сценки, коррида, сгорбленные старики, оборванные нищие, кабаре, рыбаки. Мотивы бедности, скорби, отчаяния наполняют его рисунки. Гордая нищая Испания останется его любовью на всю жизнь.
Испанские художники покидали родину, истощенную долгими годами художественного безвременья. Все рвались в Париж – туда, где создавалось новое искусство. Характерная черта времени – стихийное паломничество в Париж. Знаменитую строптивую «Парижскую школу» составили в основном эмигранты из разных стран.
В 1900 году Пикассо вместе с приятелем Карлосом Казагемасом тоже отправился завоевывать Париж…
Он был не первым испанским художником, приехавшим завоевывать Париж, но его соотечественники затерялись, растворились среди десятков и сотен таких же, как они, юных бунтарей. И только Пикассо стал великим мастером, не потеряв при этом национальной самобытности. Он не подчинился Парижу, а подчинил его себе. Испанские традиции, впитанные им в Малаге, Корунье, Барселоне, Мадриде, на художественной почве Франции расцвели небывалыми фантастическими цветами.
В Париже с 1901 по 1904 год Пикассо создал серию сходных по стилю картин. Этот период был в дальнейшем назван
Очень интересен анализ голубого периода Пикассо, который провел Карл Густав Юнг. С точки зрения психолога образный ряд художника отражал символику, которая обозначала у древних греков подземный мир бессознательного. По мере того как Пикассо углублялся в него, отказываясь от мира разума, цветовая гамма его картин темнела: проявился комплекс нисхождения в ад – пустынно-голубой мир метафизической нищеты: «Я увожу к отверженным селеньям»…
Пока Пикассо, как губка, впитывал новые впечатления, пытаясь запечатлеть все, что он видит, его друг Карлос умудрился серьезно влюбиться. Он сходил с ума от любви, болел, пытался убить ее и стрелялся сам. Пабло очень переживал за друга, но его собственное сердце пока было свободно.
Пикассо не сразу остался жить в Париже. Он дважды пытается устроиться там, но оба раза возвращался в Барселону. Это были не обдуманные решения, а скорее попытки побега, предпринятые наспех. Однако в 1904 году друг Пабло скульптор Пако Дурио пообещал ему поддержку, и в январе этого же года Пикассо окончательно решил переехать. 12 апреля 1904 года Пикассо с 300 франками в кармане отправился в Париж. Друзья помогли ему поселиться в обшарпанном здании, именуемом в среде молодых художников «прачечной баржей». Это был причудливый дом, состоящий в основном из чердаков и подвалов. Через вход вы попадали прямо на второй этаж, а уже оттуда можно было спуститься вниз по внутренним лестницам. Он немного напоминал неуклюжий корабль – отсюда и название. Зимой вода там замерзала, а летом было нестерпимо жарко.
С 1901 года Пикассо выставлялся у «тетушки Вейль» и у А. Воллара. В это время он ушел от влияния стиля модерн, который надолго оставил след в колористической монохромии и в манере подчеркивать силуэты фигур. Своими учителями Пикассо считал Ван Гога, Гогена, Сезанна, Тулуз-Лотрека. Он начал писать яркими пастозными мазками в манере протофовизма.
Некоторые считают голубой и розовый периоды временем наибольшего расцвета творческих возможностей Пикассо. Они утверждают, что в то время он был настоящим художником-гуманистом, а потом поддался соблазнам модернизма и стал одержим демоном разрушения. Сторонники противоположной точки зрения бросаются в другую крайность – они считают, что в голубой и розовый периоды Пикассо еще не был самим собой, причисляют его картины тех лет к традиционализму, который не имеет большого значения в творчестве художника.
И то и другое – несправедливо. Для самого Пикассо момент перехода от одного периода к другому (это относится и ко всему последующему творчеству мастера) никогда не был решающим – он вообще часто и легко переходил туда и обратно (от традиционного к разрушающему и наоборот), отказываясь предпочесть что-то одно. Между различными периодами в творчестве Пикассо много связующих звеньев.
Тем не менее, даже если бы его творческая деятельность прервалась в 1906 году, он и тогда вошел бы в историю как великий художник.
В двадцать лет Пабло уже был вполне сложившимся самобытным художником. Период ученичества был очень недолгим и насыщенным. Изнеженно-пушистая, золотисто-зеленоватая «Дама с собачкой», написанная в 1900 году, напоминает (и скрыто пародирует) колористическое и фактурное гурманство позднего импрессионизма. Чуть более поздняя зловещая кокотка в красной шляпе явственно напоминает о Тулуз-Лотреке. Поющая женщина в голубой комнате 1901 года вызывает в памяти Дега. А уже в 1901-м («Девочка с голубем», «Объятие», «Арлекин и его жена») Пикассо похож только на самого себя.
Нашему довольно неплохому знакомству с творчеством Пабло Пикассо мы обязаны Сергею Ивановичу Щукину – русскому купцу, страстному поклоннику и собирателю французской живописи, который основал в Москве общедоступную частную галерею. Сергей Щукин родился в 1854 году в Москве, а умер в 1936 году в Париже. Получив образование в Германии, он стал помогать отцу в управлении фирмой, а после смерти отца возглавил ее. Погруженный в торговые дела, он до определенного времени не разделял увлечения своих братьев, коллекционирующих старых мастеров и мастеров древности, приобретая картины лишь для украшения дома. Страсть к собирательству пробудилась в Сергее Ивановиче лишь в сорок с лишним лет. Зато он очень быстро определил главное направление своих интересов. С творчеством французских импрессионистов Сергея Ивановича познакомил брат Иван, постоянно живший в Париже. В Москве в это время мало кто собирал современную западную живопись. Впрочем, импрессионистов плохо знали и практически не ценили даже во Франции. Приобретая картины, Сергей Иванович не прислушивался ни к каким мнениям. Свой принцип выбора художественных произведений он определял так: «Если, увидев картину, ты испытываешь психологический шок, – покупай ее». Про Щукина говорили, что он покупал «свежие» холсты с еще непросохшими красками. В общей сложности к 1918 году им было собрано 256 картин (у него было 50 работ одного только Пикассо). С 1910 года галерея Щукина стала доступна для всеобщего обозрения. Посетителям разрешалось осматривать ее по воскресеньям с 11 до 14 часов. На эти воскресные просмотры собирались студенты, гимназисты, репортеры, писатели, художники, артисты, коллекционеры. Экскурсии проводил сам Сергей Иванович. В 1918 году Щукин передал свое собрание городу. Лучшие картины из бывшего щукинского собрания находятся сейчас в Эрмитаже и Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Наследники Сергея Ивановича оспаривают законность национализации.
Пикассо жил в среде полунищей богемы, голодал. Вместо кровати – матрац, брошенный на пол. Большое окно. Мольберт. Иногда ему приходилось топить печку грудами своих рисунков. И все же, как вспоминает поэт Макс Жакоб: «Мы жили плохо, но прекрасно».
Примерно в это время в той же «барже» Пабло встретил Фернанду Оливье. Сначала он нанял ее в качестве своей первой натурщицы, а через некоторое время она стала его музой.
У него была масса друзей. Он излучал энергию и жизнелюбие, но творчество было сурово и резко. Как художник, он искал жестких, ранящих впечатлений, его интересовало «дно» жизни, он посещал психиатрические лечебницы, дома призрения, рисовал больных, проституток. В картинах то и дело можно видеть вспышки мрачного юмора. Например, на стене мастерской одного из своих друзей он нарисовал повешенного на дереве негра, а под деревом обнаженную пару, занимающуюся любовью.
Пикассо еще не окончательно осел во Франции. Он часто ездил к родным в Барселону. Корни живописи голубого периода гнездятся в Испании. Именно оттуда пришла в его картины гордая нищета и возвышенное убожество. Именно оттуда идет юмор сродни черному юмору Гойи, в котором неразрывно переплетается символика жизни и смерти. Самая большая и сложная картина из той поры «Положение во гроб Казагемаса» (того самого, который покончил с собой) внешне построена в стиле «Похорон графа Оргаса» Эль Греко: внизу расположена группа друзей, оплакивающих мертвого, наверху – сцена в небесах, куда вплетены фривольные образы из мира кабаре.
Символично полотно «Две сестры», композиция которого восходит к Елизавете и Марии со старинных картин – две усталые закутанные в покрывала женщины. Они вместе и врозь, каждая готова склониться на плечо сестры, но не смотрит ей в глаза. В одной угадывается проститутка, в другой – монахиня.
Постепенно символика Пикассо освобождается от слишком явного привкуса аллегории. Внешне
