позволили вам…
– Посланника? Она была нашей пленницей, – перебил Корон. Кажется, я научился улавливать интонации в этом дребезжании. По-моему, в них имелась не малая доля удивления.
– О чем идет речь? – шепотом спросил я у Северина.
– Такое ощущение, что Демиурги провели подготовительную работу не только с нами. Похоже, они послали кого-то к каргонцам, но посланнице не повезло.
И тут я вспомнил: Демиург говорил о какой-то жертве. Неужели именно посланница была той жертвой?
– Но ведь мы позволили взять её на борт, – продолжала Молния-Очевидно, что существа, которые могут создавать такие пространственно-временные искажения, гораздо могущественней землян. Вы действительно думаете, что мы не могли вам помешать? – она сделала красноречивую паузу. – Не обманывайте себя, Корон. Вспомните, как всё начиналось. Ваш десант высадился на планету и подобрал ребёнка. Эта девочка вывела из строя вашего пехотинца всего лишь одной мыслью. И то случайно. Подумайте, что она могла бы сделать с вашим кораблём… Вы и сами себе задавали такие вопросы. Не так ли?
Корон снова засмеялся.
– Великолепно, браво! – воскликнул он (точнее, так передал переводчик) и встал. – Теперь я вижу весь ваш замысел. Такая стройность кампании и хода мыслей поразила бы даже адмирала Крена. Знаете такого?
– Он был великим каргонским мореплавателем и дипломатом ещё до Катастрофы. Гений в своём роде.
– Верно. Он примирил два враждующих лагеря с помощью хитрости. Изучил обычаи одних и традиции других, а затем… Впрочем, не о том речь. Я верно понял вашу задумку?
– Да, – улыбнулась Молния. – Мы хотим, чтобы вы повторили подвиг Крена на хц’онских островах.
Корон оказался около девушки. Рядом с ним она казалась такой маленькой, но не беззащитной. Её внутренняя сила и уверенность начали заражать и меня.
– А вы жестоки и не цените своих детей, – почему-то заметил капитан. Мне это показалось весьма странным и даже страшным. Что же случилось с той малышкой?
– Каждый волен выбирать свой путь.
– Хорошо, если вы не на стороне людей, то кто они? – спросил капитан, указывая в нашу сторону.
– Это люди с рейнджера, который вы уничтожили. Я их спасла, чтобы дать вам возможность выбора. Вы можете отказаться от моего предложения либо принять его.
– Хитрые люди, – почему-то отметил Корон. – Хитрость заслуживает уважения, если она ведёт к высшей цели. Верно?
Он спрашивал у нас. Что мы могли ему ответить? Главное, чтобы наш ответ гармонизировал с его идеологией. Как они её назвали? Порядок? Что-то стало проясняться. Удивительно, но Корон отнюдь не походил на тупых, злобных и жаждущих крови каргонцев, которых рисовала пропаганда. Я уже хотел согласиться с ним, как капитан сказал:
– Молчите. Не к лицу предавать свои идеалы. Пусть они и бессмысленны, – и снова обратился к Молнии. – Итак, ваше предложение.
– Я предлагаю союз. Тройной союз во имя спасения двух сторон и сохранения чести третьей, – сказала Молния.
– Честь? Достойная причина, – отметил каргонец.
– Это будет треугольник, который объединит линиями три точки: гармонию, порядок и индивидуальность. В распоряжении у нас будет корабль, равных которому не знали ваши миры. Единственное, что ему нужно, это экипаж. Я предлагаю создать экипаж из представителей трёх сторон. Все мы заинтересованы в успехе нашего общего дела. А для этого нужно немногое: желание. Мы можем разорвать порочный круг взаимных упрёков и обвинений. Причина конфликта лежит в непонимании друг друга. Вы, каргонцы, называете людей низшей расой, называете их разобщёнными и слабыми. Вспомните, до войны вы их называли «низкой расой», то есть расой с невысоким ростом. Вы говорите, что у них нет Порядка, что они погрязли в Хаосе. У каждого своя история и свой опыт, но вы даже не подозреваете, сколько между вами общего: начиная от внешнего вида и кончая мелочами быта. Нет более похожих цивилизаций, чем ваши. Вы – близнецы от одних родителей.
– И кто они? Кто эти родители? – спросил Корон.
– Мы, – ответила Молния.
Я не поверил собственным ушам. Может быть, переводчик ошибся? Но судя по удивлению Корона, она сказала именно так.
– Когда-то, несколько миллиардов лет назад, существовало два бога, – пояснила она. – Они вечно спорили между собой. Каждый из них хотел создать мир лучший, чем у другого, добавляя всё новые и новые концепции и законы. Но они спорили не между собой, а с их создателем. С их Природой. Каждый страстно желал доказать, что способен создать Вселенную более устойчивую, чем ту, в которой они жили, боролись, вершили и разрушали. Они хотели освободиться от оков своей сущности, выйти за грань всего возможного. Стать равными Первосоздателю. Они разрабатывали живых существ изначально более мудрых, добрых, чем люди или каргонцы, но мир не развивался. Тогда они создавали сложные миры, наполненные существами, добывающими опыт в бою, жестокостью и коварством. Чем дальше заходил их спор, тем становилось понятнее, что изначально добрые быстро деградировали в своём блаженстве, а злые уничтожали сами себя ещё до того, как успевали осознать свою связь с миром. Стало ясно, что нет мира лучшего, чем тот, в котором они развились, откуда пришли изначально, шаг за шагом накапливая опыт и преобразуя его в знание, а затем и в понимание своей сущности. Многие другие боги убеждали их в этом, но доказать, вывести идеальное уравнение Вселенной, смогли только они. В этом уравнении были триллионы триллионов переменных и один параметр – время. Оставалось только проверить его в действии. И они сделали новый мир. За основу была взята их изначальная Вселенная, но в программу ее развития были внесены коррективы. Одним из результатов этой корректировки стало одновременное появление двух близких миров: Земли и Каргона. Боги поставили счётчик времени на «ноль» и стали смотреть, что будет. Вы видите, что произошло, – Молния ненадолго прервала рассказ. – Ошибкой было поставить два непонимающих, но столь родственных народа, рядом. Совершенно естественно, что заменив первое противоречие в своих целях, они решили выяснить, чьи лучше. Непонимание – очень опасная вещь. Одна из самых опасных. Она всё заводит в тупик. Тогда приходится откатываться назад и повторять уроки заново.
Корон молчал. Он ждал продолжения, но Молния не спешила. Она спокойно стояла и ждала. Её уверенность просто поражала и граничила, как выразился Корон, с дерзостью. Что ж, богам, наверное, позволительно, не то, что нам, простым смертным. Александр Великий тоже считался сыном богов, а удача сопутствует дерзким…
– Освободите помещение, – приказал капитан – подчинённые на секунду замешкались. Офицеры посмотрели на Корона, десантники на офицеров. Один из них наклонился к капитану и что-то прошёптал, но тот лишь отмахнулся и повторил. – Освободите помещение, – на этот раз никто не стал колебаться. Когда в помещении остались только мы и Корон, каргонец сказал:
– Я готов признать, что я не всё знаю о людях, хотя многое время изучал их, но мои подчинённые… Как вы представляете союз? Я могу приказать. У нас жёсткая дисциплина. Этот Порядок выстрадан предыдущими поколениями. Каждый из нас выполняет свою функцию и понимает своё предназначение, своё место в теле общества.
– В вашем народе есть зачатки коллективного разума, – сказала Молния. Я был удивлён, услышав это. Кажется, мы и вправду ничего не знаем о своём противнике.
– Да, верно. Это уже на уровне подсознания. Но есть один изъян: низшие касты знают крайне мало. Удивительно, – Корон крякнул. Очевидно, это был смешок, – но мои солдаты, когда я их послал на планету, привезли мне ребёнка, будучи уверенными, что перед ними взрослый. Они даже пол не смогли определить. А если вспомнить последний случай… – Корон посмотрел на Мирослава. – Хорошо ещё, что мои бойцы вам руку не сломали, – затем снова повернулся к Молнии. – То есть никаких представлений о ксенобиологии.
