи. А искренность ваших ответов мы вскоре проверим. Итак, первый вопрос: известно ли американской разведке об основном характере этого объекта? Прошу вас, полковник.
